Природа. Дети

Костя живет в Киеве, но он, мальчик городской, гораздо лучше знает марки автомобилей, чем жизнь реки. Мать уезжает в командировку и на это время отправляет мальчика к своему брату, бакенщику на Днепре.

Первое путешествие на большом пароходе, и притом самостоятельное, без маминого присмотра! Конечно, Костя прежде всего знакомится с пароходом. Помощник капитана поднимается с ним на мостик, объясняет действие руля. Но Костя, по ласково-ироническому определению лейтенанта, «подкованный товарищ». Он уже пережил в воображении все приключения моряков, о которых читал, все бури и кораблекрушения, а речному пароходу, оказывается, даже компас не нужен. Костя разочарован и проникается некоторым пренебрежением к речникам: что за плавание без компаса, без ураганов и опасностей!

Познавательные сведения в этой повести даны не во вставных лекциях, а в живых диалогах, связанных с действием. И это — свидетельство окрепшего мастерства писателя: о реке и обо всем, что связано с ней, читатель узнает ничуть не меньше, чем о горах Алтая в повести «На краю земли», а запомнит лучше: познавательный материал здесь органично вошел в ткань повествования.

Больших радостей от жизни у дяди-бакенщика Костя не ждет — «разве только покупается всласть да половит рыбу». Дружить будет не с кем — вот беда. У дяди только дочка, а на девчонок Костя, разумеется, смотрит свысока. Но веселая, расторопная Нюра, которая ведет хозяйство отца (ее мать умерла), быстро и неприметно сбивает спесь с городского мальчика, маменькиного сынка, который не умеет даже картошку почистить. И мальчики, школьные товарищи Нюры, дружат с ней без всякого высокомерия. Да и откуда ему взяться, если Нюра, справляясь со своей женской работой по хозяйству, в мальчишечьих делах не отстает от товарищей.

Как и в повести «На краю земли», образуется компания из трех мальчиков и одной девочки. И, как в той повести, автор заботится, чтобы его герои не прожигали жизнь, а совмещали игру с делом. Косте приходится убедиться: ничто не дается без умения, без навыка. Нюра не только картошку чистит, она учит Костю грести, смолить лодку, дядя и мальчики учат его ловить рыбу.

Костя берется обтесать топором кол для вехи — чего уж, кажется, проще. А на самом деле нужна немалая сноровка. Точно, вкусно рассказывает и показывает Косте его дядя-бакенщик, как работать топором. Вспоминается блистательное умение Бориса Житкова так писать о ремеслах, чтобы у читателей пробудилось стремление самим приняться за работу. Оказывается, это увлекательно, радостно — ловко орудовать топором.

Но речь в повести идет не только о знаниях, которые пригодятся всякому человеку, независимо от профессии. Подростки, Нюрины товарищи по школе, увлечены систематическим трудом в избранной области — трудом, который требует и специальных знаний, и сообразительности, и умелых рук.

Миша, Нюрин товарищ по школе,— страстный радиотехник, и ему даже позволяют дежурить на местном радиоузле. Тимофей — мичуринец, он проводит серьезные опыты с гибридными сортами арбузов и груш.

Пожалуй, Тимофей и его младший братишка — самые отчетливые образы в повести. В рассудительности и упрямстве Тимофея, в его медлительности, нелюбви к лишним словам и лишним движениям, которую товарищи иногда принимают за лень, проступает уже почти сложившийся характер. Читатель видит, что увлечение мальчика будет крепнуть и, очевидно, перейдет в профессию. Он рано нашел свое призвание.

Такие характеры — упрямые, целеустремленные — привлекают Дубова. Писатель дает своего рода удвоение образа: «Следом за Тимофеем, оглядываясь по сторонам, неторопливо ковыляет второй, маленький Тимофей — толстый мальчуган лет пяти». Егорка упорен в стремлении к цели и решительно оберегает свою самостоятельность. Он медлителен, упрям и вдумчив.

Нужно Егорке пробраться к дому бакенщика. Путь лежит через овраг:

«Прорезанные водой подмывы ступеньками сбегают вниз. Они почти в Егоркин рост, и, для того чтобы взобраться на каждую такую ступеньку, Егорка сносит комья глины в кучку, становится на нее, ложится на ступеньку животом, забрасывает ногу и, взобравшись, снова собирает комья глины, чтобы преодолеть следующий барьер. Он уже взмок, весь перепачкался глиной, но упрямо лезет вверх.

— Егорка, ты куда? Давай я тебе помогу! — кричит Костя.

Егорка поднимает голову, пыхтя и отдуваясь смотрит на Костю, но долго не отвечает.

— Я сам! — произносит он наконец и опять принимается за работу».

Виден характер? Ну конечно. И дальше:

«Он внимательно и неторопливо оглядывает все вокруг и слушает, но в то же время в нем непрерывно идет напряженная мыслительная работа. Силясь додумать или понять что-либо, занимающее его, он перестает есть, даже затаивает дыхание, словно боится вспугнуть ускользающую мысль. Если в такую минуту его спрашивают о чем-нибудь, он выпучивает глаза и, не понимая, переспрашивает:

— Кого?» (т. 1, стр. 81—82).

Зорко подмечает Дубов индивидуальность, черты будущего характера пятилетних людей, и следит, как они развиваются с возрастом (Егорка, Тимофей).

Тимофей и Миша — люди с уже определившимися увлечениями, но они примеряются к разным профессиям, в том числе и к военной. Тимофей, как всегда, определенен:

«Набычившись, словно продолжая с кем-то разговор, упрямо говорит:

— Ну, а я в танкисты. Батько же у меня — танкист. Вот и я тоже,— и снова умолкает».

А порывистой, все успевающей, во всяком деле ловкой Нюре неясно, какую судьбу избрать: «А я буду... Я даже не знаю, кем я буду. Мне всего хочется! И геологом, и инженером, и ученым... Только, наверно, лучше всего — летчиком! Да? Я и сейчас, бывает, зажмурюсь, и кажется, что уже лечу [...]. Ну и что же, что девушек не берут? А я добьюсь! Я прямо в Москву поеду, а добьюсь, вот увидите! — Большие глаза ее сверкают таким сердитым голубым огнем, что не остается никаких сомнений в том, что она добьется» (т. 1, стр. 59—60).

И Нюре, хоть это совсем другой характер, свойственна та же привлекательная для Дубова черта упрямой решительности.

Главный герой повести, Костя, мечтает о профессии моряка. Но у него это еще совсем несерьезно — просто фантастические вариации на сюжеты прочитанных книг. И такие мальчики — фантазеры, не слишком волевые, с еще не определившимися склонностями и вовсе не выработанным характером, пока еще очень легкомысленные — интересны Дубову, хотя и не очень близки ему.

«Костя действительно знал и умел делать множество вещей и про себя этим гордился. Он знал всех знаменитых киноактеров, знал поименно почти всех мастеров спорта [...] он наизусть знал все марки автомашин — советские и иностранные; сделал сам аквариум, а если рыбки в нем подохли, то виновата хлорированная водопроводная вода, а не он; а когда он собирал марки, так у него были такие, что даже из девятого класса приходили с ним меняться. Лучше его в пятом «Б» никто не умеет плавать кролем, а «ласточка» получается лучше только у его друга Федора» (т. 1, стр. 75).

Но почему-то все эти познания и умения не утешают Костю, когда на вопрос учительницы Нюриной школы — мичуринец он или юный техник, приходится ответить, что он «просто так». Его обидело ироническое прощание учительницы: «До свидания, Костя-Просто-Так!» До вечера мальчик мрачно ищет свое призвание, но оно так и не отыскивается. Вспоминает Костя, что почти все ребята и в его школе увлекаются каким-то делом — строят машину или возятся с животными или ездят в экспедиции. «Узнав о чьем-либо новом увлечении, Костя загорался тем же, но быстро остывал и бросал ради нового занятия, чтобы без сожаления оставить вскоре и его ради третьего. Все его захватывало, но ненадолго, и проходило бесследно» (т. 1, стр. 76).

А вскоре Косте приходится отказаться от высокомерного презрения к реке и речным пароходам. Он еще по дороге из Киева поучал девочек: «Здесь никаких бурь не бывает, безопасно, как в ванне, а на море — как грянет шторм, только держись...»

Но грянул шторм на реке, и Косте пришлось держаться...