Страница 3 из 43
Итак, официально заявляю: все, о чем пойдет речь в этой книге, почерпнуто из моего собственного опыта и личного опыта других политеистов, с которыми мне довелось обсуждать рассматриваемые здесь вопросы. Когда я буду говорить с позиции «дело обстоит так-то и так-то», пожалуйста, имейте в виду, что подобный способ изложения не отрицает за вами права на совершенно иную точку зрения. Это всего лишь мой личный взгляд на мир — который, впрочем, разделяют со мной и многие другие политеисты. И если вам нужно, чтобы я проговорил это недвусмысленно и четко, то вот, пожалуйста: я не жду и не предполагаю, что вы примете на веру какие-либо утверждения, изложенные в этой книге. Если мое личное мировоззрение и взгляды моих духовных соплеменников покажутся вам приемлемыми, пользуйтесь на здоровье! Если же нет, то постарайтесь услышать призыв, скрытый за всеми моими рассуждениями, — призыв познавать самих себя и искать свой собственный путь. Пожалуйста, не забывайте об этом даже тогда, когда дойдете до моих категорических заявлений в духе «дело обстоит так-то и так-то». Помните, что в каждом подобном случае я лишь делаю выводы из своего личного опыта и сужу исключительно со своей точки зрения. И если вам понадобится освежить это в памяти, не стесняйтесь возвращаться к этой странице столько раз, сколько вам будет угодно. Я, как и многие из нас, подобен тому слепцу, что попытался описать слона, ощупав один только хобот… но надо понимать, что все мы в известной мере слепы и никогда не составим целостную картину, если не будем подходить к эту исполинскому незримому слону нашей религии со всех сторон и тщательно сопоставлять все свои разнообразные впечатления.
Политеизм и его «братья»: определение веры
Что значит быть политеистом? Ответ на этот вопрос во многом зависит от культурной принадлежности: даже представители коренных народов, живущих по разные стороны океана ответят по-разному, не говоря уже о тех политеистах, которые не имеют отношения к аборигенным племенам и не причастны к непрерывной традиции, идущей от далеких предков. Однако выслушать чужую точку зрения всегда полезно, даже если вы с ней не согласны: проанализировав причины этого несогласия, можно узнать кое-что новое и неожиданное о своих собственных убеждениях. Кроме того, политеизм — это лишь часть широкого спектра возможностей, и важно понимать, что представляет собой этот спектр в целом. Начнем с определений. Если все эти термины вам уже знакомы, просто пропустите несколько страниц и читайте дальше.
Атеизм: вера в то, что никакой самосознающей силы управляющей мирозданием или влияющей на него каким-то доступным пониманию образом, не существует. Некоторые из тех, кто разделяет это убеждение предпочитают называть себя агностиками, а не атеистами, обычно подразумевая под этим, что на данный момент остаются неверующими, но не отрицают возможности, что в будущем появятся какие-нибудь «неопровержимые доказательства», и тогда они уверуют. Язычнику следует относиться к атеистам терпимо, потому что один из принципов нашей системы верований гласит: наши боги не нуждаются в защите. Если боги захотят, чтобы какой-нибудь определенный человек увидел и услышал их, они устроят это сами. А если ничего подобного не происходит, то, быть может, человеку в этом конкретном воплощении просто не нужно идти путем веры, или, допустим, важно, чтобы он обрел веру самостоятельно и остаться неверующим для него лучше, чем принять религию, навязанную со стороны. Возможны и другие причины. Кроме того, есть еще один важный нюанс: требовать от человека, чтобы он поверил в какого бы то ни было бога, который никогда не говорил с ним лично, — это по меньшей мере невежливо. Наши боги не желают, чтобы людей привлекали к ним насильно, и не нуждаются в миссионерстве. Атеизм следует рассматривать как совершенно разумную реакцию на отсутствие личных контактов с Божественным и отсутствие внутренней потребности в таковых.
По процентной доле сознательных атеистов в своих рядах современное неоязычество далеко опережает все известные религии, кроме буддизма. Причины, по которым многие приводят в нашу религию, весьма и весьма далеки от религиозных. Одни неоязычники ищут такую веру, которая будет поддерживать ценности, не признанные другими религиями, — например, индивидуализм, или борьбу за охрану окружающей среды, или экологически безопасный образ жизни, или равные права для всех людей, или феминизм, или сексуальную свободу. Другие стремятся воссоздать традиции своих предков, третьих интересует историческая реконструкция в целом, четвертых привлекает декоративная и театральная сторона различных обрядов и ритуалов. Иные приходят в неоязычество через магическую практику в рамках языческих и неязыческих мистериальных традиций, причем многие из этой категории «клюют» на чисто внешнюю атрибутику и церемониал. Некоторых попросту вербуют супруги или партнеры. Некоторые столкнулись с паранормальным опытом и ищут стороннего подтверждения его значимости. Некоторых неоязычество привлекает лишь как «субкультура» со своими особыми ценностями и модными веяниями, но не как религия. Некоторые пытаются бунтовать против массовых религий и находят неоязычество достаточно эпатирующим, чтобы родители пришли в ужас. Наконец, кое у кого язычество как практика находит в душе достаточно сильный отклик, но при этом они не чувствуют себя обязанными верить во все те силы и сущности, которых призывают в ритуалах. Так или иначе, каковы бы ни были причины, на любом сколько-нибудь многолюдном собрании язычников, ритуале или семинаре доля людей, не уверенных в объективном существовании тех богов, которым поклоняются остальные, будет довольно значительной.
Те, кто задает тон в мире современного язычества, реагируют на эту ситуацию по-разному. Одни тщательно избегают любых выражений, за которыми можно усмотреть принуждение читателей или слушателей к вере в богов, — тем паче что религиозная агитация в большинстве современных языческих групп считается крайне бестактной и все, что хоть мало-мальски на нее смахивает, вызывает всеобщее осуждение. Другие отказываются идти на уступки и не стесняются заявлять о своей вере в богов и духов; поступать иначе, с их точки зрения, — все равно что служить христианскую литургию, отрицая существование Иисуса и Яхве.
Монотеизм: вера в то, что существует лишь одно-единственное божество. Никаких других богов не существует, а все прочие духи — либо мелкие сущности, не дотягивающие до божественного статуса, либо некие иллюзорные явления. Это определение монотеизма отличается от изначального, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что Библия осуждает поклонение другим богам, кроме Яхве, причем в таких выражениях, из которых явствует, что для авторов текста эти другие боги существовали в действительности. В изначальном определении монотеизм был ближе к генотеизму — более современному понятию, которое мы рассмотрим следующим пунктом. Монотеисты не могут прийти к согласию даже по вопросу о богах других монотеистических традиций: одни считают что все монотеисты поклоняются одному и тому же богу, хотя и по-разному, другие — что единый бог признает только одну форму поклонения (разумеется, ту, которой придерживаются они сами), а все прочие монотеисты служат «ложным богам». Современный монотеизм по самой своей природе конфликтует с политеизмом, поскольку утверждает, что реален только его единый бог, а всех остальных богов, которых почитаем мы, в действительности не существует. У каждого человека есть свои субъективные причины верить именно в то, во что он верит, но монотеиста, не испытывающего перед политеизмом острого ужаса, иногда удается осторожно подвести к более разумной (по нашему мнению) практике генотеизма.
Генотеизм: вера в то, что богов может быть много, но сам верующий призван взаимодействовать только с одним из них. Как сказал мой знакомый либеральный христианин, «я знаю, что богов на свете много и выбор огромен; я не сомневаюсь, что все они по-своему велики и достойны, но меня призвал Плотник, и он предпочитает, чтобы я полностью сосредоточился на нем одном». Здравомыслящий генотеист не стремится принизить других богов, чтобы оправдать свою сосредоточенность на одном божестве. Более того, разумный и искренне верующий генотеист способен узнать в любви других людей к своим богам чувство, хорошо знакомое ему самому. Он чувствует себя уверенно на собственном пути и, в то же время, уважает пути других верующих.