Страница 27 из 43
Но в любой подобной ситуации следует удостовериться, что вы правильно поняли цель, которой служило подношение в его древней форме. Иначе вы все испортите. Например, некоторым богам в прошлом приносили в жертву живых существ — животных или людей. Но цели, для которых это делалось, не всегда были одинаковы. Иногда задача заключалась в том, чтобы подарить божеству нового слугу или домашнее животное; и в этом случае вполне уместно преподнести богу любой другой предмет, полезный в домашнем хозяйстве. В основе такого подхода лежала магия зеркальной связи между земным и потусторонним мирами: жертвенный дар (и, в том числе, живое существо) портили или ломали в этом мире, чтобы он прошел через завесу, а по ту сторону завесы он вновь обретал целостность. Этот принцип издавна использовался для проведения физических даров через завесу между мирами. Однако в других ситуациях животных или людей приносили в жертву для того, чтобы перенаправить божеству мощный поток энергии: жизненную силу жертвы в сочетании с эмоциями людей, участвовавших в жертвоприношении и наблюдавших за ритуалом. Если в жертву приносили животное, то иногда это делалось для того, чтобы божество могло накормить свой народ мясом этой жертвы, вместе с тем приняв в дар ее жизненную энергию. (Ну и, разумеется, бывало и так, что жертвы богам приносили из чисто человеческих соображений — например, чтобы утвердить свою политическую власть или устроить зрелищную церемонию. Подобное случается во всех религиях.) Определите — при помощи гадания или обратившись к божеству с молитвой, — какой именно цели изначально служили жертвы, и воспроизведите в своем подношении не форму, а эту цель. Например, можно «пронести сквозь зеркало» и отдать божеству любой предмет, который вы достаточно высоко цените, который нелегко приобрести или с которым вам трудно расстаться. Можно сделать что-нибудь достаточно трудное для вас (или, еще лучше, собраться группой и сделать что-нибудь трудное сообща): тем самым вы не только подарите божеству мощный поток энергии, но и проявите свою готовность вытерпеть ради него те или иные неудобства. Даже усилия, необходимые для того, чтобы отыскать или придумать какую-нибудь новую разновидность подношений (которую затем смогут перенять другие последователи этого божества), — сами по себе уже ценный дар. Не ставьте во главу угла внешнюю форму: главное в подношении — это цель, ради которой вы его совершаете. Например, у меня нет возможности строить храмы богам в физическом мире, но я создал несколько виртуальных святилищ в интернете — и некоторые из богов не замедлили проявить свою благодарность. (К тому же, виртуальные храмы помогают донести информацию о богах до тех людей, которые в противном случае, возможно, никогда бы о них не узнали.)
И еще один пример, несколько более спорный. Случалось так, что некоторые языческие группы проводили на моей ферме ритуальные жертвоприношения домашних животных, желая почтить своих богов традиционным способом. В старину для земледельцев мясо жертвенной овцы было редким и ценным лакомством, которое они не могли позволить себе в других обстоятельствах. Но мы с вами живем в другие времена, и подобные экономические соображения для нас утратили смысл. Поэтому в тех редких случаях, когда на моем участке совершались подобные обряды, я советовал всем присутствующим сосредоточиться на другом, а именно — на своих отношениях со смертью и на осознании того, что мы не видим, откуда берется мясная пища на нашем столе. Легкомысленно поглощая разделанное и упакованное в пластик мясо из супермаркетов, мы давно приучили себя не думать о том, что все живое питается живым; мы не пытаемся осознать смысл этой глубоко языческой истины и ощутить, насколько она священна. Я побуждаю участников и наблюдателей жертвоприношения исследовать те двойственные чувства, которые вызывает у них этот обряд, пережить эти чувства во всей полноте и предложить их в дар богам. Такую жертву мы действительно можем принести, не уронив своей чести. А после того, разумеется, мясо жертвенного животного готовят и съедают всей общиной — как дар племени от любящего его божества. Самое главное во всяком жертвоприношении — это добровольное намерение, и можете мне поверить, что иногда одна только внутренняя борьба за его укрепление тянет на полноценный дар.
Моральные искания и прочие сложности
Морально-этические нормы древних европейских культур выводились отнюдь не из религии или, по крайней мере, не из каких-либо конкретных заповедей, которые составляли бы неотъемлемую часть религиозных убеждений. Свод моральных законов был встроен непосредственно в саму культуру: человек следовал правилам, принятым в том или ином обществе, просто потому, что он хотел в этом обществе жить. При этом во многих древних общинах с их гомогенной культурой особого выбора у человека не было: покинуть свое родное племя означало до конца своих дней обречь себя на жалкую жизнь изгоя. Поэтому моральные нормы обычно принимались как данность — наподобие воздуха, которым мы дышим, или воды, которую пьем; иногда придерживаться их было нелегко — но, в целом, не труднее, чем справляться с любыми другими житейскими проблемами. Например, древнеримский солдат поступал в соответствии с теми или иными нравственными принципами не потому, что он верил в Марса, а потому, что был римлянином. Для жрецов, мистиков и других людей, связанных с религией профессионально, могли существовать особые правила, предписанные тем или иным божеством, но подобные правила обычно имели отношение к особым ритуальным действиям, угодным божеству-покровителю, а не к моральным нормам как таковым.
Боги, со своей стороны, могли как поддерживать моральные нормы того или иного сообщества (просто своими поступками, а не как официальные покровители этих норм), так и демонстрировать, что они, боги, стоят выше любой морали. На первый взгляд может показаться, что культура сильнее влияет на богов и религию, чем последние — на культуру. А это возвращает нас к непростому вопросу о том, насколько сильно мы, люди, влияем на богов — или, быть может, стоит выразиться по-другому: насколько сильно наши представления о богах окрашены нашими культурными особенностями и предубеждениями. В связи с этим я хотел бы напомнить о принципе, изложенном в предыдущей главе: боги и иные миры притягиваются к тем народам (и людям), которые им так или иначе близки — в культурном, географическом или каком-либо ином отношении. Этот принцип позволяет выйти за рамки споров о курице и яйце, потому что в основе его лежат синхрония и космический закон симпатии: подобное притягивает подобное. Не исключая возможности, что боги влияют на нас и что мы, со своей стороны, способны (хотя и в ограниченной степени) влиять на богов, я, тем не менее, убежден, что у истоков этого взаимодействия стоит не сотворение людей богами или богов людьми, а взаимное притяжение. Взаимное влияние начинается лишь после того, как мы синхронизируемся с мирами наших богов, но не раньше.
Если принять эту точку зрения, то мы, современные западные люди, оказываемся в очень странной ситуации. В большинстве своем мы обращаемся к древним политеистическим религиям или модернизированным их версиям не в результате родительского воспитания, а уже во взрослом возрасте, причем многие из нас переходят в язычество из других религий, включающих в себя те или иные моральные кодексы. Все эти люди с детства впитали моральные нормы родительских религий (и перенимают твердую убежденность в том, что источник морали следует искать именно в религии). Кроме того, мы живем в плюралистическом обществе, объединяющем в себе множество различных культур, в каждой из которых приняты свои этические нормы, и ни один из этих писаных или неписаных моральных кодексов не совпадает с тем, по которым жили наши древние предки-язычники. Все эти разнообразные культуры соперничают между собой за включение своих моральных норм в законы социума в целом, и на фоне этой конкуренции и возросшей интенсивности коммуникаций культурные нормы в наши дни меняются не в пример быстрее, чем когда-либо. Вместо того, чтобы вздыхать по былым временам, нам следует трезво осознать и принять тот факт, что мы живем здесь и сейчас. Даже самые суровые реконструкторы признают, что полностью воспроизвести и постоянно поддерживать образ мысли и культуру наших предков невозможно; более того, невозможно даже понять до конца и во всех подробностях, как именно жили и мыслили наши предки. Кроме того, не все моральные нормы древности вписываются в современную культуру: для древнего человека такие понятия, как кровная месть, насильственное порабощение и человеческие жертвы, были совершенно приемлемы и даже необходимы, но в современном обществе им места нет. Учитывая все эти обстоятельства, какие выводы можно сделать из того, что наши отношения с древними богами основываются не на культуре, а на вере?