Страница 78 из 109
-Что ты видел? - склонился рядом Ренс, с нетерпением ожидая ответа.
-Очень быстро, промелькали, как картинки, уловил только основные эмоции, - мотнул головой парень, похоже, не до конца придя в себя.
-Отлично! - хлопнул в ладоши Некро.
Аттенаис
Честно, в последнее время мне стало довольно одиноко. Пытаясь натренировать Эмиля, эти трое закрывались в комнате Сириса. Я видела их только когда они полуживые выползали оттуда, либо когда собирались зайти туда. Побывав ещё на нескольких таких «тренировках» и уяснив, что от меня там пользы ни на йоту, я решила заняться своими делами.
Да и, судя по их настроению, у них всё получалось.
Поле очередного «падения в воспоминая», как называл это граф Ренс, Сирис, отужинав, завалился спать. Мне казалось, Эмиль тоже ушёл к себе, поэтому, обнаружив его в гостиной, я вздрогнула от неожиданности.
Парень сидел, уставившись куда-то за пределы нашего мира, а по его лицу блуждала, не побоюсь этого выражения, тихая счастливая улыбка.
Было даже как-то неловко пробуждать его от этого состояния, но меня заметили и, махнув рукой, пригласили за стол.
-Как у вас идут дела? - спросила, чтобы сказать хоть что-то. От Эмиля исходила такая аура умиротворения, что в его присутствии хотелось либо молчать, либо срочно говорить, пусть даже чушь.
-Замечательно, - безмятежно улыбнулись мне, - Ати, ты... Вот скажи, бывало такое, что ты держишь что-то в себе, забиваешь вглубь, но оно всё равно периодически грызёт тебя, а потом... Просто пропадает, исчезает за несколько мгновений.
-Даже не знаю, часть моей жизни до сих пор скрыта от меня, - улыбнулась я парню.
-Ох, прости, - потупился было вампир, но улыбка довольно быстро вернулась на место.
-Кстати, хотела спросить, может, тебе ещё и на мне потренироваться? Сирис, похоже, очень переживает за своего друга, поэтому, чем больше у тебя практики, тем лучше, так?
Эмиль, с усилием сконцентрировав взгляд на мне, медленно кивнул.
-Вот и отлично! - улыбнулась я вампиру, - а теперь нам пора спать. Солнце уже почти в зените.
-Да, ты права, - отозвались мне, поднимаясь. Эмиль снова был не в этой комнате, а смотрел на что-то внутри себя, что вызывало у него улыбку.
Эмиль
Вытирая голову полотенцем, я зашёл в свою комнату и притворил дверь. Плюхнувшись на мягко спружинившую кровать, вновь почувствовал, как в груди разливается тепло.
Честно сказать, эти упражнения с просмотром памяти начались, мягко говоря, не гладко. Когда Сирис увидел то моё воспоминание, я запаниковал. Испугался, что он увидит всё, что я так долго скрывал ото всех, от себя, и выложил ему, как на духу, мучившее меня.
Решение поведать об этом далось тяжело. С пятнадцати лет загоняемое на задворки памяти, причиняющее нестерпимую боль, оно выглядело уродством, когда я говорил о нём.
Мне было мерзко от самого себя. Горло несколько раз сжималось во время рассказа. Хотелось сорваться с места и убежать, не закончив. Но я заставил себя договорить и ожидал реакции Сириса.
Мне было страшно. Безумно страшно, что ему станет противно находиться рядом со мной, узнав мою тайну, узнав, что я наврал ему.
Эта мысль настолько засела в моей голове, что я не мог поверить, когда он повторил, что я его ученик, чтобы ни случилось, когда он сказал, что его не волнует моё прошлое.
Всё то время, что он был моим Наставником, несмотря на его поступки, в глубине души я всегда был готов к тому, что мне укажут на дверь. Так всегда было легче, потому что в итоге так и происходило.
Мне стало спокойнее, когда он заставил меня повторить, что он никогда не бросит меня, и что его дом — мой дом.
Но сегодня....
Я довольно поёжился, вспоминая.
Оказалось, что пролистывать воспоминания намного проще, чем погружаться в них. Я мельком увидел происходившее за последние две недели. Мне не удалось чётко разглядеть всех картин. Лишь некоторые успел выхватить, но вот чувства, в отличие от погружения... Теперь они передавались более полно. Когда Наставник слушал меня, его беспокойство и переживание за меня, за то, что мне больно вспоминать, отдались во мне эхом, тепло, с которым он заставлял повторять меня те слова, всё отозвалось во мне. И это было прекрасно.
Было сложно отпустить свои переживания, было сложно перестать ждать подвоха глубоко внутри, и, возможно потом всё вернётся, но сегодня... Сегодня я самый счастливый вампир на много лиг окрест.
Следующим вечером в комнату Сириса вместе со мной зашла Ати. После объяснения причин, Некро разрешил её участие в качестве сосуда памяти.
Не знаю, кто и когда назвал то, чем мы занимаемся «прогулкой по воспоминаниям», кто назвал Чтеца Чтецом, а тех, чьи воспоминания читают - «сосудами памяти», но от этих названий мне становилось не по себе.
И вот, я стою позади рыжеволосой. Сегодня она облачилась в лёгкое салатовое платье с длинными кружевными рукавами, а волосы изящно собрала в объёмный, слегка растрёпанный пучок, оголяя тонкую белую шею, и заколола заколкой, изумрудами которой я невольно засмотрелся. Да, вульфрикс действительно прекрасна. Любой бы залюбовался лёгким станом и её профилем. Сирису повезло иметь такую суженую, пусть он и называет её как-то странно, на манер нелюдей, но сути-то не меняет.
Странно, но сначала я в принципе не воспринимал её как существо противоположного пола, хоть и осознал, что Аттенаис, вообще-то девушка, когда впервые увидел её в платье. Но даже тогда, прекрасно понимая её изящество, грацию и красоту, я не мог относиться к ней иначе, чем как к хорошему другу и тому, на кого можно положиться. Как к тому, кого можно позвать на помощь, если Наставник попадает в беду.
Первое время я даже думал, что это перерождение в вампира убило во мне любое желание, но, как показали недавние летние события, это совершенно не так.
Медленно выдохнув, я коснулся пальцами висков вульфрикс.
-А что если я не буду выбирать конкретные воспоминая? - в ответ на наставления графа Ренса раздался голос Ати.
-Тогда Эмиль выборочно пролистает память, - пожал плечами оборотень.
-Если ты не против, - Сирис бросил обеспокоенный взгляд на вульфрикс.
-Не против, - судя по звуку голоса, рыжеволосая улыбнулась моему Наставнику и слегка отклонила голову назад так, что наши взгляды встретились, - Эмиль, попробуй найти самое раннее воспоминание, какое сможешь.
Получив мой кивок, она вернула голову в исходное положение, а я закрыл глаза. Странно, но почему-то когда я стоял за спиной «сосуда» сосредоточится было намного проще.
Вдох, выдох и моё сердце пропустило удар, а я, по ощущениям, словно упал в воду.
Вокруг меня то и дело раздавались отголоски чьих-то разговоров, появлялись и исчезали полуоформившиеся фигуры, но мне надо было глубже. Туда где под моими ногами чернел провал. И я устремился вниз.
Сначала было тяжело, а потом меня будто затянуло в водоворот, миг, и я, пытаясь отдышаться, стою на бескрайнем цветущем лугу. Вокруг — только солнечные цветы, что качают своими жёлтыми головками в такт лёгким порывам ветра. Я ощутил лёгкий сладкий запах, цветы прошелестели, словно море, с очередным порывом ветра.
Подняв голову вверх, я увидел закатывающее солнце, однако его последних лучей, пробивающихся сквозь низкие вечерние облака, было более чем достаточно, чтобы рассмотреть происходящее.
Через поле проходила просёлочная дорога, на которой стояла женщина в удобном, немного потрёпанном, светлом платье и переднике. Она машет, словно зовёт кого-то.
Рядом со мной стебли цветов зашевелились и между ними показалась девочка лет пяти, с кудрявыми рыжими волосами, топорщившимися во все стороны, конопушками и целой охапкой жёлтых цветов. Она замахала в ответ женщине с дороги, кажется, назвала её «мамой» и, прокладывая себе путь сквозь цветы, которые едва ли уступали ей в росте, побежала к дороге.