Страница 53 из 54
Воздух вокруг нас заискрился, закружился в вихре радостном, подталкивая ближе друг другу. Я понимала, чего жаждет от нас мир, которому было мало простого рукопожатия, чтобы скрепить этот союз. У меня на шее болтался смертельный артефакт, поэтому времени изображать из себя невинную деву на было. Я дернула джина на себя, заставляя наклониться ближе и от души поцеловала его, вызвав неподдельный восторг. В иных обстоятельствах мне бы поцелуй понравился. Джин был нежен, руки его, что легли мне на лицо и шею, ласкали. Мне казалось, что я чувствую легкую дрожь пальцев, словно мужчина сдерживал себя, давал мне иллюзию свободы, хотя ему несомненно хотелось больше, сильнее, слаще.
Но мы находились в вонючем подвале, а на моей шее болтался смертельный артефакт, который сбивал романтический настрой куда лучше запаха старого пота, витавшего в воздухе.
Золотой рой пчел унялся, и я тут же вырвалась из становящихся все крепче объятий.
– Жду не дождусь посмотреть, как вытянется морда Вельзевула, когда он поймет, что я его нагнула! – радостно захохотала я и принялась за работу.
Глава 15. В которой зло тоже получает по носу
Мастерство не пропьешь, не проспишь и не продашь. Круг с Вельзевуловской печатью по центру вышел просто на зависть, свечи джин мне зажег сам, поэтому, когда я закончила заклинание призыва, то даже почти не задыхалась. Только цепочка стала короткой, оставляющей красный, болезненный след на коже. Демон явился как только пара капель жертвенной крови окрасила круг магической энергией. Он снова явился в римской тоге, белоснежной, словно стирали ее в отбеливателе. Кожа его отливала мрамором, взгляд, полный мудрости и смирения, был обращен куда-то внутрь себя. Ни дать ни взять, древнегреческая статуя, в которую вдохнули жизнь. Только меня больше не обманывал свет, исходящий от его белоснежной кожи и волос. Ведь я недавно видела настоящий свет ангелов, и понимала, что передо мной подделка. Как кусок стекла отличается от настоящего алмаза, так Вельзевул отличался от ангелов, которыми прикидывался.
– Отдаю тебе вещь, старую для иных, новую для меня, полученную из воздуха, – я подбросила кольцо, отправляя его к центру круга, и едва рука демона сжала его, цепочка, что висела на моей шее, лопнула, а крупный камень потянул ее вниз. Я поймала артефакт, запихнула в задний карман спортивных штанов. Кто сказал, что только Люц хозяйственный? Мало ли, какими свойствами обладает вещь, созданная верховным демоном.
Торжество Вельзевула заняло лишь мгновение, он быстро смекнул, что кольцо – пустое. Один лишь сосуд, в котором больше нет магической сущности. Джин стоял за моей спиной, понурив голову. Радоваться должен, зараза, я тут своей душой рискую, чтобы спасти его от Вельзевуловского плена. Верховный демон замер, уставившись в пустоту, очи его стали стеклянными, напоминающими мозаичные глаза мухи.
– Ты обманула меня, маленькая ведьма. – произнес он нараспев. Я пожала плечами, рассматривая краешек его тоги.
– Ты считаешь мой поступок аморальным? – вздернула подбородок, уставилась прямо ему в глаза. Мне безумно хотелось изгнать демона, но дело в том, что они – народ злопамятный, а потому нам бы разойтись без обид. Кто знает, сколько раз мне еще придется обращаться к силам тьмы, чтобы Инна исправно выплачивала мне зарплату?
– Должно быть, некий дьявол изобрел мораль, чтобы замучить людей гордостью: а другой дьявол лишит их однажды ее, чтобы замучить их самопрезрением[1].
– Не дави интеллектом, Вельзевул. Я читала Ницше. – мысленно вспомнила добрым словом нашего преподавателя, который умер, когда я была на втором курсе. Мужик так любил родной университет, что обратился после смерти в привидение, и бродил по коридорам, повторяя мудрость философов. Меня во время обучения изрядно бесила его привычка появляться из стен и цитировать Канта, Гегеля или Ницше, а еще бесило, что кроме меня на потоке его никто его не видит. Кто же знал, что пригодиться.
– Уверен, это я придумал первым. – высокомерно заявил он в ответ, дернув плечом: – Ты желаешь заключить новую сделку? Я могу дать тебе так много: я сделаю тебя самой желанной женщиной на этой планете, ты обретешь божественные таланты, я подарю тебе любовь бессмертного.
Я фыркнула, любовь, морковь, секс, помидоры. Мне давно не четырнадцать, чтобы я повелась на всю эту чушь. Свечи танцевали в кромешной темноте, источая розовый аромат. Люц в глубине души был романтиком.
– Нет, спасибо. Я бы хотела проводить тебя обратно в твой мир, – помахала ножичком, демонстрируя серьезность намерений. Вельзевул не мог не знать, что я не падка на обещания сладкой жизни, или бы давно уже ходила под каким-нибудь демоном, выполняя его прихоти. Но предложениями сыпал привычки ради. В конце концов он демон, а они соблазняют.
– А ты, Джин? – Вельзевул подошел к краю круга, как если бы с легкостью мог его переступить. Не мог, даже демон его силы не был в состоянии мгновенно состряпать себе тело. – Не желаешь заключить сделку? Я дам тебе то, о чем ты мечтаешь больше всего на свете.
Джин за моей спиной тихонько вздохнул, а в меня ударила чистая, всепоглощающая тоска такой силы, что захотелось свернуться калачиком и прорыдать сотню лет к ряду. Это еще что за черт? Мы с огненным созданием переглянулись, кажется, не только я заметила возникший между нами эмоциональный канал.
– Ты не сможешь этого сделать. Ни ангелам ни бесам не под силу вернуть мне утраченное.
– И ты согласишься довольствоваться обрезками, жалкими остатками совершенства огненной души, когда я предлагаю тебе целое? Я могу очистить с нее налет темноты, восполнить пробелы, вернуть память и даже лю…
– Уходи, Вельзевул, – устало перебил его джин. – Со своими бедами я разберусь сам. Разбирался же последнюю тысячу лет. Или тебе помочь исчезнуть?
– Какой же ты дерзкий, огненный смерч. Для того, о ком в этом мире почти забыли.
– В отличие от тебя, мне не нужны люди, чтобы существовать.
– Один, вполне определенный человечек тебе нужен… я бы на твоем месте… –
Договорить ему не дали.
– Изыди, – джин сказал одно слово. Одно короткое слово, а печать под ногами верховного демона обратилась в зыбучий песок, потянула его вниз. Лопнула тога, срываясь с мускулистых плеч, рассыпались идеально уложенные волосы, а идеальное лицо исказилось в яростной гримасе. Не то, чтобы я питала к Вельзевулу жалость или признательность, но сугубо из практических соображений повторила слова изгнания, отправив его обратно в преисподнюю.
– Ну что, домой? – бодро предложил мне джин, не уточняя впрочем, что он понимает под понятием «дом».
– Домой. – тупо повторила за ним.
[1] Ф. Ницше «Злая мудрость. Афоризмы и изречения» (nietzsche.ru)
***
Ехали мы на машине-развалюхе, в которой нашлось местечко и для нового пассажира. На ковре-самолете я отказалась лететь наотрез, да и джину, судя по всему, требовалось время, чтобы смириться с обретением человечности. Я не просто так оформила наши взаимоотношения в подобный контракт, Москва могла не выдержать всесильного магического существа, наделенное бессмертием и Бог знает какими еще возможностями. А так впечатляющая сила Файралаха была слегка разбавлена моей человеческой сущностью, а потому он больше не мог превратиться в песок. Хотя, подозреваю, все еще был способен швыряться огненными шарами.
Только что расправившаяся с нашествием ангелов, компания наша выглядела довольно жалко. Инна рассматривала сломанный и неправильно сросшийся палец, Люцик стеклянным взглядом смотрел на дорогу, потому что все еще не мог поверить, что мы победили. Велыч впал в состояние комы, не реагировал на звуки и шлепки по восковому лицу. Как практик, который призвал его, я понимала, Велыч просто перенапрягся, стирая нас с реальности, что доступна вычислительным машинам, вот и лежит – восстанавливается.
Единственный, кто, казалось, наслаждался поездкой в вонючем транспорте Люца, был джин.