Страница 5 из 17
Арх, да они почти убили вирса. И не почти, а вполне до конца убили моего куратора!
Заснула я вчера, так и не сменив новое платье на ночнушку. Теперь это даже радовало: не пришлось переодеваться, рискуя перебудить соседок. Сунув ноги в домашние туфли без каблука, я выбралась в коридор и через пару минут вдохнула ночной воздух Сеймура.
До мужского общежития было не так далеко, как уверял меня Квент. Направлялась я не к нему, а к другому парню, моего визита не ожидавшему. Благо, я хорошо запомнила, где комната визионика: прямо рядом со входом.
– Проснись, – велела спящему телу, до пояса прикрытому одеялом.
Соседняя кровать пустовала, но я не рискнула на нее присесть. Противно.
– Рэйвенс, ты решительно спятила, – Анхель сонно потер лицо и нашел меня щелочками приоткрытых глаз. – Это моя спальня.
– И в ней ничего нового. Даже неожиданностей на шторах нет.
– Сегодня главная неожиданность в этой комнате – ты, – хрипло проворчал парень, приподнимаясь и натягивая на худое долговязое тело мятую рубашку.
– Расскажи мне. Прямо сейчас расскажи, – я уселась на пол возле его кровати.
Окно было открыто, и холодный ветер забирался внутрь. Гулял по полу, приподнимал полы серебристой бальной юбки и щекотал лодыжки.
– Держи, – парень кинул мне одеяло, и я замоталась до подбородка. – Что тебе рассказать, катастрофа?
– Как Горди раскрывал ваши дары.
– Я подписывал «неразглашение».
– Гера уже донеразглашалась. Помнишь, что Радьярд сказал? Ее сгубило молчание, – я до боли расширила глаза, и по вискам скатились слезы. – Мне нужно знать, что он с вами делал. Это не стыдно, я могу потом про Шах-Грин рассказать, со мной тоже… как только ни экспериментировали, когда мама уезжала на очередную конференцию…
– Мы с Герой были в числе первых, – неохотно буркнул Анхель. – Может, Гарольд потом усовершенствовал методы, и они стали не так противны. Так или иначе, мы сами согласились. Жертва в обмен на силу, все по-честному.
– Кто чем жертвовал?
– О других я почти не знаю, – он натянул сползшие штаны повыше, наконец перестав меня смущать. – Все случалось индивидуально и без расписания. Когда ты не был готов. Я как-то видел в чашке огрызки испытания для Геры… Она от кого-то убегала, белая, как снег шах-гринских гор. От кого-то невидимого. Ее загнали в ловушку, все, что она могла – прислушиваться к шагам, к хрусту веток…
– А ты? Что сотворил Горди с тобой?
– Я видел смерть. Настоящую, своими глазами. Живое существо вдруг стало… неживым. И я не смог с этим ничего сделать.
– Кого-то убили? – уточнила дрогнувшим голосом.
– Обычный закон природы. Есть хищники, есть травоядные… – Анхель уставился в окно. – Та самка гхарра была очень молодой. С красиво изогнутыми рогами и необычным оттенком шерсти. Розовым.
– Ох…
– Мне оставалось только смотреть, как тухнут фиолетовые огни в ее глазах. Как последние капли жизни вытекают на талый снег, как растекаются пятнами, собираясь в страшные пурпурно-белые узоры… Мои визионы и сейчас бестолковы. Я вижу, но ничего не могу изменить.
– А ты пытался?
– Пытался, – он тряхнул головой и завесился волосами.
Отличная шторка от неприятных собеседников. И без неожиданностей.
– Но вирс не погиб, – напомнила, задумчиво обрисовывая пальцами узор на деревянном полу.
– Не погиб, – кивнул парень, мрачнея в тон небу за окном. – Но его спас не я, а ты. Уж не знаю, что ты нашептала «коту» на ухо, но это вернуло ему силы для борьбы.
– Я просто попросила его дышать, – сглотнула и подняла на Анхеля глаза. – Со мной что-то не так, да?
– С нами всеми что-то не так, – фыркнул насмешливо.
– А ту самку гхарра убил хищник?
– Да, самый опасный хищник Междумирья. Человек с оружием.
– Это была охота? – догадалась запоздало.
– Мать взяла меня в Шах-Грин. Я обычно отказываюсь ее сопровождать на охоту, но Горди настоял, чтобы я поехал. Терпеть не могу эту стаю снобов. Каждую зиму туда приезжают Клэи, Келси, Хэйвены, Харты… Вся элита.
– Так мама у тебя из этих? Ну, из тех, кто бегает с магическими ружьями по горам и стреляет в прекраснейших существ Веера?
Не мне, впрочем, осуждать. Моя мать тоже в своем роде охотница. Только бегала не по горам, а по порталам, прыгая из одного мира в другой.
– Обычно она охотится на охотников, отдыхающих на курорте после бега, – пояснил Анхель. – Это ее забавляет. Они очень долго не могут понять, что сами стали жертвами.
– Как коварно… Надеюсь, она их ест? – хмыкнула в кулак.
– Использует в своих целях. В разных. Она всегда точно знает, что предложить взамен, – он передернул плечами. – Первое время мне было забавно наблюдать, как холостые «мотыльки» летят на ее пламя. Но в последние дни все больше раздражает. И лишает аппетита. Тебе спасибо, Рэйвенс, что устроила меня за архов стол! Не помню уже, когда ел нормально.
– Она твоя мать, – прошептала завороженно, вполне ясно осознав, что за новую жертву выбрала себе охотница.
Сейчас на ее пламя летел Адамиан Чейз.
– Она моя мать.
– Но ты не Лавли…
– Упаси Сато!
Ладно, да, я тоже не Харт…
– И что же, у нее ничего не вибрировало, когда тебя травил Мойси?! – воскликнула возмущенно.
– О, поверь, она уже сотню раз попросила меня с тобой не общаться. Арх, я даже пытаюсь, но ни гхарра не выходит. Ладно, слушай до конца, раз спросила.
– А там еще есть конец?
В груди мятежно бухало: в откровенном поведении сирры Лавли меня смущало решительно все! По языку расползался привкус досады. Пора было признать, что я немного ревную чужого Героя, хоть и не имею на то никаких прав.
– В горах я истратил весь резерв. Опустошил до дна, пытаясь ставить щиты и открывать порталы, – продолжал историю визионик. – Мы были с той гхаррой вдвоем, одни против всего мира. Против охотников с оружием, жестоко напавших на дивное создание. И когда я сидел над телом той удивительной розовой самки, сработал магический накопитель. Каждому из нас Горди выдал по заряженной тарьевой жемчужине и велел носить с собой даже в душ.
– Зачем вам накопители?
– Профессор толком ничего не объяснил. Сказал лишь, что Сеймур ограничивает наш резерв. Что в других мирах похожие способности выражены ярче, сильнее, но здесь будто бы заблокированы. Малая энергия не дает показать больший уровень. Но если резерв растянуть, если подпитать с помощью накопленной магии…
– И кто ее для вас накопил? – выдавила скептически.
Мать всегда сама наполняла тарьевый жемчуг энергией, но потом неделю ходила «обескровленной». Нельзя что-то получить, не потратившись.
– Арх знает… Горди уверял, что магия «чистая», кем-то уже переработанная. Что она не конфликтна нашим искрам и потому абсолютно безопасна. Ну… он не врал, из особой группы никто не помер.
– Какое счастье… – протянула, припоминая лысеющую макушку Мойси. Нет, некоторые дары лучше не раскрывать.
– Могу лишь сказать, что у накопленной силы был какой-то горелый привкус, меня потом неделю мучило изжогой и кидало в жар. А потом, едва я отошел от эмоционального потрясения, у меня начались сильные визионы.
Анхель почесал серое горло. В полумраке комнаты он был весь какой-то монохромный, серебристо-черно-белый. И парню это было к лицу. Почти герой… Почти.
– Жалеешь, что вошел в особую группу?
– Фелис впихнула меня в стартовый набор, я там особо не решал. Но и не сопротивлялся. Слушай, на первом курсе мы с Герой были реальными посмешищами, – голос Анхеля напитался горечью. – Она со своими ушами, я – с вечными пятнами на одежде… Да еще зеленый уровень. Нам нечего было терять. Так мы тогда думали.
– Риз очень расстроена, что не попала на индивидуальное испытание.
С начала учебного года «фея» уже несколько раз рыдала в подушку над своим «крепким желтым» уровнем. Вполне достаточным для мага-аптекаря. Но недостаточным, чтобы сесть за один столик с тем, с кем хочется.
– Это потому, что у нее ярмовый мусс вместо мозга, – скривился парень.