Страница 20 из 70
— Что?
— А это ты?
— Это я.
Ася зашла на крохотную кухоньку. Включила газ, поставила кипятиться чайник. Порылась на полке над плитой, кофе не обнаружила, но отыскала начатый пакет с заваркой.
— Нас-тя! — донеслось из комнаты. — Нас-те-на!
— Сейчас, иду.
Ей показалось, что, пока она возилась на кухне, Алексей немного пришел в себя, взгляд его стал более осмысленным, речь связной.
— Почему не откликаешься?
— Я откликаюсь, Леша. Ты пьяный, не слышишь ничего. Сколько ты выпил сегодня?
Алексей неопределенно пожал плечами:
— Не помню.
— А вчера?
— Настя, т-ты не пришла. А я ждал. К-как я ждал…
Она присела рядом, убрала у него со лба слипшиеся влажные волосы.
— Ну пойми, я болела. У меня был грипп. Я и сейчас еще не совсем поправилась. Искала тебя, еле нашла. Что у тебя случилось на работе?
— Да… — Алексей махнул рукой. — Завелся чего-то. Не помню, по какому поводу. Худо было, думал, ты больше… — Он, не договорив, уткнулся лицом в ее плечо.
Хрипло засвистел чайник.
— Пусти-ка, я выключу. — Ася сделала осторожную попытку отодвинуться.
— Нет, не уходи. Я не хочу!
Его тон напомнил ей Степку. Когда тот болел, то требовал, чтобы Ася непременно сидела рядом, не отпуская от себя ни на шаг.
— Леш, ты как ребенок. Вода выкипит, придется заново ставить.
— Пусть выкипит.
— Нет, не пусть. — Она решительно встала. — Все, сиди и жди. Сейчас чай принесу.
Ася вернулась на кухню, залила заварку кипятком, дала ей настояться и наполнила стакан крепким до красноты чаем.
— На, пей. Лучше б кофе, конечно, но раз нет, ничего не поделаешь.
Алексей послушно взял стакан из ее рук. Аси дождалась, пока он выпьет, затем принесла ещё один.
— Ну как? Получше?
— Нормально. — Он обеими ладонями провел по лицу, помотал головой, стараясь сбросить одурь, и красными, воспаленными глазами уставился на Асю — Ты чего, Малыш? Чего так смотришь? Думаешь, я уж совсем того?
— Именно так я и думаю. — Она забрала у него пустой стакан.
— Да спал я! Ты меня разбудила. Я спросонья ни черта не соображаю. Ну и конечно, было дело… — Он кивнул на бутылки. — Немножко, самую малость… Ты не обижайся, а, Насть!
— Куда уж мне обижаться, — Ася со вздохом опустилась на диван, — хоть узнаешь, и то хорошо. А то «Насть, это ты или не ты?».
— Я так говорил? — Алексей заулыбался. — Что, правда? Врешь ведь.
— Только что, полчаса назад.
— Ой, ёлки… — Он снова мотнул головой. — Ну извини. Башка трещит — хоть оторви.
— В душ пойдешь?
— Сейчас, — Алексей кивнул и прикрыл глаза, — через пять минут.
Какое-то время они сидели молча, бок о бок. Алексей дремал, Ася мучительно думала о том, что сейчас неминуемо придется звонить Сергею. Дома в полдевятого она никак не будет — уже почти восемь. Нужно снова что-то придумывать, что-то такое, что позволило бы ей сегодня вообще не возвращаться. Например, ночевку у подруги.
— Все, иду. — Алексей встал. Ася помогла ему снять рубашку, проводила до ванной, зажгла свет.
— Что-нибудь нужно?
— Нет, все в порядке. — Он захлопнул дверь.
Ася постояла, прислушиваясь к постепенно нарастающему шуму воды. Потом вернулась в комнату. Достала телефон, быстро нажала на кнопки.
— Сереж!
— Да, я. Ты уже закончила? Давай я подъеду к ДК.
— Нет-нет, — поспешно проговорила она, — знаешь, тут у меня Маринка.
— Маринка?
— Ну да. Она на машине, заехала повидаться, мы ведь сто лет не общались.
— И что вы собираетесь делать? — В голосе Сергея появилась настороженность.
— Она зовет меня к себе. Сева улетел в командировку, так что мы поболтаем по-бабски и ляжем. Не обидишься?
— Еще как обижусь. Сначала полубольная из дому умотала, а теперь еще и в гости намылилась на ночь глядя!
Ася напряженно молчала.
— Да смеюсь я, смеюсь, — проговорил Сергей примирительно, — езжай к своей Маринке, только утром уж будь добра, возвращайся.
— Обязательно, — быстро сказала Ася.
— Целую!
— И я тебя.
Она спрятала телефон, ощущая себя последней дрянью и сволочью и одновременно наслаждаясь обретенной свободой: ее алиби перед Сергеем было железным — Маринка полгода назад переехала в новостройку и дома у нее телефона еще не было.
Вода в ванной по-прежнему лилась. Чтобы отвлечься от тягостных мыслей и не сидеть без дела, Ася решила по мере возможности убраться в комнате. Она отыскала в кухне веник, вымела с пола мусор, собрала в пакет пустые бутылки, намочила тряпку и протерла малочисленную и допотопную мебель, включающую в себя стол, узкий растрескавшийся комод и старенький книжный шкаф, набитый потрепанными книгами. Заглянула в угол между диваном и окном, нет ли и там порожней стеклотары, и замерла от неожиданности.
На полу, возле диванной ножки, стояла железная клетка. В клетке сидел хомяк, крупный, рыжевато-коричневый, с усиками и розовым носом. Он тревожно смотрел на Асю круглыми внимательными глазами.
— Ты кто? — тихонько спросила она и подняла клетку. Хомяк беспокойно заметался в крошечном пространстве, кончик его носа смешно подрагивал. Кормушка была абсолютно пуста, лишь возле нее на газете лежала пара ссохшихся макаронин.
— Бедный, голодный, — жалостливо проговорила Ася и поставила клетку на комод.
Она хотела было пойти поискать что-нибудь съестное для несчастного зверька, но вдруг остановилась. Ей внезапно показалось, что шум воды стал каким-то не таким, будто бы она текла сама по себе, не встречая на пути препятствия в виде человеческого тела.
Асю охватил страх. Можно ли было отправлять Алексея в душ в таком состоянии? Вдруг ему стало плохо, он потерял сознание или, что всего вероятней, просто заснул и захлебнулся?
Она стремительно подошла к ванной, дернула ручку на себя. Дверь легко поддалась. Ася робко заглянула внутрь.
Комнатка была окутана паром. Алексей стоял как ни в чем не бывало, подставив голову под сильные водяные струи.
У нее отлегло от сердца. Она хотела выйти, но вместо этого почему-то тихонько прикрыла дверь у себя за спиной.
Алексей спокойно и молча наблюдал за тем, как Ася осторожно ступает по влажному кафелю. Шаг, другой. Колени коснулись низкого облупленного бортика ванной. Она подняла глаза.
— Сними это, — он дотронулся до ее блузки.
Ася послушно расстегнула пуговицы.
— И это тоже, — Алексей кивнул на джинсы, — все.
Он взял ее на руки, как тогда, на тропинке у сторожки, поставил рядом с собой. Ее лицо, плечи, грудь тут же покрыли прохладные брызги, в волосах заблестели радужные капли.
Ася почувствовала, как ее неудержимо клонит вниз, и медленно опустилась на желтоватое дно ванной.
…Кажется, она кричала, а может быть, ей это только показалось. Реальность и нереальность слились воедино, перестали быть различимыми, в восприятии остался только шум воды, мерный, громкий, нескончаемый. Шум воды, как шум самого первого, доисторического дождя на древней, только что возникшей из лавы планете…
Потом Алексей завернул ее в большое мохнатое полотенце, принес в комнату, уложил на диван. Тогда утерянная реальность стала возвращаться, с каждой минутой становясь все четче и безжалостней. Вместе с ней возникло сознание неотвратимости, невозможности вернуться в привычную жизнь, полная отверженность от прошлого и растерянность перед грядущим, страшным и неведомым.
Захлебываясь слезами, Ася прижималась к Алексею, голос ее прерывался от рыданий, мокрые волосы облепили лицо, плечи судорожно вздрагивали.
— Лешенька, милый, не пей больше, умоляю тебя. Ну пожалуйста, не надо так. Я же… я… люблю тебя, так люблю… Что… что с нами будет…
Он тихонько гладил ее по голове, задумчиво глядя в потолок.
— Настя, ну все, ну успокойся. Все, давай, будь умницей, перестань.
Она всхлипнула и вскинула на него огромные, полные слез глаза.
— Ты мне обещаешь?
Алексей невесело усмехнулся.
— Странная ты, Малыш. Хочешь, чтобы тебя обманывали? Чтобы что-то обещать, нужно знать, что ты это можешь выполнить.