Страница 37 из 462
Or why should I the happy minds acquaint
With doleful tunes, their settled peace to shake?
All ye that here behold Infortune’s fare,
May judge no woe may with my grief compare.
Сэр Эдвард Дайер (1543–1607)
Похвала спокойному разуму
Мой разум — королевский трон,
Бескрайней радости залог;
Любых блаженств приятней он,
Что даст природа или Бог;
Во мне б горел желаний пыл,
Но он хотенье запретил.
Дворцы, товары дальних стран,
Сражений гром и шум побед,
Искусство исцеленья ран,
Влюбленной женщины привет —
Им завладеть мной не дано,
Мой разум их презрел давно.
Богач пресытится легко,
Кто быстро лезет — упадет,
А возлетевших высоко
Во всякий миг опасность ждет,
Иной в трудах живет всегда…
Тревога разуму чужда.
Я не заносчив, не спесив,
Я не взыскую лишних благ,
Что накопил я — тем и жив,
Мой разум мне подскажет шаг.
Всхожу я словно на престол —
Я счастье в разуме нашел.
Богатых мучает нужда —
Довлеет мне мой скромный клад;
Чего-то нужно им всегда —
А я и малостью богат.
Я толстосум — они бедны,
Я жив — они тоски полны.
Я не смеюсь беде чужой,
Не зарюсь на чужой ломоть,
Спокоен в буре я мирской,
Бесстрастия не побороть:
Мне друг не мил, не мерзок враг,
Смерть — не желанье и не страх.
Иным мерило жизни — страсть,
А в безрассудстве — смысл всего;
Над ними деньги взяли власть,
Коварство — вот их мастерство.
А я довольствуюсь одним
Спокойным разумом моим.
Своим здоровьем я богат
И честным словом защищен,
Не покупал себе наград,
Обманом я не развращен.
Я до смерти жить буду так;
Подобно пусть поступит всяк!
Перевод А. Серебренникова
Противоречивая любовь
Нельзя услышать и узреть предмет,
Которого в природе просто нет,
Как не сыскать огня, что без подпитки
И света, и тепла даёт в избытке.
Мне странен тот, кто счастлив и любим,
Но без конца унынием томим,
Как странен тот, кто этим чувством пьян,
Но для кого любовь — сплошной туман.
Имея всё, считать, что он банкрот,
Способен только полный идиот.
Зачем ещё любви я вожделею,
Хотя уже и так заполнен ею?
Перевод А. Васина
Фантазия пастуха о Прометее
Сбежал мой Прометей с Олимпа с миром,
Земле огонь нежданный подарил,
И факел поцелован был сатиром,
Как будто был он, как девица, мил.
Потом смекнув: у Прометея — пламя,
Сатир от боли завизжал, и вмиг
Он ринулся к реке, в леса, полями,
Но — пусть на время — страх в него проник.
Так я, глупец, как странное явленье:
В людском обличье, ангел во плоти
Предстало мне, явилось озаренье,
И движет мной Любовь в моём пути.
Сатир на миг уста обжёг беспечно
Я ж сердце опалил своё навечно.
Перевод Ю. Брызгалова
* * *
У малых древ — верхи, у муравья
И мухи — злость, пожары — в искре малой,
И у волос бывает тень своя,
И мелкая пчела имеет жало.
Начало есть морям, ключам с ручьями…
Любовь одна для нищих с королями.
С теченьем тихим глубока река,
Не движут тень — она идёт по кругу,
Где мало слов, там вера глубока,
Пусть горлицы тихи — верны друг другу.
Сердца молчат, но, зренье, слух имея,
Со вздохом гибнут, молвить не умея.
Перевод Ю. Брызгалова
Человек-беда
В нём думы будто подняли восстанье,
Все краски жизни отняла беда,
Он горе весь, зависит от желанья:
Хоть живы все, он кается всегда.
Я дух его, живу в его пустыне,
Горюю с ним, не зная о причине.
Растерян я, и облегченья нет,