Ведьмины камни

Ингвар хмыкнул от невеселого смеха:

– Хочешь сказать, мы сюда явились Эйрику помогать?

– А кто докажет, что нет?

– Тень докажет, глядь! Он ведь у него, у Эйрика!

– Пусть он чего докажет, глядь! Кто он такой? Ублюдок и предатель, вот он кто. Слово его… – Мистина сплюнул. – Ты с Эйриком еще не ссорился. Он пока не знает, зачем ты пришел. Только догадываться может. И нам стоит сейчас поискать с ним встречи и поговорить. Если даже Один пришел к тебе с предостережением – пренебречь этим значит нарваться на быструю смерть, здесь ничего иного не дождешься. Хочешь сгинуть в этих болотах? Тогда уж лучше было сгореть в Босфоре – славы было бы больше.

– А греки? Мы из-за них сюда и притащились. Вернусь, они спросят: ну, покорили вы вашего Эйрика?

– Роману нет дела до наших дел с Эйриком. Его только хазары волнуют. Здесь можно разговаривать.

– Ты возьмешься?

– А как же, глядь! – с досадой воскликнул Мистина. – Троллева бабушка, что ли? Эйрик, видно, уже рядом где-то. Ты жди, я поеду вперед.

Взяв два десятка своей ближней дружины, Мистина Свенельдич отправился дальше по Мерянской реке. То и дело его трубач оглашал леса по берегам звуком рога, давая знать о своем продвижении – чтобы не нарваться на стрелы какой-нибудь засады, которую уже стоило здесь ожидать. День еще не закончился, когда на призыв рога с востока ответил такой же рог – это был передовой дозор Эйрика.

Два отряда сошлись и поговорили. Мистину с его людьми отвезли к Эйрику – он с войском шел чуть позади. Мистина, для этого случая взявший с собой хороший синий кафтан и красный плащ, сошел на песок из лодьи такой же величавый, как если бы здесь были конунговы палаты – с золотыми браслетами на руках, с серебряной гривной на шее, подпоясанный поясом печенежского князя, с дорогим мечом-корлягом на плечевой перевязи, сиявшим позолоченной отделкой ножен и рукояти.

Эйрик ждал его, стоя у своей лодьи – в простой дорожной одежде, он тем не менее всем видом выражал превосходство над простыми смертными. Ростом они были равны, но Эйрик, вдвое старше и плотнее, казался выше и внушительнее.

Шагов за десять до него Мистина остановился.

– Если Эйрик конунг пожелает, меч я отдам. – Он развел руки ладонями вперед, выражая мирные намерения.

– Ведь ты – сын Свенельда? – Эйрик окинул его внимательным взглядом. – Я когда-то хорошо его знал. Я не жду вероломства от сына твоего отца, так что меч можешь оставить.

– Благодарю тебя, Эйрик конунг, за добрую память о моем отце. – Мистина поклонился. – Он тоже много говорил о тебе.

Эйрик кивком пригласил его ближе, и Мистина подошел шага на два – так, чтобы Эйриковы телохранители могли встать между ними по бокам, не мешая вождям видеть друг друга. Его собственные стояли у него за спиной.

– Меня прислал к тебе мой владыка, Ингвар конунг. Он желал бы встречи с тобой, чтобы переговорить о важных вещах, как пристало родичам, желающим мира в своих владениях.

– Вот как? – Эйрик выразительно поднял брови, желая показать, что удивлен. – Значит, мой племянник Ингвар пришел сюда с войском, чтобы поговорить со мной по-родственному?

– Конунгу не пристало ходить без верной дружины и преданных людей. И он не причинил никакого вреда твоей земле и твоим людям. Наоборот – он очистил Видимирь, захваченный мятежными варягами.

– Вот как, – повторил Эйрик. – Очистил…

Он понял, что это значит: ночная беседа не прошла даром, Ингвар уже поменял цели похода на куда более мирные.

– Коли так, я с радостью встречусь с моим племянником Ингваром. Ты можешь от его имени принести клятву в его… благоразумных намерениях?

– Я готов сделать больше – я буду твоим заложником, пока переговоры не завершатся.

– И он не требует взамен заложника от меня?

– Нет, ведь мы на твоей земле.

Сквозь прореху в облаках пролился солнечный луч, берег разом посветлел. Сразу показалось легче дышать. Золотой отблеск заиграл на рукояти меча Мистины. Стало видно, как над мокрым лугом поднимается пар.

– Это нам привет от богов! – Эйрик показал Мистине на солнце. – Не посрамим же их доверия.

Скользнув взглядм по людям вокруг Эйрика, Мистина увидел несколько незнакомых парней, потом Хедина сына Арнора, а возле него очень молодую женщину с большими удлиненными глазами, чью красоту не могло притушить даже белое платье и покрывало вдовы. Нетрудно понять, кто это – сестра Хедина, вдова Ингварова племянника Видимира.

Мужчина рядом с ней тоже был Мистине отлично знаком. Встретив его взгляд, Эскиль Тень помедлил, но слегка наклонил голову в несколько издевательском приветствии. Будто говорил: ты не рад меня видеть, но тем не менее я здесь.

Мистина не ответил, его взгляд закрылся и похолодел. Я тебя не вижу, говорил этот взгляд. И снова Эскилю померещилось, будто сама Хель стоит за плечом у Свенельдича.

За следующий день погода разгулялась, трава высохла. Когда Ингвар с ближней дружиной прибыл в стан Эйрика, тот ждал его под растянутым на стойках пологом шатра, в тени, на расстеленных кошмах и овчинах. Вереница лодок и лодий уходила вдоль берега и скрывалась за поворотом реки; как Ингвар прикинул на глаз, здесь было не меньше пяти сотен человек, и он видел наверняка не всех. Луг был покрыт шатрами и шалашами, из-за перелеска тоже поднимался дым множества костров. Меряне, русы, словены – все выглядели бодро, толпились, с любопытством, без робости рассматривая киевского князя.

Хедин и двое Эйриковых сыновей, Сигурд и Бьёрн, встретили Ингвара у лодьи и проводили к отцу. Эйрик медленно встал навстречу, сделал несколько шагов и протянул руку племяннику:

– Здравствуй, Ингвар! Вот наконец-то мы с тобой встретились!

Ингвар пожал ему руку, с тайным изумлением рассматривая незнакомого дядю. Рослый, величественный, с седовато-рыжими волосами и бородой, с уверенным взглядом темно-серых глаз, тот выглядел человеком, очень даже способным приходить в облике медведя!

К Ингвару приблизилась молодая женщина в белом платье, с рогом в руках.

– Мы, род Эйрика конунга, приветствуем тебя на нашей земле, Ингвар конунг, если ты пришел как друг, – заговорила она; ее красота, уверенная речь, белое платье с отделкой серебряной тесьмой на синем шелке придавали ей такое сходство с валькирией, что Ингвар невольно содрогнулся. – Да будет с тобой милость Одина, да пошлет он вам мудрости и благоразумия, чтобы разрешить все дела, не вредя ничьей чести и благополучию. Приглашаем богов быть участниками нашей беседы и помочь нам их божественной мудростью!

Она отлила немного пива наземь, потом подала рог Ингвару. Он тоже плеснул на землю, отпил и передал Эйрику. Ингвар вспомнил эту женщину, хотя, когда он видел ее в последний раз, она еще была девушкой – носила косу и не покрывала голову.

– Благодарю тебя, Хельга дочь Арнора, – ответил он и наклонился, чтобы ее поцеловать: все же ее покойный муж был его племянником, и между ними имелось свойство, хоть теперь и бывшее. – Мы встречались, помнится, у моей матери, две зимы назад.

При виде лица Хельги Ингвар вспомнил, как в ту зиму к ней сватались сразу трое. Один из троих с тех пор стал его врагом, другой добился успеха в женитьбе, но не этот ли успех привел его к смерти?

– Сожалею о гибели твоего мужа, – добавил он из вежливости.

Хельга в ответ взглянула на него с удивлением, чему удивился он сам. Да, он никогда не был ловок по части учтивых речей, но сейчас-то он что не так сказал?

– И моего брата Несвета. Я мало знал их обоих, но если мой родственный долг…

Ингвар вопросительно взглянул на Эйрика. Так вышло, что было неясно, кто из них должен мстить за эти смерти – и кому.

– Ты похож на отца, – сказал Эйрик; обсуждать смерть Несвета он считал преждевременным. – Надеюсь, не только внешне – он был человек благоразумный.

– Если Ингвар конунг удался в материнскую родню, ты ведь не попрекнешь его этим? – пришел на помощь Мистина, видя, что его побратим не находит ответа на этот маленький упрек. – Я слышал, когда ты был в том же возрасте, ты вел непримиримую войну с твоим дедом, Бьёрном конунгом.