Бумажный Тигр 3

- Салфетку?

- Что?

- Салфетку, - лязгающая и дребезжащая затворами рука Коу подвинула к Лэйду стопку льняных салфеток, - Не хочу, чтобы вы испорр-рртили свой костюм во врр-рремя еды.

Когда-то накрахмаленные и белоснежные, эти салфетки выглядели наполовину истлевшими, точно нарезанные из похоронного савана лоскуты. Некоторые из них были перепачканы застаревшими пятнами зеленоватого и бурого цвета, не похожими на те, что оставляет после себя жир или заправка для салата. Лэйд заставил себя взять одну из салфеток и, делая вид, что расправляет на коленях, отправил под стол.

- Скоро вы поймете, к чему я веду. Итак, Шляпник… Он был не из тех мастеров запретных наук, которые становятся легендами при жизни, чьи имена шепотом передаются меж посвященных. Но он был талантлив, несомненно талантлив. Я слышал, один раз Шляпнику удалось столковаться с самим Почтенным Коронзоном, хозяином Олд-Донована, задобрив его и заставив отказаться от заключенного договора в пользу нанявшей его стороны. Хорошая работа. В ту пору я не мог похвастать тем же. Я занимался всякой хищной дрянью, промышлявшей в порту и на пристанях, тогда как Шляпник мог позволить себя заниматься только «чистыми» делами, не марая рук. Мы с ним работали на одном поле, но снимали с него совершенно разный урожай. В тех кругах, о которых вам, по счастью, ничего не известно, его считали кудесником и магом, кем-то вроде светила медицины, способным на невозможное, а меня… - Лэйд усмехнулся, - забрызганным несвежей кровью коновалом, способным разве что выворотить зуб из челюсти да вскрыть гнойник. Шляпник работал с хорошей публикой, преимущественно в Редруфе и Айронглоу. Безутешные вдовы, которым он помогал избавиться от докучливых ваируа[3], промышленники из Коппертауна, чьи фабрики он оснащал защитными оберегами от докучливых слуг Медноликого… Я же ночами напролет пропадал в чертовом Скрэпси, иногда возвращаясь в таком виде, что впору было раздумывать, куда сворачивать, в сторону госпиталя или в сторону кладбища. Но нет, мы не враждовали. Шляпник, в сущности, был неплохим малым, просто не в меру заносчивым, вот и все. Неудивительно. В его-то положении!..

Коу оказался прилежным слушателем. Он редко перебивал Лэйда, но одно его присутствие ощущалось столь тягостно, что Лэйду приходилось удерживать себя в состоянии постоянной сосредоточенности, тщательно подыскивая слова и не стараясь не делать пауз. Иногда, когда он медлил слишком долго, затворы в теле Коу начинали ворочаться, а внутренние механизмы негромко ворчать.

- Мы со Шляпником не враждовали, но и не водили дружбы. Разница в подходе, в манерах, в жизненном опыте неизменно сказывалась и дистанцию мы держали почтительную. Но иногда… Иногда даже киты, одиночки в душе, иногда сходятся посреди огромного моря, повинуясь закону неведомых случайностей. Так случилось и с нами. Мы с ним случайно сошлись, причем в обстоятельствах, которые оба надолго запомнили.

- К сути, мистерр-ррр Лайвстоун! К сути!

Лэйд постарался использовать коротку паузу, чтобы перевести дух. Он уже ощущал себя так, словно говорил на протяжении многих часов. Просто потрясающе, какая должна быть луженая глотка у пэров и воскресных проповедников…

- Случайность, что свела нас, звали Биркам. Семейство Биркам. Может, вам знаком их особнячок на Баффин-стрит. Чертовски уютный, хоть и стоит заколоченным уже много лет – продан за долги, кажется. Биркам… Уже не помню, чем занимался мистер Биркам, но деньги у него определенно водились. Может, торговля каучуком или чем-то в этом роде. Помню, что это был добродушный крепыш с бакенбардами. Про миссис Биркам ничего не помню, но она присутствовала. Как и трое детей, хорошенькие дьяволята-погодки. Мальчик и две девочки. Счастливое семейство, словно сошедшее с рождественской открытки. Я думал, в Новом Бангоре и не бывает таких…

Крамби слушал, уронив голову на грудь, отчего Лэйду не было видно его лица. Иногда ему казалось, будто тот потерял сознание. Что ж, в сложившейся ситуации это, пожалуй, было бы даже удобно. Но Крамби не лишился чувств. Иногда его ресницы дрожали, а голова едва заметно вздрагивала.

Жив. Слушает.

- Первой тревогу забила миссис Биркам, та самая, которую я не помню. Она стала обнаруживать на коврах мокрые отпечатки, похожие на отпечатки коровьих копыт. Земля из горшков с цветами, которые она держала в комнатах, оказывалась разбросана, точно там похозяйничала стая котов. Молоко скисало с удивительной скоростью, а пироги в печи совсем не подходили. Мало того, ей стали мерещится звуки – всякие дурные звуки, которым неоткуда взяться в доме. Шепот, свист… Вы знаете, до чего мнительны женщины, даже замужние дамы. Спустя некоторое время эти зловещие знаки настолько извели ее, что она лишилась сна. И в первую очередь она беспокоилась не о себе, она беспокоилась о детях, воображая, как это свойственно матерям, всякие ужасы и напасти. К своему несчастью, помимо пылкого воображения она была наделена некоторыми познаниями о… о тех сторонах Нового Бангора, про которые не пишут в «Серебряном Рупоре». Совсем немного, но этого было достаточно. Знаете, как иногда это бывает – сперва гороскопы и гадания на картах, потом обереги и амулеты, сделанные надежными людьми, чтоб отгонять беду, потом приходит очередь ритуалов по снятию мнимой порчи и впихнутых шарлатанами чудодейственных мощей…

Миссис Биркам оказалась последовательной и настойчивой в своей фобии. Связавшись с нужными людьми из оккультных кругов Нового Бангора, она навела справки о том, кто на острове считается считается наилучшим специалистом по такого рода вопросам. Нет ничего удивительного в том, что ей порекомендовали Шляпника. Нашего почтенного Профессора Абраксаса. О, он умел работать в приличных домах и всегда оставлял хорошее впечатление на публику своими методами работы. Все красиво, аккуратно и даже элегантно, как у профессионального фокусника. Абра-кадабра, хлопок ладоней, пара красивых жестов… То ли дело я. У меня вечно все вокруг было заляпано всякой дрянью, отчаянно смердело, а случайные зрители нередко делались заиками до конца своих дней. Неудивительно, что меня так редко приглашали в приличные дома!

- Мистер-р-рр Кррамби, вы, часом не уснули?

Крамби испуганно вскинул голову. Лицо его приобрело землистый цвет – того оттенка, который обыкновенно приходит в марте, сразу после таяния снега. И казалось таким же неживым, промерзшим, почти каменным.

- Пр-ррродолжайте, мистерр-рр Лайвстоун. Прр-ррошу вас.

Лэйд мысленно усмехнулся. Как будто я не продолжил бы, сукин ты сын…

- Будь у покойного мистера Олдриджа возможность выбирать между Бангорским Тигром и Профессором Абраксасом, не сомневайтесь, он бы выбрал последнего. Если бы тот не пропал без вести за двадцать лет до того, как ваша компания столкнулась с известными трудностями. Как жаль, что вы не можете оценить иронию, заключенную в этих словах…

- Но я способен отстрр-релить вам по очер-р-реди все пальцы!

Лэйд машинально сцепил пальцы в замок, словно это могло защитить их.

- Эта история, в сущности, произошла только потому, что профессор Абраксас, кудесник и маг, допустил ошибку. Может, из-за свойственного ему высокомерия – профессионалы часто страдают апломбом. Может, из-за невнимательности, ему в ту пору уже было около сорока – приличный возраст для человека его профессии. Как бы то ни было, ошибка была совершена. Даже две ошибки. Пытаясь совладать со злым духом, который, к слову, и опасности особой не представлял, будучи мелким безымянным отродьем из сонма Девяти, Шляпник перепутал слова. Превратил ритуал, который должен был задобрить хозяев Нового Бангора, в оскорбление. А вы знаете, чем это заканчивается в нашем деле. Это было первой его ошибкой. Другой было то, что Шляпник, приступив к работе, не выгнал из дома семью Биркам, как делаю обычно я, а позволил им остаться. Быть свидетелями его триумфа. Известно, никто не отличается такой щедростью на чаевые, как впечатленный заказчик, а Шляпник всегда испытывал слабость к красивым жестам.