Тени Фарола

И с таким подходом эта пылкая особа вполне могла осуществить то, что не смогли сделать ни банши из Ороса, ни эльфийская армия, ни даже гномьи легионы, а именно — отправить бывшего рыбака на свидание со Жнецом.

Причем на этот раз Инариль действовала без видимой выгоды и лишь по собственной инициативе — Даракас уже договорился с предводителями дроу и у девушки не было причин продолжать их с Мизаром встречи, но по непонятной для фарольца причине, она не стала разрывать их договоренность. Совсем наоборот — эта своеобразная «плата» только выросла в размерах, а чары подавления звука у наследницы продолжали работать через раз, из-за чего на парня с любопытством начали поглядывать уже другие темные эльфийки, которые появились в Гор-Макуле после возвращения матриарха.

И пусть процесс «убийства» был крайне приятен — бывший рыбак решил, что заканчивать свой жизненный путь подобным образом будет немного обидно и как только ранение от арбалетного болта на его спине окончательно затянулось, молодой наемник стал собираться в дорогу.

Ехать Мизару предстояло в гордом одиночестве.

Не до конца поправившийся Теон сопровождал урожеца Западного Края лишь с целью добраться до Даракаса и по сути, полноценным подчиненным он никогда не был. И теперь, когда рыжеволосый воин встретился с опальным командиром боевого эльфийского Копья, смысла следовать за Мизаром у него не было, в чем он честно и признался.

На это бывший рыбак только флегматично пожал плечами и выставил сыну Теока счет за лечение, оплачивать которое пришлось фарольцу.

При этом какой-то большой обиды у молодого наемника не было, ведь тащить кого-то из остроухих на свою родину он все равно не собирался — после того, что армия Великого Леса устроила в Западном Крае, эльфам не стоило показываться на территории Фарола. Но вот потраченные на рыжеволосого бойца денежки парень собирался вернуть полностью, до последней монетки.

Грятос же ехать со своим нанимателем не отказывался и в целом был не против посетить родину своего командира. Но при этом он сразу предупредил, что сражаться на поверхности будет намного хуже, чем под землей. В отличие от своих обычных сородичей, глубинные гномы были сильно привязаны к подземельям и под открытым небом начинали теряться. (Собственно, поэтому их глубинными и прозвали)

Немного подумав, Мизар решил все же не брать с собой татуированного бородача и вместо этого приказал Грятосу оставаться с мятежником Великого Леса, чтобы прикрывать ему тыл. Договор-договором, но окончательно доверять темным эльфам все-таки не следовало, а потому боец, не относящийся к народу дроу, был в окружении Даракаса совсем нелишним.

Ну и последним «подарком», который фарольцу вручили красноглазые жители подземелий из Дома Пастырей Плоти, был ездовой хуаз. Или хуазка. А может хуазиха. Как именно называют самок этих зубастых созданий парень не знал, а потому решил для себя называть свое новое приобретение просто хуазом.

Звали это наглое до невозможности создание Ягай и выглядела она сильно меньше той огромной твари, с которой Мизару пришлось сражаться на арене.

Как объяснил фарольцу доставивший зверя темный эльф, самцы этого вида в качестве ездовых зверей практически никогда не использовались. Хуазы в целом были довольно агрессивными хищниками и плохо поддавались дрессировке, поэтому для этих целей среди них всегда отбирались только женские особи, которые были во-первых — намного меньше, а во-вторых — заметно спокойнее своих кавалеров. Самцов использовали в основном в сражениях как живой таран или отправляли на арены для показательных выступлений, потому как долгое время находиться рядом с взрослым, половозрелым хуазом было крайне опасно — во время гона такая тварь рвала в клочья всех, кто к ней приближался.

А вот самки этого вида были куда более податливы, сравнительно легко приручались и редко нападали на своих седоков. Само-собой, если тот не забывал вовремя покормить хищного ездового зверя.

Но Ягай…

Она была просто невероятно вредным питомцем. Причем не жестоким, злобным или свирепым — а именно что вредным. Броню на неё Мизару пришлось одевать несколько дней и большую часть этого времени фаролец не прилаживал металлические пластины, а банально гонялся за удирающей от него со всех лап поганкой. Как оказалось — при желании хуазы могли бегать очень быстро, а надевать на себя защитную сбрую Ягай не хотела совершенно.

Также эта синечешуйчатая дама при каждом удобном случае делала вид, что пытается укусить своего хозяина и само-собой, каждый раз Мизар сильно напрягался — челюсти у этой самки хуаза были настолько мощными, что она могла спокойно перекусить фарольца пополам, причем вместе с его демонической лапой и полным доспехом.

Но как выяснилось, такой своеобразной игрой стервозное создание присматривалось к новому хозяину и проверяло границы дозволенного. Напасть на фарольца, от которого шел стойкий запах демонического создания, она бы никогда не решилась, а потому после пары хороших оплеух и плотной кормежки сырым мясом, Ягай успокоилась и лишь изредка напоминала о своем характере вялыми взбрыками. Съеденной туши подземного червя ей должно было хватить примерно на месяц, и по поводу кормежки ближайшее время Мизару можно было не переживать, но парень подозревал, что стервозный характер чешуйчатой дамы еще не раз аукнется ему в будущем.

— Жалко все-таки, что вы мне пару отрядов в помощь не дали. Они бы в Фароле пригодились… — Закончив проверять кассеты с арбалетными болтами, что висели в седельных сумках, парень повернулся к ожидавшему его Иларилю. — Все-таки один боец, это немного не то. Случиться-то может всякое…

— Ты справишься, мы в тебя верим. — Широко ухмыльнулся одноглазый воитель и более серьезным тоном добавил. — У тебя есть привычка выбираться из самой глубокой задницы, смертный, но вот на тех, кто за тобой следует — она не распространяется.

— Ты злишься, что из тройки диверсантов выбрался я один?

— Война с бородатыми недомерками продолжается и у нас сейчас каждый боец на счету, а Муан с Герракосом были неплохими лазутчиками и прекрасными полевыми командирами. — Флегматично отозвался сын матриарха Дома Ходящих Тенью. — Я не виню тебя в их смерти — просто озвучиваю свои мысли. Сейчас ведь все заняты, что лидеры Великих Домов, что твой Даракас, что моя мать…

— Это я уже заметил. — Ответил Мизар, с усмешкой оглядывая пустующий зал телепортации, который маги Дома Ходящих Тенью закончили сооружать неделю назад. — Даже провожать не вышли… Нет, я, конечно, не особо важная персона, но рассчитывал, что хотя бы Инариль придет попрощаться. Все же после возвращения матери у неё дел практически не осталось, а мы… — На этом моменте фаролец слегка замялся, подбирая подходящее слово. — Неизвестно, когда увидимся и увидимся ли вообще. А вместо её симпатичной мордашки приходится наблюдать твою мерзкую морду!

— Твоя морда ничем не лучше. — Парировал его слова Илариль, украдкой оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в приватности их разговора. — А насчет Ины… Положение наследной принцессы не позволяет ей проявлять подобные знаки внимания. То, что вы друг с другом спите, это не проблема, но если она выйдет тебя провожать, то это может пошатнуть её репутацию среди нашего Дома. Симпатия — признак слабости, а за слабым лидером дроу никогда не пойдут. Но кое-что она все же тебе передала…

Темный эльф достал из-под плаща небольшую коробочку и протянул её бывшему рыбаку, который недолго думая, раскрыл посылку и увидел алый рубин, ограненный до размеров человеческого глаза.

— Хотя правильнее будет сказать, что это подарок от нас обоих. — Он с намеком постучал пальцем по своей повязке, под которой находился похожий самоцвет. — «Глаз Духа» — сам таким пользуюсь. Вставишь в глазницу и сразу начнет работать. Правда, мы не смогли договориться по поводу чар, которых в него следует вложить, поэтому сам решай, что тебе нужнее. Любой мало-мальски способный колдун сможет вложить нужную магию в этот артефакт, а создаваться она будет простым волевым усилием. Сейчас же он просто вернет тебе нормальное зрение.