Кровавое Золото

Молодой парень, который за короткое время их знакомства уже успел несколько раз сильно удивить бородатого воина и на которого тот возлагал некоторые надежды, бесследно исчез: после того как психованный дроу из Дома Кровавой Поступи вырубил и куда-то утащил суетливого фарольца, Грятос больше его ни разу не видел, а новые тюремщики, пришедшие на смену убитым, оказались не особо разговорчивыми. В тот единственный раз, когда глубинный гном попытался вызнать у них что-то про своего молодого нанимателя, они рыкнули что-то невразумительное и покрытый татуировками бородач решил их больше не беспокоить.

Тем более что наглядный пример работы местных палачей был у него прямо перед глазами…

— Ну что, тварь, на сегодня твои мучения окончены! Можешь отдохнуть… — Слегка ржавая решетка громко лязгнула и несколько темных эльфов закинули в камеру окровавленного рыжеволосого громилу. Рухнув на холодный пол, избитый остроухий привычно заполз на свою лежанку и свернувшись на ней калачиком, тихо засопел. Тело Теона дрожало и тряслось от лихорадки — после того, как в казематы заявилась изувеченная темная эльфийка и со словами " С ним не получилось, так хоть тебя-то я достану!" уволокла куда-то остроухого верзилу, его истязания не прекращались ни на сутки. Каждый день в тюрьму приходили прислужники этой садистки и уводили рыжеволосого эльфа в пыточную, и каждый день он возвращался назад в более худшем состоянии.

И Грятос возблагодарил всех существующих Темных Богов, что он повстречался с этой странной парочкой лишь после того, как они выкрали именной клинок красноглазой мегеры, потому что в ином случае он вполне мог разделить участь своего соседа по камере и близко познакомиться с местными мастерами дел заплечных. Сейчас-то разъярённая девица не обратило на него внимания, но вот если бы он участвовал в том нападении…

Неожиданно дверь в тюремные казематы с грохотом распахнулась, и охранники начали переговариваться с кем-то на наречии темных эльфов.

— Господин Илариль… — В голосе тюремщиков слышалось неприкрытое лизоблюдство и почтение. — Что привело вас в это отвратное место?

— Пленные, которых схватил патрульный отряд Кровавой Поступи. Они все еще здесь? — Из камеры Грятоса нельзя было увидеть вошедшего, но судя по голосу, это был кто-то из темных эльфов — лишь у них речь была с легким рычаще-шипящим акцентом, подделать который мало кто мог даже при знании языка красноглазых.

— Да, но… Госпожа Азиль приказала нам усилить охрану камер и тщательнее следить за заключенными, а госпожа Инариль уже заявила свои права на этих пленных и приказала никого к ним не подпускать. Простите, но… — Голос стражника слегка подрагивал. Судя по всему, он одновременно боялся и тех, кто отдал ему эти приказы и того дроу, что сейчас перед ним стоял, но определиться, кого больше — не мог.

— Боец, ты ведь знаешь кто я, верно? Как думаешь, чем для тебя может закончиться это пререкание? — И «гость» прекрасно это понимал, раз начал в открытую «давить своим авторитетом».

— Прошу прощения, господин, но ваша сестра находиться немного выше в иерархии нашего Дома и её приказы имеют больший вес, чем ваши. Я не могу отдать вам пленных…

— А если я скажу, что мой приказ подкрепляется поручением матриарха, это заставит тебя изменить свое мнение? — После этих слов тюремщик поперхнулся воздухом и судорожно закашлялся — спорить с главой в любом Доме темных эльфов было чистой воды самоубийством.

— Х-хорошо! Если сама госпожа Азиль приказывает — я подчиняюсь… — Сразу же пошел на попятную невезучий тюремщик, который в этот момент наверняка представлял, что с ним сделает скорая на расправу наследница, после того как узнает о случившемся. — Следуйте за мной.

В воздухе раздался топот множества ног — помимо высокопоставленного гостя и охранника казематов, в тюрьме явно был кто-то еще и когда, спустя несколько мгновений, Грятос увидел этого «кого-то», он расхохотался в голос.

— Чего ржешь, как конь? Неужели тебе тут все мозги отбить успели?

По ту сторону решетки, в компании стражника и какого-то здоровенного одноглазого дроу стоял Мизар собственной персоной!

И выглядел он куда лучше, чем когда его в бессознательном состоянии вытаскивали из камеры: молодой фаролец успел помыться, побриться налысо и переодеться — вместо рванья, в котором его уволакивали, на парне теперь были шаровары из черной ткани, жилетка из такого же материала и сапоги с окованной железом подошвой. Правда, без потерь тоже не обошлось и теперь левый глаз молодого наемника прикрывала плотная повязка, делающая его похожим на сильнурского пирата.

— Что б меня каменная тля сожрала… — Глубинный гном обрадованно хлопнул по коленям. — Парень, если ты сейчас скажешь: «Я пришел вытащить вас отсюда» — то я остаток своей жизни на тебя бесплатно работать буду!

— В таком случае добро пожаловать на вечную каторгу в моем отряде. — Криво усмехнувшись, парень развел руками в стороны. — Потому что именно это я и собираюсь сделать… — И повернувшись к тюремщику, повелительно махнул рукой. — Что стоишь⁈ Открывай давай!

Стражник презрительно фыркнул, но не сдвинулся с места и лишь когда увидел подтверждающий кивок со стороны одноглазого дроу — он соизволил достать связку ключей и открыть ведущую в камеру дверь.

— На выход с чистой совестью! — Грубо отпихнув стражника в сторону и показав ему демонической рукой неприличный жест, Мизар вошел в камеру и заметив сопящего на лежанке рыжеволосого эльфа, спросил у глубинного гнома. — А с нашим остроухим что стряслось? Опять поспать решил?

— Скорее, познал все гостеприимство темных эльфов… — Осторожно ответил Грятос с опаской поглядывая на красноглазых. — А точнее одной вашей недавней знакомой…

— Инариль никогда не умела сдерживать свои садистские наклонности. — Подойдя к изувеченному Теону, одноглазый дроу бегло осмотрел его раны и повернувшись к молодому фарольцу, добавил. — Палачи моей сестры хорошо поработали над твоим бойцом — теперь без помощи целителя он вряд ли поднимется на ноги.

— Сможешь такого обеспечить? — Деловито поинтересовался у него наемник.

— Смертный, по-твоему я похож на монаха Церкви Света, готового безвозмездно помогать всем подряд? — Недовольно скривившись ответил ему темный эльф на фарольском наречии, едва заметно покосившись в сторону тюремщика, который непонимающе хлопал глазами и судя по всему, не знал родного языка Мизара. Что в принципе, было ожидаемо — несмотря на долгий срок жизни, большая часть красноглазых редко покидала подземелья и лишь единицы из их народа встречали сородичей шебутного парня. — Целители у нашего народа встречаются нечасто и дерут они за свои услуги очень много. А я и так почти сорю своим влиянием, вытаскивая твоих дружков из-за решетки и не намерен платить за их лечение из собственного кармана…

Тяжело вздохнув, молодой наемник потянулся за пазуху и вытащив оттуда небольшой, но приятно звякнувший мешочек, вопросительно посмотрел на здоровенного дроу своим единственным глазом.

— Ну что, маскирующаяся под темного эльфа жаба… Насколько ты хочешь прохудить мои запасы на этот раз?

— На три сотни золотых кругляшей. — Видя, как резко начинает меняться покрытое шрамами лицо фарольца, дроу устало потер виски и ткнув пальцем в Мизара, обреченно сказал. — Только не начинай снова ныть о том, что я крохобор…

— А кто заставил меня заплатить за эти вещи⁈ — С недовольным видом молодой наемник указал на свою одежду. — Я бы лучше в своем старом походил, чем потратил четыре сотни золотых на эти тряпки!

— Не забывай, смертный, что сейчас ты в некотором роде часть моей свиты. А я не могу позволить себе появляться на публике в компании какого-то оборванца. — С усмешкой хмыкнул одноглазый воитель, видя недовольное пыхтение скупого фарольца. — И чем ты недоволен? Одна жилетка из кожи молодого Змея Тагонаха считай почти даром досталась — в ином случае ты бы её и за тысячу монет купить не смог! А с моей помощью ты заплатил всего несколько сотен…