Студенты

– Ухожу, – согласился шкаф, приняв рекомендацию на свой счет.

Он начал отступать, но не успел. Я, правда, его не преследовал, но Витька, видно, освободившийся на другом участке фронта, прилетел шкафу ногой в бок. Это болезненный удар, в драке такой получить – приятного очень мало, и шкаф, накренившись, заковылял в сторону. Поле боя осталось за нами. Труднее всего было успокоить нашего комиссара Германсона. Он всегда долго остывал, первым шел в драку, последним выходил из нее. Вот и сейчас: все вроде уже отдыхают, инвентаризируют руки-ноги, пострадавшие в битве, а у Андрея еще не весь боекомплект израсходован, и он кружит по ратному полю, выискивая недружелюбные взгляды. Мирнов ходит за ним и убеждает, что на сегодня хватит, все довольны, будут и другие дискотеки. Наконец и Германсон успокоился.

– Просим наших дорогих гостей-студентов покинуть дискотеку, – объявил диджей.

Мы посмотрели на него. Это он нам, что ли? Щас посмотрим, кто ее покинет. Но, приглядевшись повнимательней, мы узрели рядом с диджеем человека в милицейской форме, который укоризненно глядел на нас. Не иначе, участковый? Терки с милицией в наши планы не входили, поэтому мы бодро двинули к выходу. Кто-то коснулся меня, и, обернувшись, я увидел Марину. Она протянула мне рубашку, хмуро глядя мимо меня.

– Держи. Я тебе не камера хранения.

– Спасибо, – поблагодарил я ее, – увидимся.

– В следующую субботу я у тетки буду, меня не ищи, – повторила она.

– Не буду, – пообещал я и пошел за ребятами.

Мы вышли на улицу и пошли в свою общагу, подставляя свои разгоряченные лица ветру, который как раз пролетал мимо.

– Нас хватило только на два танца, – констатировал Серега Калакин, – в следующий раз надо немного увеличить интервал.

– Некоторым, может, не спешить хватать чужих девчонок?– посмотрел на меня Слава Крылов. – А сначала осмотреться?

– Мы для того и приходили, – огрызнулся я.

– Отработали нормально, – вынес вердикт Германсон. – Еще пара таких ходок, и ребята будут здесь танцевать только с нашего разрешения. Мы засмеялись…

…В воскресенье Юра Кулешов отправился к озеру на поиск клада монахов. Он глубже других проникся легендой о спрятанных сокровищах монастыря в водах озера и решил, что если он немного поныряет у берега, то клад у него в кармане. День был очень жарким, делать нам все равно было нечего, и мы решили понаблюдать за его изысканиями. А заодно искупаться в озере. Так что на берег все пришли с намерением выжать из летнего дня максимум удовольствия. Под ногами у Юрки никто не путался, просто следили, чтобы количество его нырков в озеро равнялось количеству выныриваний. Поплавав, мы растянулись на травке у берега и грелись на солнышке, время от времени переворачиваясь, чтобы ни одна сторона тела не осталась непрожаренной. Юра к поиску монастырского загашника подошел основательно. Он раздобыл где-то ласты и маску для ныряния и с видом матерого дайвера свалился в озеро. Юрка, похоже, был убежден, что клад так и бросится на него, едва он окунется в воду. Главное – успеть отскочить, чтобы золотыми слитками не отдавило ногу. Почему-то в момент, когда кладоискатель погрузился в воду, вдруг налетел ветер и пригнал тучу. Эта туча спрятала солнце и сразу стало не так уж и жарко. Не знаю, насколько это взаимосвязанные вещи, солнце и пляжное лежбище, но лежать на берегу озера и переводить взгляд с тучи на нашего ихтиандра мне расхотелось. Пока собирал свою одежду, Юра вынырнул, держа в руках какой-то предмет. Мы заинтересованно подошли к берегу. Неужто и правда что-то нашел? Это был чугунный утюг, массивный и явно доэлектрической эпохи.

– Если этот агрегат припрятали монахи, то с сокровищами у них было совсем хреново, – сказал Германсон, разглядывая утюг.

Он взял его у Юрки и вертел в руках.

– Тяжелый, килограмм на пять потянет… Тут и клеймо какое-то есть…

– Что там написано? – спросил кто-то из ребят.

– Г. П. К. К. Рог, – прочитал Андрей, – Кривой Рог, что ли?

– Это все, что ты выудил? – спросил Юру Витька.

– Пока да, – ответил Юра, – потому что все это дилетантство. Поиск сокровищ надо ставить на научную основу.

– Это как?

– Я понял, что монахи не стали бы сваливать сундуки с драгоценностями прямо у берега, где их может подобрать любой дурак.

– А где они стали бы их сваливать? – полюбопытствовал Витька.

– Я думаю, в центре озера. Туда мне не доплыть, там как минимум с километр будет, поэтому нужна лодка.

– А ты донырнешь там до дна, Жак Ив Кусто? – спросил его Андрей Мирнов. – Сколько максимальная глубина в озере?

– Метров 5–6, говорят, – озабоченно ответил Юрка. – Акваланг нужен. Мы засмеялись, Юра нехотя признал, что найти в здешних местах акваланг будет затруднительно, и задумчиво сказал:

– Конечно, все непросто, но чувствую спинным мозгом: клад там. А было бы просто – давно бы нашли.

– Ты ищи клад не там, где тебе спинной мозг советует, а там, куда монахи могли его не только спрятать. И откуда могли достать обратно в случае чего, – сказал Славка Крылов. – У монахов тоже аквалангов не было, как же они собирались поднимать сундуки обратно?

– А они и не собирались его поднимать, – задумчиво ответил Юрка.

– А ты как это понял? – задал Серега Калакин вопрос, который у всех свисал с губ.

– Никто не станет прятать в воду то, что скоро собирается снова иметь под рукой. В воду прячут надолго. Это своего рода беспроцентный банковский вклад. Нет, монахи знали, что сокровища они больше не увидят, поэтому задача стояла именно такая – спрятать подальше и поглубже. А где поглубже? В центре озера. А дальше ищите-свищите. Озеро два километра в диаметре, хрен за жизнь найдешь, – Юра увлеченно излагал нам свои умозаключения, размахивая руками и не оставаясь в спокойном положении ни секунды. Раздраконил его клад, что и говорить.

– Ганс Христиан Кулешов, – покачал головой Андрей Германсон, наш бравый комиссар, – такие легенды насчет клада есть у любого водоема, которое больше лужи.

– Нельзя у человека отнимать мечту, – возразил Мирнов. – Ищи, Юра. В этом озере, если порыться, наверняка много чего есть.

– Вы даже представить себе не можете, сколько в этом озере всего есть! Даже оружие находят время от времени! Но вот чего там нет, так это клада монахов, – мы обернулись и увидели Полину Ивановну, директрису интерната.

– А как же легенда? – спросил Юра.

– Большое озеро, второе в области по зеркалу воды, на берегу монастырь XVI века – как тут без легенды? У нас даже одно время гуляла опись спрятанных сокровищ, записанная в школьной тетрадке по математике 60-х годов. Ладно, я не за этим пришла. Прибегал рабочий торфопредприятия, я как раз зашла в общежитие… Там вам цемент привезли. Просят принять и выставить часового, а то население растащит для своих нужд.

Андрей, прихватив с собой Славку, убежал, а мы, окружив Полину Ивановну, медленно пошли домой. Юрка, разочарованный до глубины души, продолжал пытать ее про клад монахов.

– Легенда не на пустом месте родилась, – утверждал он, – что-то такое все равно было. Монахи…

– Юра, деточка, – у нее после имени собственного всегда шла «деточка», – во-первых, никаких монахов не было…

– Как не было?! – воскликнул Юра. – А монастырь?

– Монастырь был женским, – сказала Полина Ивановна.

Мы засмеялись.

– Во-вторых, это он сейчас стал монастырем, а до революции был просто пустынью, – продолжала Полина Ивановна, – женская пустынь в лесной глухомани, вот что это было. Так откуда тут возьмутся, скажи на милость, сундуки с сокровищами?

– А что такое пустынь? – спросил Витька.

– Пустынь – это пустое место, где селились небольшие мужские монашеские общины, – ответила Полина Ивановна.

– Мужские?

– Сначала мужские, а потом стали возникать и женские. У нас тут до революции была женская Святоезерская Иверская пустынь. Потом в 17-м году монахинь, их тут было всего несколько человек, разогнали, часть построек сожгли, часть передали в торфопредприятие.