Страница 56 из 97
Ему не то чтобы хотелось есть, но во время еды быстро проходило время.
В семь часов двадцать минут он закончил свою трапезу и убрал грязную посуду.
Он вышел на площадку, чтобы покурить, и с надеждой поглядел на спокойную и пустую улицу... Ему хотелось, чтобы появился кто-нибудь из его соседей или чтобы позвонил телефон. У него была потребность поговорить с кем-нибудь. Это было в первый раз, чтобы он оказался один в доме с того времени, как они поженились с Ани, и это ему совсем не нравилось.
Пожимая плечами, он вернулся в гостиную и включил телевизор.. На экране появилась блондинка, которая прохаживалась в короткой юбке с воланами. Он сел, чтобы лучше рассмотреть ее. Она напомнила ему ту высокую блондинку, которую он видел на улице, когда ходил завтракать, и снова почувствовал, как его охватила дрожь желания.
Он выключил телевизор и стал ходить по комнате взад и вперед. Банальная фраза Паркера неотступно лезла ему в голову: если глаза не видят, душа не болит.
Он еще раз посмотрел на часы. Через час будет совсем темно. Он вернулся к бутылке с виски. Там оставалось лишь на донышке, и он вылил остаток в стакан. Проглоченная жидкость произвела свое действие, и настроение Кена заметно улучшилось. Он посмотрел на себя в зеркало, висевшее над камином, и увидел изображение высокого темноволосого парня лет тридцати, довольно красивого. В этот вечер в его черных глазах блестел огонек. Он улыбнулся себе.
Подняв стакан, он выпил в свою честь.
— Я ухожу,— громко проговорил он.— Это все же лучше, чем прохлаждаться здесь, никого не видя.
Он опорожнил стакан, поставил его на стол и проследовал по коридору в спальню.
Он снял свою рубашку и достал чистую из комода. Надевая ее, он подумал, что, может быть, будет осторожнее позвонить по телефону подружке Паркера, чем рисковать быть замеченным в «Сигнале». Застегивая пуговицы, он вернулся в гостиную.
А какой номер ее телефона? Он закрыл глаза, чтобы попытаться вспомнить его, и обнаружил, что он более пьян, чем думал. «Риверсайд 33344».
— Все зависит от того, какой у нее голос и что она ответит,— подумал он.— Если у нее неприятный голос, я повешу трубку, если она не ответит, я займусь своей лужайкой.
Он с бьющимся сердцем набрал номер, прижал трубку к уху и стал прислушиваться.
— Ее нет дома,— сказал он себе через несколько секунд. Он почувствовал и облегчение, и разочарование. Он собирался уже повесить трубку, но вдруг услышал щелчок и на конце провода раздался женский голос.
— Алло!
— Я говорю с мисс Карсон?
— Да. Кто у телефона?
Он с улыбкой слушал ее веселый и вибрирующий голос.
— Вы меня не знаете. Один из моих друзей...
Он остановился, так как почувствовал, что начнет путаться.
— А, хорошо! — весело проговорила она.— Ну, не стесняйтесь! Вы хотите прийти ко мне?
— Я мечтаю об этом. Но вы, быть может, заняты?
— Нет-нет. В какое время вы хотите прийти?
— Я не знаю, где вы живете.
Девушка рассмеялась.
— Лесингтон авеню, 25. Вы знаете, где это?
— Проехав Гранбурн стрит, да?
— Вот-вот. Я живу наверху, надо мной находится только небо. У вас есть машина?
— Да.
— Не ставьте ее перед дверью. В конце улицы имеется стоянка.
Лесингтон авеню находилась на другом конце города. Ему понадобится двадцать минут, чтобы доехать. Часы на камине показывали немногим более восьми часов.
— Я буду у вас в девять часов,— сказал он.
— Я буду вас ждать. Парадная дверь будет открыта.
— Договорились.
— Итак, в девять часов. До свидания.
Она повесила трубку. Он медленно сделал то же самое.
Достав из кармана носовой платок, он вытер лицо. Еще ничего не сделано, подумал он, и я не знаю, пойду ли я туда. У меня есть еще сорок минут, чтобы принять решение.
Он вернулся в спальню и начал собираться. Завязывая галстук, он думал о ее голосе и ’ старался представить ее себе. Блондинка ли она? Была ли она высокой? Ее голос казался очень молодым. Паркер сказал, что она потрясающа. Она должна быть очень красива, раз Паркер так отзывался о ней.
Кен надел пиджак, вышел из спальни и вернулся в гостиную, в которой долго стоял колеблясь.
— Я ведь все же могу поехать и посмотреть,— решил он.— Если она слишком противная, я не пойду к ней.
Он взял с собой бумажник и проверил его содержимое. Его руки немного дрожали, и он иронически усмехнулся.
Выходя из дома, он старался не смотреть на фотографию Ани в серебряной рамке, стоявшую на письменном столе.
В большом парке обслуживания в начале Лесингтон авеню было только четыре машины. Сторож, старый человек в белой блузе, вышел из своей будки и сделал Кену знак, чтобы он поставил свою машину позади старого «бьюика». Когда Кен выключил мотор и вышел из машины, сторож спросил его:
— Вы надолго, мистер?
— Я еще не знаю,— осторожно ответил Кен.— Это зависит от друзей, с которыми я хочу повидаться. А на сколько времени я могу оставить здесь машину?
— О! Хоть на целую ночь, если хотите. Остальные остаются до утра. Этот квартал стоит того! — сказал сторож с многозначительной улыбкой в то время, как Кен, немного смущенный, оплачивал стоянку.
Сторож вернулся в свою кабинку, а Кен устремился по Лесингтон авеню. Ночь уже наступила, и он не рисковал, что его заметят. Кроме того, около каждого тротуара была полоса деревьев, которые еще больше скрывали прохожих. Дома казались чистыми и респектабельными, и на улице не было ни одного кота.
По словам Паркера, эта местность была скромной, и, по-видимому, он был прав.
Кен внимательно осмотрел обе стороны улицы, прежде чем подняться по ступенькам, ведущим к входной двери дома № 25. Он повернул ручку двери и быстро вошел в вестибюль.
Внизу, у лестницы, выстроились ящики для писем: на каждом из них была визитная карточка с именем ее владельца.
Он прочел: «Мери Кристи, Гай Ходерн, Ева Беркли, Глодин Голд, Фей Карсон».
— Хорошая компания,— подумал он с недовольным видом.— И куда меня принесли мои ноги?
Он колебался, подниматься ли ему и не лучше ли ему вернуться к своей машине. Потом он подумал, что было бы глупостью вернуться, даже не поглядев, как выглядит эта девица.
Выпитое виски придавало ему храбрости, и он направился к лестнице.
На третьем этаже тихая приятная музыка проникала сквозь дверь, покрытую красным лаком. Он продолжал подниматься. Он уже достигал четвертого этажа, когда услышал, как открылась какая-то дверь, потом захлопнулась. На лестничной площадке прозвучали шаги, и какой-то мужчина появился на верху лестницы. В руке он держал мягкую шляпу с отвислыми полями, которую он прижал к бедру, когда остановился, чтобы посмотреть на Кена. Несмотря на его плешивость, ему не должно было быть намного больше лет, чем Кену. Его слащавая внешность внушала отвращение: можно было подумать, что это старый пирог с кремом. У него были большие черные глаза навыкате, белки которых были налиты кровью, тонкие противные губы, маленький крючковатый нос и оттопыренные уши. Это был самый необыкновенный персонаж из тех, которых когда-либо видел Кен.
На нем был засаленный и потерявший форму костюм, и жирные пятна покрывали его галстук из оранжевых и синих квадратов.
В левой руке он держал рыжую болонку, блестящая шерсть которой говорила о тщательном за ней уходе. Собака была настолько ухожена, насколько ее хозяин был грязен.
Толстый человек отступил:
— Проходите, мистер,— проговорил он тихим и приятным голосом.— Я никогда ни с кем не расхожусь на лестнице. По счастливому случаю, вы идете не ко мне?
Цепкий взгляд скользил по Кену, вызывая в нем ощущение, что тот старается запомнить малейшие детали его облика.
— Нет, я иду выше,— ответил Кен, поднимаясь сразу через несколько ступенек, чтобы скорей достичь лестничной площадки.
— Нам совершенно необходим лифт,— простонал толстый человек.— Эта лестница разрушает мое сердце. Лео тоже ненавидит ее.— Он погладил собаку по голове.— Какое замечательное Животное, вы не находите? — Он протянул вперед пса, чтобы Кен мог лучше рассмотреть его.— Без сомнения, вы любите животных!