Друидская любовь

Но потом Саманта умылась холодной водой и решительно направилась в номер Вика. Она не позволит принимать ее любовь за услуги, оказываемые по субботам. Так и скажет ему, и бросит в лицо этот браслет.

Дверь была не заперта. Гостиную освещало лишь пламя камина. Она подумала, что Вик куда-то вышел и хотела уже уйти, как увидела его спящим на ковре перед камином. И судя по нахмуренному лицу, ему снилось что-то явно неприятное.

Девушка провела дрожащими пальцами по щеке любимого, пытаясь прогнать всех демонов из его сна. Злость и обида отступили. Она не станет выяснять отношения, а сохранит в памяти все хорошее, что было между ними, и продолжит жить дальше уже без Вика. И будет благодарной ему за то, что он прервал их отношения, не имевшие никакого будущего. Сама она никогда бы этого не сделала.

Саманта ласково погладила его по голове, а затем легко прикоснулась к стиснутым губам и нежно поцеловала в последний раз.

***

Вик быстро принял душ и стал ждать Саманту, нетерпеливо поглядывая на часы каждую минуту. Через полчаса он подумал, что она чересчур задерживается, а через час разжег камин и открыл бутылку холодного шампанского. Сделав большой глоток прямо из бутылки, Вик улегся перед камином, как всегда любил делать. Ему казалось, что пламя согревает душу, и Лаки специально для него установила камины во всем доме.

«Она не пришла, сестренка, — мысленно обратился он к ней. — Я ей не нужен. Значит, не судьба».

Медленно допивая шампанское, Викрам смотрел на огненные языки пламени и вспоминал все встречи с той единственной, которой удалось разбудить в его холодном одиноком сердце надежду на любовь.

Надежда разбилась вдребезги.

Он допил шампанское и прикрыв уставшие от яркого пламени глаза, провалился в мрачный сон, накрывший его тяжелым покрывалом. Он мучительно пытался вынырнуть из его темных глубин, как сон вдруг окрасился цветными красками. Ему снилось, что дверь открылась, и в комнату вошла Саманта. Лицо девушки, освещенное пламенем огня, было неземной красоты. Она опустилась на ковер рядом с ним и нежно поцеловала в губы. Вик понял, что это был прощальный поцелуй. Сейчас она уйдет. Он закричал, умоляя остаться и любить его хотя бы во сне. И она услышала эту мольбу.

Сон наполнился такими яркими эротическими сценами, что Вику стало трудно дышать. Никогда ранее Саманта не целовала его так. Нежность сменялась страстью, а страсть нежностью и лаской. Вик боялся даже шевельнуться, чтобы не прервать свой чудесный сон и продлить его еще на миг.

Что это не сон, он понял, когда пытаясь удержать, накрыл рукой ее ладонь. Почувствовав живое тепло, Вик резко открыл глаза и увидел свою девочку.

— Сэмми, я люблю тебя, — глотая слова, торопливо проговорил он, крепко прижимая ее к себе. — Люблю, люблю… Не бросай меня.

Ему хотелось добраться до каждой частички желанного тела, и Вик обрушил целую лавину страстных поцелуев. Он отдавал всего себя, не требуя ничего взамен, и любил так безудержно, словно от этого зависела его жизнь.

Эта ночь стала не последней, а первой из череды прекрасных будущих ночей. Перед рассветом Викрам надел на шею Саманты кулон, парный браслету, и поцеловав его прямо на ее теле, тихо сказал: «Пусть тебя всегда хранит моя любовь, зайчонок».

Они не договаривались о следующей встрече, потому что и так знали – она состоится очень скоро, ведь они любят друг друга.

ДУБЛИН

К пяти часам в загородный ресторан «Этуаль» начали съезжаться родители учеников, хитроумно завлеченные туда Лаки.

Первыми прибыли родители Эйлина Келли. В отличие от мужа-домоседа, Ванесса любила подобные заведения и сегодня наслаждалась приподнятой атмосферой дорогого ресторана. Только их усадили в центре зала, как вошли супруги Дафф и заняли соседний столик. Ванесса и Уна обрадовались встрече, впрочем, как и их мужья. Мужчины временно уединились за столиком Даффов, а Уна подсела к Ванессе поболтать. Вскоре подруги выяснили, что их обеих пригласила Лорен Лаутензак, причем на одно время. Не успели они обсудить этот факт, как к ним подошел официант и передал два пакета, доставленные курьером. Ванесса вынула из пакета небольшой каталог с образцами тканей, а мать Ригана — оригинальную коробку с духами, на которой золотыми буквами было написано «Уна». В этот момент зазвонил ее телефон.

— Уна, мне так неловко, но сегодня я не смогу с вами встретиться. У меня проблемы с другом, — взволнованно произнесла Лаки. На заднем фоне раздавался недовольный мужской голос, что-то доказывающий ей на испанском языке. — Вам доставят духи, а ужин, естественно, будет за мой счет. Мне еще надо дозвониться Ванессе Келли. Я хотела заказать свадебное платье, и тоже пригласила ее в «Этуаль». Думала уладить сразу два дела, а теперь ничего не получается.

— Ничего страшного, Лорен, я все понимаю, — заверила мать Ригана. — Спасибо, духи я уже получила, а Ванесса со мной рядом. Сейчас я передам ей трубку.

— Здравствуйте, Ванесса, — прощебетала Лаки, — простите меня, пожалуйста. Возникла небольшая проблема, и я не смогу сегодня с вами встретиться. Мой заказ остается в силе, мы обсудим его позднее.

Мать Эйлина пообещала, что в ближайшее время они обязательно созвонятся и все обсудят, а Лаки настояла на том, чтобы в качестве компенсации оплатить ужин. Для обеих пар составили два столика, и они с удовольствием начали кутить.

Вскоре к ним присоединились Боры, Каллаханы и Салливаны, у которых тоже сорвались встречи, но все остались довольными возможностью провести вечер в компании с друзьями.

Последними в ресторан вошли родители Олифа и Грэди. Они прошли за свой столик и сделали заказ. Фицджеральд предложил раскрутить наглую девчонку на полную катушку и заказать самые дорогие блюда и напитки, но Аластар не пошел ему на поводу. Они приятно проводили время, пока Броган Фицджеральд случайно не подслушал чужой разговор, о чем немедленно сообщил Килпатрику, небрежно указывая пальцем в сторону составленных столиков.

— Ту компанию сюда тоже заманила девчонка Бойер. Явно для того, чтобы мы не мешали нашим сыночкам трахаться, — скабрезно ухмыльнулся он. — Если поторопимся, то узнаем, кого она им подсунула. А может у них там и групповуха с ее участием. Валим отсюда.

К сожалению своих жен, они в тот час же покинули ресторан. А Лаки быстро набрала номер и предупредила Олифа: «У тебя есть четверть часа».

Потом она позвонила Грэди и столь же лаконично сообщила: «Твой отец несется на всех парусах».

Родители остальных учеников продолжали веселиться еще часа два и разошлись только после девяти вечера, о чем Лаки и оповестила ребят.

***

Олиф пригласил Тришу в клуб, но перед этим предложил на минутку заглянуть к нему домой, чтобы передать отцу поручение господина Бирна. К его «удивлению» дома никого не оказалось, и он с заговорщицким видом предложил Трише послушать музыку здесь, ведь в клубе в шуме и в гаме особо не пообщаешься. И пока он сварит им кофе по своему фирменному рецепту, пусть она подыщет хорошую музыку на его компьютере.

Но вместо кофе Олиф наполнил вазочки мороженым, украсил его сливками и шоколадом и принес в свою комнату, где уже звучала красивая мелодия. Поставив вазочки на стол, он подошел к Трише и обнял ее за талию. Девушка с улыбкой повернулась к нему, и Олиф стал нежно целовать ее, осторожно стягивая с нее топ. Под топом оказался простой хлопковый бюстгальтер. Триша явно не готовилась к его соблазнению. Олиф ласково погладил ее плечи и гипнотизируя страстным взглядом, ловко расстегнул застежку. Бюстгальтер упал на пол. Триша испуганно охнула и прикрылась руками. Мягким движением Олиф отвел ее руки и впился взглядом в грудь, имевшую не внушительную, но весьма соблазнительную форму.

Он прямо упивался смущением девушки, стыдливо отводившей глаза, а потом просто закрывшей их. И понял, что был первым во всех отношениях. Бережно уложив Тришу на покрывало кровати, Олиф лег рядом, и начал медленно знакомится с ее телом.

Уже первые поцелуи доказали, что она — его женщина. Никогда прежде женская грудь не вызывала у него таких эмоций. Олиф брезговал прикасаться губами к чужому телу и считал ласки груди необязательным условием в прелюдии к сексу. А сейчас он упоённо наслаждался пьянящим запахом, атласной гладкостью и сладким, словно мед, вкусом. Гордая радость обладания наполнила его сердце.