Страница 9 из 16
Толпа зашумела: кто-то поддерживал его слова; кто-то говорил, что тот не вовремя завёл разговор, к свадебному обряду это не относится; третьи утверждали, что не только брату Бартана тяжело с одними дочерьми в хозяйстве, так что это вопрос не к Всеволоду.
Васса кусала губы, а Боремир смотрел на выступающего с такой злостью, что, казалось, обладай воин огнём Перуна, он бы сжёг того дотла.
– Это можно решить позже, когда закончится обряд, – сказал старейшина.
– Нет, – покачал головой брат Бартана, – если Всеволод не останется в моём доме, то я не дам разрешения на брак Вассы.
На этих словах Боремир разжал руку, в которой лежала ладонь его невесты, и подошёл вплотную к говорившему. Женщина пыталась его остановить, но не смогла.
– Ты слишком много на себя берёшь, – сказал воин, гневно смотря на брата Бартана, – не тебе решать, можно ли Вассе повторно выйти замуж. Для этого есть Боги. Они и определят, быть ли Вассе счастливой или продолжать терпеть ваши с женой придирки и укоры. А её сын должен жить с матерью, и Всеволод перейдёт в мой дом.
В этот момент к Боремиру подошли его братья и встали за его спиной, показывая, что не допустят попрания их интересов. Присутствующие замерли, поняв, что дело обретает новый поворот.
– Без моего разрешения Васса не может покинуть нашу семью, – чуть испуганно, но всё ещё петушась, проговорил брат Бартана, обращаясь к Боремиру, – даже если ты не согласен, то что ты мне сделаешь? Ссора во время свадебного обряда – это крайнее неуважение к Богам, за которое последует наказание.
– Ссору сейчас провоцируешь ты, – сказал старейшина. – Я понимаю, что ты хочешь сохранить в своём доме ещё одни рабочие руки. Сильный мо́лодец как нельзя лучше подходит для этого. Но ты не вправе решать за него и также не можешь запретить Вассе покинуть вашу семью.
– А как же обычай? – спросил мужчина. – Или вы забыли о нём?
– Обычай создан для того, чтобы передать женщину из одних заботливых рук в другие. Сначала она уходит из родительского дома, где родилась и выросла, и, выдавая её замуж, отец с матерью благословляют дочь и передают мужу, чтобы он заботился о ней. И девица становится частью уже другой семьи, которая несёт за неё ответственность. Если её муж безвременно уходит в царство Мары, то жена может ещё раз выйти замуж и перейти под покровительство другого мужчины и его семьи. И свёкры должны благословить её на новый путь, а не требовать оставить сына в качестве работника.
Брат Бартана молчал под неодобрительные взгляды селян.
– Вместо тебя я благословлю Вассу,– продолжал старейшина, – твой отец – мой дальний родственник, и я могу соединить руки твоей бывшей невестки и её будущего супруга, пожелать им счастья и долгих солнц рядом друг с другом.
С этими словами пожилой мужчина взял руки молодожёнов и соединил их.
Глава 8
Дар
– Подождите! – крикнула Милиса, ждавшая своего часа. – Как старшая женщина дома, оставляемого невестой, я должна пожелать ей крепкой семьи и взаимных чувств.
Все обернулись к говорившей. Многие селяне неодобрительно покачали головами, ожидая нового промедления и подвоха.
Старейшина тоже недобро глянул на Милису.
– У меня подарок для Вассы, – как можно невиннее проговорила та, – как и полагается по нашей традиции – уходящей в новый дом вдове от старшей женщины дома, который она покидает.
С этими словами она достала сотканную на прялке Тимиры верёвочку и продемонстрировала её всем, чтобы доказать, что действует согласно заведённому обряду.
– Этот браслет я сделала для благословения невесты! – продолжала она. – Пусть он хранит мою невестку в новой семье и приносит счастье.
Последние слова были сказаны таким тоном, что всем стало ясно: никакого счастья в послании нет, и зачем Милиса всё это затеяла, непонятно. Но пока придраться было не к чему, и старейшина, посмотрев на протянутый подарок, кивнул.
Васса, подошедшая за это время к Боремиру, нехотя протянула руку своей невестке. Милиса взяла её и крепко завязала верёвочку на запястье. Невеста закусила губу, так сильно ей перетянули кисть. Но возражать не стала. Она хотела поскорее обойти свадебный костёр, который уже начинал догорать, а разводить новый или подбрасывать дрова уже во время проведения ритуала было нельзя. Кострище изначально складывалось очень большим, и если какая-то пара не успела пройти обряд, это считалось знаком, что им рано связывать свою жизнь друг с другом.
Поэтому Васса лишь закусила губу и повернулась вместе с Боремиром к костру. Пришло время их взаимных обещаний.
Верёвочка тем временем начала жечь запястье невесты.
– Уходя из одного дома, обрети радость в новом, – напутственно сказал невесте старейшина, потом обратился к Боремиру: – Ты был хорошим воином, так будь и заботливым мужем.
Молодые кивнули наставнику и встали друг напротив друга. Их взгляды встретились, а руки соединились во взаимном пожатии. И на мгновение окружающие перестали существовать для этих двоих, что так долго пребывали в одиночестве: наконец их сердца встретились. Даже жар от верёвочки на время стал меньше. Васса улыбнулась. Она верила, что рядом со своим суженым сможет всё преодолеть.
– Солнца, прожитые до нашей встречи, были пусты для меня, – сказал ей Боремир, – я скитался по Северным землям, не понимая, кому я служу и зачем. Искал и не находил смысла для себя и тех, кто меня окружал. Много раз хотел вернуться, но чувствовал, что это ничего не изменит. Я всё так же буду один среди близких людей. – Он перевёл дух. – Однако когда я прибыл в селение и почувствовал твоё сердце, бьющееся рядом со мной на берегу ручья, я услышал в его биении отголоски своего ритма. И понял, что вместе мы сможем исцелить наши души и быть счастливыми. Благодарю тебя, что согласилась стать моей женой, я буду беречь тебя и заботиться о наших детях.
Глаза Вассы наполнились влагой. Это были слёзы радости.
– Многие солнца я была одна среди своих родных, – начала она, вторя словам Боремира, – сын был единственной отрадой для меня, но сердце, как женщины, – молчало. Грусть и одиночество были моими верными спутниками, и я даже не мечтала, что станет иначе. Встреча с тобой подарила мне надежду, душа затрепетала, и в ней поселилась радость: от наших кратких встреч, от редких взглядов. Благодарю, что выбрал меня, я хочу стать матерью твоих детей и создавать уют в нашем доме рядом с тобой.
Боремир кивнул, сердце его трепетало и радовалось. Лишь тень беспокойства в глазах невесты смущала воина. Спросить об этом сейчас было не к месту, а сама Васса молчала, сдерживаясь, чтобы не закричать от разъедающего её кожу яда. Она боялась, что если они с Боремиром сейчас остановятся, то уже не закончат обряд, и она ещё на одно солнце останется в ненавистном ей доме первого мужа. Васса столько снесла от своих родственников, что готова была потерпеть боль ещё немного времени, которое требовалось, чтобы обойти три круга около костра.
Молодые начали движение, огонь пылал и приветствовал их союз. Наблюдавшие за ними селяне улыбались. И лишь Милиса с беспокойством следила за происходящим. Она была уверена, что как только наденет браслет на руку Вассы, той сразу станет плохо. Однако её невестка как ни в чём не бывало шла уже второй круг. Хотя на её лице не было счастливой улыбки, а читалось скорее напряжение, но это не успокаивало злопыхательницу.
На третьем круге невеста стала спотыкаться. Боль в руке была такой нестерпимой, что от неё перехватывало дыхание и подкашивались ноги. Окружающие смотрели на неровную походку невесты и качали головами. Дорожка вокруг костра была абсолютно ровной, трава примята, и спотыкание могло говорить только об одном: не пускают её Боги в новую жизнь. Ладно бы Васса споткнулась один раз, с кем не бывает от волнения, но было видно, что ноги невесты еле идут, и она вот-вот упадёт. Взять её на руки или поддержать за плечи жених не мог. Каждый из брачующихся должен был самостоятельно проделать свой путь.