Страница 22 из 33
Мужики затянули песню, и лес вокруг зашумел, соглашаясь и одобряя.
* * *
Сергей сидел в дежурке, правил протоколы и переносил в компьютер. Зачем вообще в наше время бумага? Кому нужна? Однако протоколы не только заполняли и — да, конечно — переносили в базу, но и хранили потом отдельно. Сергей подозревал, что все проблемы — от перестраховщиков. Боятся: вдруг компьютер сломается? А то и весь интернет. Тогда быстренько вернемся к бумаге. У них же ее — целый подвал.
Молодой инспектор потер пальцы. У него еще в школе были мозоли от ручки, потом все повторилось в институте, и как же он радовался, когда всюду появились компьютеры и больше не надо было писать! А теперь опять понадобилось. И не в какой-нибудь нотариальной конторе или, скажем, деревенской поликлинике, а «в самой активной части общества», как говорил отец, выпивая за назначение Сергея, — в милиции-полиции.
Сначала отец морщился: как это — будущий инженер с высшим образованием собрался дороги инспектировать? Потом махнул рукой, а теперь, кажется, даже гордился. Да, Сергею нравилось быть «активным членом общества». Кому сказать — не поверят: с детства мечтал ловить нарушителей на улицах. Единственное, что Сергею не нравилось — это писанина. И еще одно: название. Вот почему он «гибэдэдэшник»? Какой заика это придумал? Нельзя было, что ли, оставить «ГАИ»?
Сергей вздохнул, поднялся и пошел выпить кофе из автомата в коридоре. Подустал уже, день-то начался в семь утра. Ну и ничего, и ладно — Сергей был жаворонком. Только к вечеру все равно хочется кофе.
У автомата стояла девушка в явном затруднении.
— Вам помочь? — спросил Сергей и присмотрелся. Очень красивая девушка. Она перевела на него взгляд и всплеснула руками.
— Да! Как тут сделать кофе с молоком? Не могу разобраться.
Сергей выбрал «латте» и, как загипнотизированный, приложил свою карточку.
— Ой, вы и оплатили? Мне так неудобно, — девушка улыбнулась.
— Да, — как-то нерешительно сказал парень. — Можно я вас угощу?
— Можно, Сергей, — она посмотрела ему в глаза и пояснила:
— У меня тут папа работает. Он про вас много рассказывал.
Инспектор рефлекторно расправил плечи. Девушка внезапно сказала:
— А знаете… Я на дачу с сестрами еду. Хотите тоже? Нам одним как-то страшно ночевать в деревне, а папа не может.
Сергей хотел.
* * *
Лето — лучшее время в жизни байкеров. А ночь — лучшее время суток. Когда Васе было семь лет, папа первый раз прокатил его на мотоцикле «ИЖ». С тех пор Василий мечтал завести свой. Учился, тренировался. И завел, и разъезжал по московским улицам, пьяный от восторга, возил девчонок и хвастался перед другими студентами. Пару раз бился, но не слишком. Выйдя из больницы, снова садился в седло.
Все думали, что, устроившись на работу, он остепенится, сменит мотоцикл на кредитное авто, как все нормальные люди, и ночью будет спокойно спать. Вот еще! Днем Василий трудился в скромной конторе, которую люди называли «облгор», потому что название ее было слишком длинным и скучным, а вечером жил полной жизнью. Купил новый мотоцикл — спортивный, мощный — и понял, что улицы — это не то. Не совсем то. Стал ездить на фестивали, где собирались исключительно единомышленники обоих полов, принимал участие в соревнованиях, несколько раз даже брал призы.
Сегодня вечером он ехал на тусовку, чтобы обсудить с народом поездку на Валдай. Вроде, ничего сложного, ну, тысяча кэмэ со всеми пирогами, но дороги к национальному, между прочим, парку ремонтировали редко и неохотно. Байкер всерьез сомневался, что проедет на своем спортстере туда и обратно и не огребет проблем.
Перед входом в клуб стояла девушка, будто ожидая кого-то. Когда она повернулась и глянула огромными глазами, сердце Василия сладко замерло. Он аккуратно подрулил поближе и остановился, как рыцарь на коне перед прекрасной дамой.
— Меня ждете?
— Да, — сказала девушка, восхищенно оглядела мотоцикл и улыбнулась. — Вы же Мутант?
— Для вас — просто Вася, — слегка осипшим голосом сказал байкер.
* * *
Говорят, в фитнес-клубы ходят два типа людей: упоротые качки и желающие познакомиться. Яя посетила гибэдэдэшника (слово-то какое страшное) Сергея, пообщалась с байкером Василием, а теперь пришла в крутой клуб на Чистых прудах и, не переодеваясь, отправилась в сияющий хромом зал. «Или не из хрома тренажеры делают?», — мелькнула мысль у Яи. — «А, неважно». На нее, как ни удивительно, никто не смотрел.
Наверное, стоило подойти ближе к вечеру, когда собирается офисный люд, но и сейчас есть из чего выбрать. Яя покрутила головой. Нет, этот точно думает только о себе. Выполняя упражнения со штангой, не отрывает взгляд от собственного отражения в зеркале. А вон тот — возможно.
— Простите, — Яя смущенно кашлянула.
Высокий накачанный брюнет опустил гантели и вопросительно посмотрел на нее.
— Вы не знаете, как эта штука с водой включается? Я уже и на левую кнопку нажала, и на правую — не работает.
— На среднюю нажмите, — брюнет отвернулся к зеркалу и стал рассматривать свой бицепс. Господи, да они тут все такие, что ли? Да, это вам не ГИБДД.
— Здравствуйте.
Яя развернулась и практически уперлась носом в высоченного парня, которого вполне можно было снимать в рекламе этого самого клуба. Майка без рукавов, идеально прочерченное скульптурное тело.
Парень сверкнул белозубой улыбкой и протянул руку:
— Джон.
— Очень приятно.
— Я тренер. У вас сегодня индивидуальная тренировка, не забыли?
Она, конечно, забыла, под каким предлогом пришла в клуб.
— Все ОК, давайте приступим!
Дело шло так себе — Яя поминутно оглядывалась на проходящих мимо мужчин, гадая, кто лучше подходит.
— Ну вот и все, закончили, — голос Джона вернул ее в реальность.
— Спасибо, — девушка вытерла лицо полотенцем.
— Знаете, это прямо челлендж.
— Не поняла.
— Говорю, вы — это челлендж! Ну, вызов!
— Почему?
— Вы совершенно не обращаете на меня внимания, — Джон рассмеялся и положил ей руку на плечо. — А так обычно не бывает…
— Правда? — Яя подняла на него глаза и улыбнулась алыми губами. — И что ты будешь теперь делать?
Джон слегка покраснел, а Яя подумала, что теряет хватку. Гантелями можно было и не махать.
* * *
У каждого дерева свой аромат. Акация пахнет малиной, ольха — морковью, а тополь — хорошо выделанной кожей. Здесь, в деревне, топят березой, дубом и липой. Сгорая, они отдают бане аромат леса, в котором Яя так любит бродить, и меда, который она любит тоже.
Но сейчас ей слишком жарко и дымно. Она толкает дверь снова и снова, бьется об нее всем телом, но дверь не открывается. Яя залезает на лавку, поскальзывается, ногтями цепляется за стену, но не достает до маленького окошка под потолком. Зачем делать окна так высоко? Чтобы никто не подсматривал?
— Помогите! Помогите!
Только бы кто-то оказался рядом.
— Ну как, тебе жарко? — раздается крик по ту сторону.
— Яник! Дверь заело, открой!
Жарко. Мокрые волосы залепляют лицо. Но сейчас они станут сухими — из-под двери идет дым, и в щельЯя видит всполохи огня. Она зажмуривается, задыхается от страха, но ведь он здесь, он сейчас придет, ее Яник, надо только потерпеть. С ним всегда надо немного потерпеть, а потом все будет хорошо.
— Горит, помоги!
— Ну нет, — голос становится издевательским. — Негоже мужику лезть к голым девкам.
Сердце такое большое и громкое, бухает в груди, вот-вот вырвется на свободу. А пока только заполняет грудь до краев, так что места для воздуха не остается.
— Яник!.. — Зоя уже не кричит, хрипит, но он слышит.
— Нравится купаться голой? Все девки в рубахах, одна ты — как гулящая?.. А ежели кто увидит?
«Ходили на реку», — вспоминает Яя. — «Подружки шутили, смеялись. И я — дура, дура — на спор полезла в воду в чем мать родила». Тогда показалось, что кусты шевельнулись, но она решила — трусиха, ветер. Да и веселее, если кто-то и вправду в кустах засел.