Страница 18 из 33
— Почему ты такая грустная?
Я не знала, что ему ответить.
— Тебя что-то беспокоит? — Егор посмотрел на меня. — С работой что-то не так?
Я, конечно, говорила ему, что работаю кроссвордисткой.
— Да, — почти честно ответила я. — Предлагают работу, а я не знаю, справлюсь ли. И надо ли.
— А ты сама-то хочешь? — поинтересовался Егор.
— Хочу и не хочу.
— А оберег не помог?
— Так ведь он оберегает от злого, а тут, вроде, зла нет, — я потрогала кулон на шее.
— …И помогает в поиске себя.
— Надо же, запомнил.
— Конечно, — Егор наклонился над шкатулкой. — Может, мне как у тебя амулет сделать? Или мужчинам другое положено?
— Сделай себе кулон в виде молота Сварога, — подумав, предложила я. — На него наносят руну алатырь и печать-звезду, только мужскую, плетенка такая прямоугольная. Придает сил, дарит мудрость, исполняет желания. В работе помогает и защищает от лжи, — тут меня осенило, как Егору получить настоящий оберег. — А может, ты меня научишь, каквырезать?
Обереги, сделанные близкими людьми, действуют гораздо сильнее.
— Легко!
— Тогда сделай молот, а я знаки нанесу. Никогда такого не делала!
Шкатулка была временно забыта. Я чертила эскизы, Егор показывал мне разные инструменты, а потом я села тренироваться на дощечках и брусках, оставшихся от старых работ. Я действительно никогда раньше не занималась резьбой, но дерево слушалось, стамески и ножики делали ровно то, что от них требовалось. «Училище для ведьм-обережниц, второй курс», — подумала я и развеселилась. Но отвлекаться, как выяснилось, было нельзя. Это Егор может болтать и работать, да и то не всегда, а мне такое пока не светит: рука дрогнула, линии поплыли. Егор посмотрел на каплю крови — оказывается, я успела порезаться.
— Это легко залечить.
— Да не надо, — запротестовала я. — У меня и так все заживает.
Егор поцеловал мне пальцы и посмотрел снова.
— Вот видишь, кровь уже не течет.
* * *
Иштар выключила телефон, потянулась и глянула в зеркало. Сегодня она хорошо поработала, теперь можно и собой заняться. Зеркальное отражение кивнуло: пора. Иштар зажгла свечу с запахом тысячелистника и взяла с подоконника горшочек. Мед в горшочке напитался лунным и солнечным светом, и теперь Иштар, шепча что-то, намазывала его на лицо. Серебряные браслеты с подвесками позвякивали на ее запястьях. Чего тут только не было: и птицы, и цветы, и неизвестные символы. Потом достала из холодильника стакан. На дне, под слоем воды, лежал золотой перстень. Иштар выпила три глотка, затем опустила в воду пальцы и стала касаться лица, стирая мед и бормоча: «Красно солнце… Ясен месяц…». Закончив умывание, вытерлась льняным полотенцем, распустила волосы — густые, черные — и стала их расчесывать костяным гребнем. Голос ее зазвучал громче: «Как Лада украшает небо и землю красотой небесной, так и меня украсит…». Закончив ритуалы, Иштар глянула в зеркало. Да, так намного лучше.
* * *
В конце ХVII века на колдунов и чародеев велено было подавать в суд. Так один помещик после ссоры с соседкой нашел на своем поле «закрутки» — скрученные колосья. Сначала он пригласил священника для освящения урожая, собрал зерно и продал, не решаясь оставить себе. Потом его семья заболела, и он подал в суд на строптивую соседку. Считалось: если ведьма делает в поле залом или закрутку, нечистая сила травит зерно или начинает таскать в закрома ведьмы.
С. Е. Невер. «Ведьмоведение. Комментарии», 1900.
* * *
— Да кто она такая?
— Богиня. Вроде как, — проворчала Зоя. — Их уж и не осталось почти. В наших краях только две болтаются — Мокошь-Церера да Иштар.
— А прочие славянские боги куда делись?
— Давно уж про них ничего не слышала. Не верят в них, видать. А в нас верят.
Я, наконец, пришла домой и рухнула на диван. Голова от знаний просто распухла. И вообще — я хотела забыть про все. Про добро, красоту, молодость, вот только про любовь — не хотела. Впрочем, и про нее. Один вечер отдохнуть, а? Я постаралась дышать глубже, но это не помогало. Мысли не шли из головы, возились, бились там, как животные, и я, как животное, вскочила и заметалась по квартире.
Ладно, раз я практически ведьма, надо сварить успокаивающее зелье. Заливая травы фильтрованной, за неимением родниковой, водой, я, уже почти не сбиваясь, бормотала заклинания. Отвар побулькал и успокоился. Тут я задумалась. Какой смысл его пить? Я, конечно, успокоюсь, но те животные у меня в голове продолжат бегать, скакать и требовать моего вмешательства, разве что помедленнее. Я разозлилась и занесла руку, чтобы вылить зелье ко всем чертям, но остановилась. Что если изменить рецептуру? Я быстро бросила в сотейник пару травинок и ложку меда.
А так и вкуснее, пожалуй. Как тепло. Как тихо.
…Пощечина была такая, что, казалось, даже стаканы на столе зазвенели. Я бы не удивилась, если бы они вообще разбились. Потерла щеку. Крепкая, однако, рука у Зои.
— Пришла в себя?
Они с Яей нависали надо мной с озабоченными лицами.
— А что случилось? Я заснула? — я перевела взгляд на пустой стакан передо мной. — Или напилась?
— Напилась! — Зоя раздраженно махнула рукой.
Яя погладила меня по голове:
— Аи, тебе лучше? Ты нас так напугала.
— Давайте-ка еще раз: что я натворила-то?
— Выпила зелье забвения. Талант у девки, — Зоя демонстративно сообщила это Яе, но тут же повернулась ко мне и грозно спросила:
— Ты как рецепт-то составила? Чтобы так пробрало, сильно стараться надо. Еле отпоили, сидела и лыбилась, как дура!
Я начала медленно вспоминать. Как выпила зелье и почувствовала легкость. Как включила музыку и ни о чем не думала до самого утра, пока не явились ведьмы. Надо будет зелье сохранить или хоть рецепт запомнить.
— Тебе не нравится быть ведьмой? Красивой? Молодой? Или мы уж так много вреда людям делаем, что тебе жалко их?
Я покачала головой.
— Ты уже все, в своем уме? — Зоя была ядовита. — Ты вообще помнишь, что через неделю — Ивана Купала? Сегодня 30 июня, — строго сказала Зоя.
— Тогда с Днем учителя, — отреагировала я, держась за голову.
— Это еще почему? — удивилась Зоя.
— В Доминикане 30 июня — День учителя.
Яя фыркнула. Во мне внезапно проснулось целое море знаний. Они перемешивались, бурлили и выплескивались. От способов применения пиявок до…
— А в Никарагуа — День посадки деревьев!
— Откуда знаешь?
— Я же кроссвордисткой работаю… работала. Ой, а еще помню…
Зоя замахала на меня руками:
— Хватит, а то зелья твоего плеснем. Так вот. На носу ночь Ивана Купала. Поедем в деревню… Аи, ты опять куда-то отлетела?
Да, я почти не слушала. Меня вдруг обеспокоил один вопрос. Если Пан видит будущих ведьм, почему мне понадобилось столько времени? Целых пять лет прошло между двумя встречами — с Паном, который меня разбудил, и с Зоей, взявшей меня в ученицы. И почему я не рвусь навстречу своей судьбе? Может, я не настоящая ведьма, а так?..
Конечно, я задала этот вопрос своей наставнице. И вопрос ей не понравился.
— У всех по-разному этот процесс идет, — хмуро сказал она.
— Но от чего зависит?
— Видать, не слишком ты хотела становиться ведьмой, — неохотно ответила Зоя, и Яя сочувственно вздохнула. Уж она-то точно хотела.
Но ведь и я тоже хотела! Пусть и не знала ничего про настоящих ведьм, но желала быть самой умной и самой красивой. Разве нет?
— Ничего, колдовская ночь все поставит на свои места, — торжественно объявила Зоя. — Пора искать мужчин. Яя у нас специалист.
Старшая ведьма погладила младшую по голове. Яя кивнула и заулыбалась. Она была очень красивая.
— А ты почитай про демонов, пока не одолели.
Зоя грохнула передо мной старый учебник.
* * *
Среди демонов выделяются суккубы и инкубы. Слово «суккуб» имеет латинские корни и образовано от слов sub — под и cubāre — лежать. Суккуб — это демоница, соблазняющая мужчин и вызывающая у них сладострастные сны. Цель демоницы — забрать у своей жертвы жизненную энергию, вызвать зависимость, лишить способности испытывать удовлетворение с реальным человеком, довести до смерти.