Страница 7 из 20
Василий от неожиданности приумолк, а Евдокия Петровна, улыбнувшись, смягчилась:
– Ладно, не стану тебя перед женой стыдить, но ты уж тоже не шали. Давай-ка собирайся, помоги Анне, донесешь Гришу до дома и сразу назад.
Елена обняла Евдокию Петровну:
– Спасибо вам, отогрели вы меня, и Варе от меня большая благодарность, она так о нас с Гришей заботилась.
Евдокия Петровна махнула на нее рукой:
– Ладно тебе. Мы что, навсегда прощаемся? Вот придешь в другой раз, сама и поблагодаришь, а теперь ступай уже, а то и меня до слез доведешь.
Василий, как было велено Евдокией Петровной, донес Гришу до дома, где их ждала Анастасия Георгиевна, и стал прощаться:
– Единственный человек на моем участке, которого я опасаюсь – это моя теща, хотя женщина она чудесная, но очень строгая.
– Да, я это заметила. Огромное вам спасибо, Василий, если не будете сильно возражать, я стану вас так называть в приватной обстановке, и Варе большой привет и попросите ее навестить нас, как сможет. Ну, и до свидания. Дальше мы сами.
Поднявшись во второй этаж, Елена постучала. Дверь тут же отворилась, на пороге их встретила Анастасия Георгиевна:
– Ах, Аннушка! Как хорошо, что вы пришли, мне надо с вами посоветоваться. Проходите, проходите, и представьте меня своему сыну.
Елена с Гришей на руках прошла в прихожую и встретила удивленный взгляд хозяйки дома:
– А где же ваши вещи? – Анастасия Георгиевна тут же спохватилась, – ой, извините, забыла. Вы же погорельцы. Неужели все потеряли при пожаре?
Елена прижала к себе Гришу:
– Все, что с нами было, потеряно в пожаре, но самое главное удалось сохранить, – она еще тесней прижала в себе мальчика.
– Да, конечно, – Анастасия Георгиевна сочувственно посмотрела на Елену, – но вы ведь где-то жили, у вас был дом?
Елене опять пришлось фантазировать, она грустно улыбнулась:
– В Москве мы жили в служебной квартире мужа, вот переезжали на Урал, там тоже должны были поселиться в служебную квартиру, которую давали папе Гриши, но после пожара… – Елена отвернулась, она затруднялась, что сказать о пропаже Гришиного отца, но выглядело это так, будто она испытывала боль от потери мужа.
Анастасия Георгиевна грустно покачала головой:
– Теперь вам многое надо начинать сызнова, то, что унес пожар не вернуть.
Елена со вздохом ответила:
– Пожар многое изменил в нашей жизни, а все, что было прежде потеряно.
Анастасии Георгиевне был неведом истинный смысл услышанных слов, ей не были известны обстоятельства, о которых подумала Елена, но в ее словах были грустные и горькие нотки, и Анастасия Георгиевна попыталась приободрить ее и успокоить:
– У вас есть сын. Ребенок – главное, что может быть в жизни любой женщины. Все остальные потери, они уже в прошлом, пройдет время, и вы о них будете вспоминать все реже и реже, а сын всегда будет вашей радостью, вашей болью и вашим счастьем.
Слушая Анастасию Георгиевну, Елена смотрела на Гришу и улыбалась, затем перевела взгляд на хозяйку:
– Это мой Гриша, он пока тихий мальчик, шалить, еще не научился.
Анастасия Георгиевна прикоснулась к ручке Гриши:
– Здравствуй, Гриша! Меня, пожалуйста, называй – баба Настя, шалить будем вместе, я тебя этому быстро научу, а мама твоя нас за это будет ругать.
Елена рассмеялась:
– Что-то такая перспектива мне не очень нравится, можно, лучше я тоже стану шалить вместе с вами?
Анастасия Георгиевна тоже заулыбалась:
– Не возбраняется, а теперь пройдемте в вашу комнату, посмотрим, как вам лучше устроиться.
Елена поставила Гришу на пол и он, не отпуская ее руки, пошел за ней.
В комнате, где Елене с Гришей предстояло жить, стало тесно. Василий Андреевич втиснул туда две кровати, и они заполнили почти все жизненное пространство. Анастасия Георгиевна вопросительно взглянула на Елену:
– Нам с вами надо решить: от чего следует избавиться в первую очередь, а потом если потребуется и во вторую. Нам с Гришей где-то предстоит шалить.
– Анастасия Георгиевна, дорогая, я пока не знаю, какого пространства вам с Гришей будет достаточно для шалости. Может быть, для начала мы попробуем вынести этот большой красивый стол, но только вы можете подсказать, куда его можно поместить.
Так с шутками и в улучшившемся настроении две женщины с энтузиазмом начали перемещать мебель по квартире. Наконец, их усилия дали желаемый результат, жизненное пространство было организовано так, что всем нашлось достаточно места, а главное забота и беспокойство об удобстве друг друга их сблизили и укрепили симпатию, которую они почувствовали еще при первой встрече.
Так незаметно наступил вечер, они покормили Гришу и уложили спать, когда он уснул, Елена вышла поблагодарить Анастасию Георгиевну, та ждала ее на кухне и усадила ужинать:
– После перенесенных трудов следует подкрепиться и восстановить силы, более того, нам с вами не грех отметить ваше новоселье.
Глава III. Опять следствие. Подозреваемая или свидетель?
Елена проснулась рано, ее разбудил яркий утренний свет, солнечные лучи касались лица, набегали и отступали в неопределенной ритмической последовательности, которую задавали раскачивающиеся на ветру ветви деревьев. За окном росли молодые цветущие липы, их свежий аромат проникал в комнату через открытую форточку. Утренняя прохлада, голубое небо и солнечный свет создавали настроение, хотелось улыбаться и радоваться жизни.
Елена поднялась и подошла к спящему Грише, он отвернулся к стене и накрыл голову одеялом, защищаясь от яркого света. Елена поправила одеяло, улыбнулась, подумала, что надо спросить у Анастасии Георгиевны: нельзя ли заменить легкие занавески другими, которые позволят защититься от яркого утреннего света, и тихонько вышла из комнаты.
Анастасия Георгиевна тоже уже поднялась и даже успела приготовить завтрак. Она была воодушевлена появлением в стенах ее квартиры постояльцев, которым требовались внимание, забота, помощь и уход. Уже около года после смерти мужа Анастасия Георгиевна жила одна в большой по меркам Саранска двухкомнатной квартире, которая была предоставлена мужу, как ответственному советскому работнику. Двенадцать лет назад уже после Гражданской войны они с мужем переехали в этот город. Теперь после его смерти возникла угроза, что ее могут уплотнить, подселив в одну из комнат кого-нибудь из нуждающихся совслужащих. Услышав просьбу участкового милиционера приютить пострадавшую на пожаре одинокую женщину с ребенком, Анастасия Георгиевна ни минуты не сомневалась и согласилась сразу. Все же женщина с ребенком – это много лучше, чем какая-нибудь перспективная молодая семья, вероятный источник шума и беспокойства. Познакомившись с Еленой, она совсем успокоилась, а увидев Гришу, даже обрадовалась появлению соседей в своей квартире.
Анастасия Георгиевна, пока Гриша спит, пригласила Елену выпить кофе. Почувствовав аромат напитка, Елена прикрыла глаза и погрузилась в задумчивость. Анастасия Георгиевна, заметив это, тронула ее за плечо:
– Аннушка. Что-то не так? Вам нехорошо? Может, стоит прилечь?
– Нет, нет. Все в порядке. Это воспоминания. Мы с мужем по утрам любили пить кофе, Мне представилось, что он в соседней комнате, нужно немного подождать, и он войдет.
Анастасия Георгиевна разлила кофе по чашкам и присела рядом:
– После ухода мужа меня тоже часто посещают воспоминания. Это добрые воспоминания. Иногда мне хочется думать, что он просто уехал надолго по служебной надобности, написать не может и посылает мне каким-то неведомым образом послания или напоминания о приятных моментах нашей жизни, и мне хочется верить, что он уехал не навсегда, и мы обязательно с ним встретимся.
Помолчав немного, она продолжила:
– Видите? И к вам приходят подобные напоминания. Я думаю, что это добрые ангелы защищают наши головы от грустных разрушительных мыслей, и нам следует верить, что в будущем у нас будет все хорошо.