Страница 6 из 12
Надеюсь, он не заметит, как трясутся мои поджилки.
Глотнув виски, мужчина поставил стакан на стол и, удерживая мой взгляд, шагнул вперед. Я инстинктивно дернулась к двери, но было слишком поздно.
– Ты о чем, малахольная? – тихо проговорил Горецкий, резко хватая меня за запястье.
Еще один синяк.
– Того, что я знаю, достаточно, чтобы вас выгнали из универа и больше никогда не допускали к преподаванию, – прошипела я, запрокидывая голову.
Лицо Горецкого было слишком близко, и я подумала, что еще никогда не видела такого яростного огня в мужских глазах.
– Такая взрослая, а всё еще веришь в сказки, – еле слышно прошептал Горецкий, за руку притягивая к себе.
Я практически впечаталась в напряженное тело.
– Что, стриптизерши уже не возбуждают? – нервно усмехнулась я, каждой клеточкой ощущая разрушительную силу Горецкого. Я встречала таких мужчин. Они привыкли брать, упиваясь своей мощью и безнаказанностью.
– А ты думаешь, я возбужден? – приподнял брови Горецкий, скользя задумчивым взглядом по моему лицу. Казалось, он размышлял, съесть меня сейчас или отложить на ужин.
– Я думаю, что для преподавателя вы ведете себя, капец, как странно! – воскликнула я, нервно выворачивая свое запястье из жестких пальцев.
Горецкий с усмешкой разжал руку и сделал шаг назад. При этом он не сводил немигающих глаз с моего запястья, на котором начал проявляться багровый след от его пальцев. И готова была поклясться, что от этой картины в серых глазах вспыхнул хищный блеск.
Да он точно больной!
– Просто в отличие от других я не пытаюсь казаться тем, кем не являюсь, – медленно проговорил Горецкий, поднимая на меня глаза и заставляя мой желудок ухнуть куда-то вниз.
– Зачем я здесь? – сглотнув, хрипло спросила я.
Я из последних сил держалась за свои представления о нормальности и пыталась разложить все по полочкам. Но рядом с Горецким это было чертовски сложно.
– Я же сказал, что хочу есть, – с легким раздражением проговорил мужчина, подхватывая бокал с виски и падая на огромное кресло, оббитое темно-коричневой тканью.
Я украдкой перевела дыхание.
– Вы любите, когда студенты смотрят вам в рот, пока вы жуете свое фуа-гра?
Говоря это, я прикидывала, сколько метров отделяет меня от двери. Четыре стремительных шага, и я на свободе.
– Блять, Аронова, да сядь ты и не выноси мне мозги! – рявкнул Горецкий, одаряя меня тяжелым взглядом.
Я поджала губы и упрямо скрестила руки на груди. Не сдвинусь с места, пока Горецкий не ответит хотя бы на один из вопросов.
В это время к нам в комнату вкатил официант с двухъярусным столиком, уставленным тарелками. Покосившись на мрачного Руслана Александровича и меня, застывшую в воинственной позе, парень опустил глаза и максимально быстро накрыл на стол.
В гнетущей тишине раздавалось только аккуратное позвякивание тарелок и постукивание пальцев Горецкого по полупустому бокалу с виски. Обратно к нему в машину я точно не сяду!
Закончив сервировать стол, парень бесшумно выскользнул за дверь и оставил нас с Горецким наедине.
– Присоединяйся, Аронова, – исподлобья посмотрел на меня Руслан Александрович и взялся за столовые приборы.
Запахи в комнате витали такие, что мой бедный желудок заурчал на всю ивановскую.
– Я уже обедала, – незаметно сглотнув, соврала я. На самом деле за весь день я успела выпить только кофе с протеиновым батончиком, который подсунул мне Алекс.
Горецкий медленно поднял голову и окинул меня внимательным взглядом.
– Думаю, твой парень скажет только спасибо, если ты наберешь пару килограммов.
Я застыла, не зная, как мне реагировать на подобное заявление.
Может, залепить своему преподавателю пощечину?! Или опрокинуть на его шикарные штаны тарелку с дымящимся супом?!
– Просто сядь и поешь, – будто прочитав мои мысли, пробурчал Горецкий и добавил. – А потом я расскажу, что мне от тебя нужно.
Глава 8
Горецкий поглощал пищу так неторопливо и аппетитно, что какое-то время я не могла оторвать от него глаз.
– Аронова, если ты думаешь, что я подавлюсь и задохнусь от твоего взгляда, то зря надеешься, – отламывая кусок лаваша, усмехнулся Горецкий.
Закатив глаза, я пододвинула к себе тарелку с чем-безумно вкусно пахнущим.
– И часто вы тут обедаете? – спросила я, поддевая вилкой кусок сочного мяса в соусе.
Горецкий медленно поднял глаза, наблюдая, как я кладу еду в рот. Я отгородилась от пристального взгляда ресницами и замерла, чувствуя, как тысячи мини-фейерверков взрываются на моем языке. Господи, почему это так вкусно?!!
Кажется, последнюю фразу я выдохнула вслух. Потому что Горецкий тихо рассмеялся и ответил:
– Я переманил известного повара из Турции. С мясом он выделывает что-то невероятное.
Ээээ…
– Вы подбираете персонал для этого клуба? – осторожно поинтересовалась я, ловко разделываясь со следующим куском. По-моему, еще никогда в своей жизни я не была так голодна!
– Я хозяин этого клуба, – пряча улыбку, ответил Горецкий.
Класс.
Я отложила нож.
Понятно, откуда у обычного препода Рэндж Ровер последней модели.
А еще понятно, откуда у него замашки криминального авторитета под прикрытием.
– А зачем вам универ? – нахмурившись, спросила я. На самом деле, этот вопрос крутился у меня с первой же минуты, как только я увидела нового куратора.
Горецкий, откинувшись в кресле, посмотрел на меня.
– Может, это мое призвание – сеять светлое и разумное в умы юного поколения.
Я поежилась. От ледяной усмешки в серых глазах по спине пробежал холодок.
– Юному поколению жутко повезло, – пробормотала я, отодвигая тарелку. Аппетит резко пропал.
Хмыкнув, Горецкий сделал глоток виски.
– Я тоже так считаю.
Я опустила голову и с силой переплела пальцы.
В мужчине, сидящем передо мной, сконцентрировалось все, что я ненавидела в людях – надменность, самодовольство и высокомерие.
Так почему я все еще здесь?..
– Что вам от меня нужно? – тихо спросила я, глядя на свои руки. Чем быстрее мы перейдем к делу, тем раньше я вырвусь отсюда.
Горецкий усмехнулся.
– Ты всегда такая нетерпеливая, Аронова?
Я скрипнула зубами, но продолжила молча ждать ответа.
Горецкий покрутил бокал.
– В эту субботу в бассейне пройдет университетская спартакиада по плаванию.
Я замерла. О господи, только не это…
– Я записал тебя в участники, – будничным голосом заявил мужчина, закидывая ногу на ногу. – Если займешь призовое место, я, так и быть, на какое-то время забуду про твое существование.
Я вскинула голову. А этот чувак умеет мотивировать.
– А если я не умею плавать? – криво усмехнулась я, чувствуя, как грудь сдавливает от нехватки воздуха. – Подгоните мне надувные нарукавники?
Горецкий сделал неторопливый глоток.
– Не прибедняйся, – бросил он, не сводя с меня немигающего взгляда. – Я читал твою анкету и видел все дипломы. И, как заботливый куратор, просто не мог пройти мимо.
Я скрипнула зубами. И какого черта я махала своими школьными трофеями перед приемной комиссией?!
– К тому же… – задумчиво протянул Горецкий, потирая пальцами подбородок. – Я не против посмотреть на тебя без этих балахонов, по недоразумению именующихся одеждой. Что-то подсказывает мне, что ты сможешь удивить даже меня.
Я широко распахнула глаза, до последнего не веря в то, что он ляпнул это вслух. Хотя чему я удивляюсь…
– К великому сожалению, я не смогу участвовать в соревнованиях, – мои губы растянулись в издевательской улыбочке. – Могу даже предоставить справку от медика.
Глаза Горецкого опасно сузились. Играя желваками, он ждал продолжения.
Ну окей, сам напросился.
– У меня месячные! – торжественно выдала я. – Очень обильные и болезненные.
Еще никогда я так не радовалась этим мучительным дням.
Брови Горецкого взметнулись вверх. Подозреваю, он впервые услышал это от девушки. Ну да, у его женщин ничего такого не бывает, и пукают они исключительно ароматом роз.