Звездная Клятва

Мой манёвр ему не помешал, поэтому он просто вцепился мне в руку.

Стиснув зубы, я чуть было не закричал от боли.

И тут я кое-что понял. Даже будучи лишённым конечностей, сдаваться он точно не собирается, и если я не стану как он, мне точно не победить.

Никогда в жизни ещё такого не делал, но в этот раз пришлось.

Соединив три пальца, я просто ударил ими в налитые глаза Оскала.

Он зарычал с моей рукой в зубах и, кажется, сомкнул их ещё сильнее.

Второй удар пришёл в другой глаз, но и это не помогло.

Да что с ним не так⁈ Почему просто не сдаться? Неужели стоит калечиться из-за Руны?

Я напрягся и попытался свалить его с себя, но куда там: он был слишком тяжёлым для меня.

Выползти тоже не удалось. Оскал словно пёс вцепился в мою руку и явно не собирался отпускать, при этом чем больше он стискивал своей пастью мою ладонь, тем меньше она начинала болеть.

«Быстрая адаптивность», — сразу понял я, осознав, что если и дальше так продолжится, я выиграю, ибо он просто истечёт кровью, а я наращу сопротивление укусам.

Плюс у меня Буйная регенерация, а значит, это был бой на выносливость.

И победил в нём я.

Когда я спихнул обессилевшего от потери крови орукса с себя и вырвал из его пасти свою руку, оставив там кусок мяса, я не плакал, не кричал от боли и даже не стонал.

Я улыбался.

Назло этим зелёнокожим варварам.

Стоит отдать должное, Оскал не остался лежать на земле и, шатаясь, поднялся. Сломанный нос, руки и кровоточащие глаза не остудили в нём пыл, и он явно собирался сражаться и дальше.

Я оглядел толпу оруксов и увидел среди них Фламинику, которая сидела в «особой ложе» с другими важными оруксами, вроде шамана и вождя.

— Я убью его, если ты не остановишь бой! — громко произнёс я, и как раз в этот момент Оскал дёрнулся и побежал на меня.

Уронить его не составило большого труда.

Когда же он нелепо начал переворачиваться, словно жук, упавший на спину, я не позволил ему встать, приложив ногой ему в лицо.

Фламиника молчала. И остальные оруксы молчали.

«Это ваш выбор», — подумал я и, подойдя к совсем уже ослабшему и ослепшему оруксу, который вяло шевелился на земле, занёс ногу для удара, собираясь атаковать шею.

«У меня нет оружия, чтобы сделать его смерть лёгкой и быстрой, поэтому буду бить, пока не умрёт», — решил я и уже хотел было ударить, но Оскал вдруг что-то простонал на орукском — и в тот же миг барабаны стихли.

Я обвёл взглядом толпу сидящих на трибунах оруксов. Все они как один молчали.

Вдруг до меня донёсся звук, который нарушил гробовую тишину, воцарившуюся в Круге крови.

Я обернулся на его источник, и увидел Ведающую тайны: она словно в барабан била по поручню трибуны, создавая тем самым ритмичные звуки.

Спустя пару секунд кто-то из других зрителей её поддержал, а через какое-то время барабанили практически все, кто смотрел этот бой.

Я тяжело вздохнул и пошёл к выходу из Круга крови.

Когда остался один, без крова над головой, я успел сразиться не с одним и не двумя сильными противниками и выжил. Но этот бой не в счёт.

Меня не радовала победа над этим оруксом, как и тот факт, что я получу серебряную Руну. Хотелось поскорее уйти отсюда и помыться, хоть я и знал, что это не поможет, ведь грязь, которую я ощущал, была не на теле.

Грязь — у меня внутри.

Интерлюдия

Интерлюдия. Кровавый чертог.

Яркий костёр в очаге, располагающемся прямо посреди самого большого здания в поселении Кровавых топоров, который носил название «Кровавый чертог», имел явно не обычное происхождение, ибо языки его пламени постоянно меняли цвета. Это место служило оруксам Кровавого топора для проведения обрядов, церемоний и поклонения духам, ибо высшие сущности, в которые верили они, заметно отличались от тех, кому обычно поклонялись в Единстве.

В Кровавом чертоге царила гробовая тишина, прерываемая лишь потрескиванием дерева в костре, а лица всех зелёнокожих, присутствующих на совете, были заметно напряжены.

Первым нарушил тишину шаман.

— Молитва духам воздана, — сказал он и обвёл взглядом всех, кто был в шатре. — Мы не забудем имена тех, кто отдал свои жизни, чтобы выиграть нам время, — добавил он и кинул в костёр щепотку какой-то пыли, отчего языки пламени, жадно поглотив угощение, поднялись практически до потолка.

— У нас есть неделя до того, как эти твари доберутся до наших земель, — произнёс самый крупный орукс по имени Бегущий с волками, который в племени Кровавых топоров был одним из самых сильных воинов и занимал должность варчифа, что с языка оруксов означало «Ведущий в бой». — Есть новости от Черепов? Они согласны закопать топор войны и объединиться с остальными, чтобы противостоять бладхорнам? — Вопрос предназначался молодому орку по имени Багровый ветер. Именно его в отряде ещё из нескольких Восходящих отправили к другому племени на переговоры.

— Нет, они отказались. — Воин оруксов по имени Глаз орла, облачённый в лёгкие доспехи, сделанные из шкур Найтхоулеров — опасных хищников Единства из семейства кошачьих, которые больше всего были похожи на львов с Земли, только гораздо крупнее. Помимо прочего, от хищников саванн, живущих небольшими прайдами, у Найтхоулеров, наоборот, главенство в стае занимали самки, а более крупные самцы охотились. Один такой самец мог запросто задрать здорового тауро или даже нескольких, а уж если их было несколько, то эти быстрые монстры могли напасть на добычу и покрупнее. Вроде тех же Паразавров, например.

Ещё одним кардинальным отличием Найтхоулеров от земных львов была их шкура. Во-первых, она была тёмно-бурой, практически чёрной, а во-вторых, невероятно прочной и по своей структуре больше всего напоминала хитин, нежели обычную кожу в привычном её значении.

Неудивительно, что доспехи, сделанные из неё, обладали очень хорошими защитными свойствами и по своей прочности не уступали даже металлу.

Бегущий с волками покачал головой и посмотрел на другого своего соплеменника.

— Рёв грома? — обратился он к другому оруксу постарше.

В отличие от Глаза орла, на воине не было доспехов: он был облачён в обычную чёрную рубаху и широкие штаны. Оружия при себе орукс тоже не имел, но даже если просто взглянуть на него или посмотреть, как он двигается, сразу становилось понятно, что этот орукс не так прост, каким мог показаться.

— Не без проблем, но они согласились, — ответил воин.

— Проблем? — Бегущий с волками смерил своего собеседника удивлённым взглядом.

— Да. Пришлось убить их Восходящего в поединке, — спокойно ответил Глаз орла и хищно улыбнулся, оскалив свои клыки, в которых красовались несколько серёжек-колец, сделанных из ярко-красного металла.

— Молодец, — кивнул варчиф. — Остались только Костяные лбы. — Он перевёл взгляд на свою дочь — Фламинику.

— Молотобой и его племя с нами, — ответила она.

— Хорошо. — Вождь снова кивнул. — А Восходящий из Сваргаса? Он присоединится к сражению с бладхорнами?

— Да, но с одним условием, — сказала Фламиника, глядя на своего отца.

Бегущий с волками усмехнулся.

— Захотел с нашим молодняком на Дикую охоту? — спросил вождь свою дочь, и та молча кивнула.

Глава Кровавых топоров задумался.

Не сказать, что раньше в Дикой охоте не участвовали люди. Например, Таран из того же Сваргаса и парочка Восходящих из его поселения принимали участие в этом событии, и помнится, неплохо проявили себя. Но одно дело — глава поселения, которого вождь очень уважал не только за силу, храбрость и мужество, демонстрируемые этим человеком во время их совместных рейдов, и другое — незнакомый Восходящий, который в первый раз появился в их племени. Тот, конечно, неплохо показал себя в бою с Оскалом в Кровавом круге, но побить молодняк, только недавно получивший свой стигмат, — одно, а другое — участвовать в Дикой охоте, где на каждом шагу тебя подстерегает смертельная опасность. Хотя вместе с его дочерью они убили Рур’Кхана, да и то, что произошло на Ухающем озере, тоже заслуживало уважения.