Страница 2 из 5
Наверное это чудо, как сквозь шум работающего двигателя можно расслышать еще что-то, но слышится шлепок закрываемой водительской двери и вскоре приближается его напарник.
– Чё случилось-то?
И подождав, пока закончит выписывать свое имя на снегу товарищ, и освободит руки от застегивания молнии, повторяет его действия.
Рассказ не был насыщен деталями о том как именно вышло то, что бензин кончился в таком неудачном месте. Скорее он изобиловал эпитетами, выражающими отношение горе-водителя к этой ситуации в целом, а также к отвлеченным от повседневной жизни понятиям как родина, страна, президент, дорожные рабочие, нефтяники и их добрые матери. Ну и еще всякое. Дальнобойщики кивали без улыбки, присвистывали, понимающе поддакивали, произнося что-то типа “ну ничего ж себе, ну ты дал, эк тебя”. Где-то в середине рассказа железный прут типа монтировки переместился из рук второго водителя в его правый сапог. Интересно, часто им приходится махать такими вот железными прутами, или это все же “оружие устрашения”?
Когда поток эмоционально произносимых слов пошел на убыль, тот дальнобойщик, который был обозначен словом “сирёооонь” радостно растянул губы в добродушной и грубоватой улыбке, открыв ночным башкирским звездам золотой резец и дырку на месте одного из коренных зубов:
– Ну, короче, повезло тебе, паря! Причем сильно! Если б Сане спросонья отлить немедля не приспичило – хрена б мы тут затормозили. А еще, так тебя развудаль, есть у меня канистра бензина. Себе слил, но помогём те – человек же. Да и хрен те кроме нас тут кто остановится да бЕнзина даст в такое время. А до утра ты точно двинешься в такой одежде.
В слове “бензин” ударение он сделал на первом слоге, слегка потянув звук “э”.
Доставание канистры, поиск замасленного шланга, протирание одного кончика низом штанины (да что ж ты делаешь – ду хрен с ними, штанами, сдохнуть от холода ж можно!), излишне старательное “отсасывание” бензина через шланг (кхе-кхе-тьфу гадость какая, суки), сладостное журчание бензина вливающегося в бензобак, чирканье, наконец, ключом зажигания… Ммм! Сладкий момент! Не с первого раза (не привыкла машинка к низкоактановому бензину, да и подостыла уже на морозе), но завелась же! Теперь дотянуть до заправки вполне получится, а главное – можно отогреться!!!
От щедро выданных денег парни не отказались, пожелали все друг другу удачи и не попадать больше в такие ситуации. Можно трогать.
Заправка нашлась в полутора километрах от места, где он почти час мерз, чуть не до смерти. Ну бывает же такое.
А еще очень хотелось позвонить или отправить смс. Очень, очень нужно было услышать человека, ради которого принимаются все эти муки. Ради того, чтобы встретиться утром, а не вечером следующего дня он выпросил машину у товарища (который на радостях немедля купил себе две бутылки коньяка и засел в ресторане гостиницы в окружении танцовщиц из Питера). А батарейка в мобильном села! Бывают же такие дни… Точнее ночи. А еще точнее – не пойми уже что, потому что со всеми дорожными приключениями уже светает. А ехать еще ох как не мало…
То, что он остался без связи выяснилось уже когда он выехал из Уфы. Все думал, вот сейчас закончится эта городская суета, схлынет напряжение последних дней и тогда наберу номер и… И скажу что-то типа “привет, ну ты как? а я? А я еду вот к тебе, на машине. Да буду уже утром, так что готовь кофе. А то что-то очень уж давно не пил кофе я с тобой утром…” Причем говорить это все нужно невозмутимо, следуя правилам игры. Хорошая была задумка. Вот только телефон – увы. Лежит, на сидении рядом, а толку от него… Кстати, а где он здесь на сидении рядом? Может скатился на пол при каком-нибудь резком торможении? Включается свет, суетливое ерзание руки по полу не отрывая взгляда от дороги. Нету. да что ж за день-то такой! Он останавливает машину, осматривает еще раз, даже выходит на неприятный предрассветный мороз (бодрящий впрочем, хотя бодрости итак хватает при такой кипящей злобе от вопиющей несправедливости). Да что же сегодня все против! Где мобильный-то успел посеять? Ведь был же тут! Вон, когда бензин кончался – был же еще, он же его по привычке в руки взял, чтобы вызывать кого-нибудь. Дальнобойщики может? Да, ну, что грешить на добрых людей, они вроде не открывали дверцу… А вот тот сонный мужик на заправке, который при его же молчаливом согласии молча взял шланг и стал ему заливать топливо? Неужели он? Он когда отворачивался и ходил к окошку платить двери же не закрывал, кажется? Теперь хрен докажешь… Да и там ли еще этот мужик… Вот же не везет…
В такие моменты надоевший диск не просто раздражает, а бесит. Трогаясь с пробуксовкой с обочины он открыл правое окно, достал диск и с ненавистью, швырнул его предварительно засунув в пластиковую коробку, со всей силы швырнул в окно, всю злость от неудач сегодяншнего дня вложив в этот бросок. К черту, в окно, в утреннюю серость!
Но бывают дни, в которые лучше не вставать с постели. Гневной рукой пущенный пластиковый снаряд едва лишь, совсем немного отклонился от желаемой траектории вниз и пришелся как раз в верхний край наполовину опущенного стекла. Стеклу этого оказалось достаточно. Он рассыпалось на несчетное количество кусочков, которые в детских играх великолепно играли роль бриллиантов.
Он чуть не расплакался.
Остановил машину на обочине, в который раз за эту поездку. Вышел, прикурил неторопливо, обошел чтобы посмотреть на все это со стороны пассажира… Ну а что он ожидал увидеть? Целое стекло? Полоской блестящих искорок назад по дороге уходила россыпь кусочков стекла. А рядом, на обочине издевательски отразил первые солнечные лучи пластик компакт-диска. Тот, кажется, даже не раскрылся и не сильно пострадал.
Минус стекло. Придется вставить его за сегодня , потому что вечером машину отдать товарищу нужно. А точнее встретить его в аэропорту – тот прилетает рейсом, которым должен был бы прибыть он. Поменялся, называется. Ускорил встречу.
Сквозь деревья, высаженные вдоль дороги проглядывало едва родившееся утреннее солнце. День будет хороший, ни облачка на небе. И холодный. Зима потому что. И надо бы уже одеваться начинать посерьезнее, а то все как мальчик, в легких курточках да без шапки. А теперь еще несколько сотен километров пилить с открытым окном и без музыки. А диск-то, кстати, не мой! И чего это я чужими вещами расшвырялся…
И пришло откуда-то успокоение. И горькая ухмылка, вместо очередной порции мата вышла очень даже естественно. Наверное сказалась усталость и переживания всей этой злополучной ночи. Медленно, чтобы успеть докурить на ходу он подошел к компакт-диску, взял его, отряхнул от легкого снежка. Все-таки небольшой кусочек откололся, но по сравнению с окном это… Лучше не думать…
В багажнике нашлась какая-то тряпка, которую он наподобие чалмы намотал на голову, особенно стараясь прикрыть правое ухо. Часть стекла сохранилась, но все равно сквозить будет очень сильно. А менингит в его сегодняшние планы никак не входил. А еще очень сильно обрадовал плед. Простой рекламный пледик в чехле, такие раздают на всяких машинных презентациях. Они потом валяются в машинах и редко когда используются. Но в этот раз, возможно, он спасет как минимум здоровье, а возможно и жизнь. Закутавшись как паломник востока пересекающий пустыню, включив печку на полную он продолжил свой путь.
Накануне выдались очень непростые дни – подготовка нервного проекта, бессонные ночи, а два дня накануне – вообще сумасшедший дом. И вместо того чтобы отдохнуть, отоспаться и прилететь со всеми на самолете вечером следующего дня, он рванул в столицу на машине. А потом все эти дурацкие события… И не позвонить никак – телефон по памяти не вспомнить. Такая вот особенность коммуникации нового времени, зачастую номер телефона самых близких людей в памяти не хранится. А зачем, можно же вызвать из записной книжки! А вот нет ее, этой записной книжки. И теперь пусть у дороги стоит хоть сто бесплатных таксофонов, пусть он найдет сейчас на дороге десять полностью заряженных мобильников, а толку – ноль. Номер, такой дорогой и необходимый именно сейчас номер остался в памяти дорогого, очень недешевого и такого неважного теперь мобильного телефона. Остается ехать и ждать. Когда-нибудь вся это дорога закончится и все будет хорошо.