Ежевичка, я влюбился

— Мм… аа…

— Что это?

— Вы о чем? — поднимает на меня свои стеклянные глаза бармен. Они у него настолько светлые, что почти белые, и их отблеск мне почему-то напоминает именно стекло.

Вновь прислушиваюсь к звукам, но слышу только лишь отдаленные и смешанные голоса гостей в ресторане, а еще тихую и незатейливую мелодию музыкантов.

— Не о чем. Спасибо за штрудель.

— Всегда, пожалуйста, приятного вечера — с кривоватой улыбкой на лице парень снова возвращается к своему делу, полирует барную стойку.

Странное ощущение, будто бы только что откуда-то донесся стон. И когда слышу его во второй раз, то убеждаюсь в том, что слух меня не подвел. Нет, мне не показалось. Вскакиваю на мраморный пол и медленным шагом захожу за барную стойку. Парень сканирует меня испуганным взглядом. Стеклянные глазки бегают из стороны в сторону. Что-то здесь не так… Теперь я отчетливее слышу приглушенные стоны, и, скорее всего, звуки доносятся из подсобки.

— Кто там? — бросаю на парня сердитый взгляд, но тот так напуган, что даже не успевает ответить мне.

Ему приходится отойти в сторону, когда я рысцой набрасываюсь на ручку двери и врываюсь в тесную комнатушку.

Застаю довольно пикантную картину. В отличие от этих ребят, я соблюдаю рамки приличия и сразу же отворачиваюсь. Хотя мне удается заприметить его упругие и накаченные ягодицы. К прекрасному лицу, которое я видела в ту ночь во сне, теперь добавилась другая часть тела. И меня пугает это внезапное открытие. Хочется взять что-нибудь тяжелое и стукнуть себя по голове. Ведь единственная эмоция, которая должна сейчас мною двигать — это неукротимая ярость.

— Что? Даже не присоединишься? — лилейным голосом летит в мою сторону столь непристойное предложение.

Ну все, он меня достал! Неужели я теперь смогу уволить этого чертова женского обольстителя! Разворачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза. Демьян с самодовольной ухмылкой, не торопясь, натягивает на себя боксеры от «Calvin Klein». Девчонка прячется за его спиной, но мне удается разглядеть на ней форму горничной.

— Как тебя зовут? — обращаюсь к ней, следя за тоном своего голоса. Ничто не должно выдать моего взвинченного состояния.

— Лена

— Фамилия?

— Смирнова

— Значит так, Лена Смирнова. С этого момента вы больше не имеете никакого отношения к «Лотос Шале. Освободите помещение, пожалуйста.

Девчонка пулей вылетает из подсобки, и тогда мы остаемся наедине. Сейчас я остро ощущаю, как в таком тесном пространстве над нами сгущаются тучи. И если следовать погодным условиям на улице, то скорее это метель или даже самый настоящий буран.

— Ну что ж, Евгения Мегеровна. Выносите свой приговор!

На слове Мегеровна у меня екает сердце. Да как он смеет так себя со мной вести. Я не понимаю, почему Демьян меня ненавидит. Что такого я сделала? Все его поступки, взгляды, брошенные в мою сторону — все это говорит именно о том, что парнем движет ненависть.

— Я не уволю тебя, Демьян… — произношу четким и ровным голосом, стирая с его лица эту фирменную ухмылочку, которая иной раз держится как приклеенная. Он ждет ответа. Долго ждет. — Ты отработаешь смену сегодня и завтра за сотрудницу, которая только что потеряла из-за тебя работу.

В этот момент в глазах Демьяна происходит целая революция. Одна эмоция быстро сменяет другую, как рекламный щит, на съемных панелях которого висят изображения, чередующие друг друга в последовательном порядке. Всего секунду назад в его серых радужках жила надежда, а теперь он сломлен, подавлен, и вновь к нему вернулось прежнее состояние. Эмоция, которая ранее управляла им — ненависть.

— Не моя вина в том, что у девчонки при виде меня, такого очаровательного, ноги сами собой разъехались, — а вот и та самая ухмылочка вновь на месте.

— От скромности ты точно не умрешь.

— Ты пришла сюда, чтобы поговорить о моей смерти? Или, быть может, примешь предложение. Я ведь так и не закончил начатое, — идет в наступление этот наглец, и я сама не замечаю того, как меня буквально припирают к стенке.

Демьян делает движение рукой, проводит обратной стороной ладони по моей щеке. А меня обуревают смешанные эмоции. Я брезглива, потому что меня не покидает мысль, что этими самыми руками он только что касался другой женщины. Но вторая эмоция — это полнейший шок от того, что мое дыхание сбивается. В подсобке становится так душно, что дышать почти не возможно. Резко отталкиваю Демьяна от себя и направляюсь к выходу, по пути бросив:

— Кстати, мне сейчас некогда искать нового заместителя, и поэтому, как только закончишь убирать номера, то про свои основные обязанности не забывай, пожалуйста!

5. Временное перемирие

Демьян

Мерное гудение пылесоса ослабляет оковы, и я снова зарываюсь в душевные терзания. Мысленно возвращаюсь к своей начальнице, а именно: к своей Мегеровне.

Еще в первую нашу встречу я заметил, насколько привлекательна эта женщина не только для меня, но и окружающих людей в целом. Как только она вошла в конференц-зал то сразу же стала центром внимания каждого из присутствующих в комнате. Женщина, которая настолько породиста, насколько и сексуальна. В ее присутствии воздух наполняется статическим электричеством, а легкие сжимаются так, что становятся труднопроходимыми для кислорода. Женщина, которая магнит даже для самого искушенного зрителя. Она знает об этом и нагло заявляет всем. Но, несмотря на ее красоту, упругость идеальных форм и мурчащий голос, словно рядом с тобой мяучит взрослая кошечка, я начал испытывать к ней запредельную ненависть. Да, именно так — ненависть.

Меня дико раздражает, что дядя доверил отель не пойми кому и еще во все это ввязал меня. Между прочим, своего единственного и любимого племянника. Я никогда не вмешивался в его дела, и в круг моих интересов гостиничный бизнес уж точно не входил раньше, как и не входит сейчас. Правда, вчера в подсобке, когда я был на грани увольнения, во мне произошел какой-то странный переворот. Я вдруг задумался о том, а чего я вообще хочу от жизни? Какие у меня интересы? Цели? Я будто в тупике каком-то. Передо мной одна непроходимая стена. Запутанный лабиринт без выхода. И когда я нашел в себе ответ, то испугался. Ведь кроме саморазрушения мною больше ничто не движет.

Женя, она такая целеустремленная. Я видел, как она любит каждого гостя и как она им всем отдает частичку своей души. Ее улыбка не рабочая, а действительно искренняя. Такая открытая, красивая. Точно ее лица коснулось крыло ангела. И прямо сейчас странные мысли посещают мою голову. А что если она будет дарить эту самую улыбку только мне одному? В первый рабочий день она так вымоталась, что сразу после открытия костюмчиков и того выстрела в упор одним взглядом, эта женщина вдруг куда-то испарилась. Как по взмаху волшебной палочки. И черт бы побрал меня, но я зачем-то поплелся в ее кабинет. Похоже, на Мегеровне для меня установлен свой радар, потому что застал я ее там, мирно спящую на своем кожаном диванчике, а затем и вовсе не понимаю, какая сила двигала мной. Но я накрыл ее пледом. Захотелось согреть, что-ли. Как воевать с человеком, когда он так сладко спит?

В тот момент, когда она вынесла мне приговор, я был так зол на нее. Раздражение текло по моим венам вместо крови и выбрасывало в мозг адреналин. Но, придя в номер, я очень быстро отключился. На утро, умывшись холодной водой и постепенно придя в себя, я понял, что больше не испытываю к этой женщине ненависти. Более того, кажется, она мне даже начинает нравиться. Как только насадка от шланга упирается в чьи-то обнаженные ноги. Точнее чьи-то пышные женские обнаженные ноги, я тут же дотягиваюсь до кнопки и выключаю пылесос. Медленным сканирующим взглядом я провожу дорожку от ног все выше и выше. Когда добираюсь до лица, то натыкаясь на хищный взгляд. Такой, как будто сейчас перед этой полнотелой обольстительницей стоит не человек, а как минимум торт. Весь воздушный, в котором много крема и сливок.