Бег

Хан Лонлейс смотрел на него с презрением, как на комара, что сел на его руку. Необходимо было поставить на место морского разбойника.

– Вероятно, ты считаешь, что нет нечего плохого в том, чтоб прикрыться мирными жителями? Кто из нас большее чудовище, тот кто использует ребёнка в качестве щита или тот, кто мечом разит?

Несколько секунд двое мужчин смотрели друг на друга молча. Наконец Хан Лонлейс вынес приговор:

– Запомни последние мгновения своей жизни. Неважно, что будет с твоей честью, покуда ты несёшь ответственность за верных тебе людей. Кормишь, поишь, одеваешь и даёшь им кров над головой. Пока твои решения оберегают их и тебя, ты поступаешь верно.

Кошл попытался возразить:

– А как же те, кто живёт за пределами твоих земель?

Хан Лонлейс отрезал с ледяной жестокостью:

– Они будут жить и питаться от пуза излишками с моего стола. А я буду изредка травить падаль в их рядах.

Хан Лонлейса использовал магию голоса снова и обратился к войску:

– Яргоры! Идите в город! Всех бандитов и преступников, врагов мирных жителей под нож.

Яргоры ответили в один голос:

– Ваша воля исполнится!

Кошл дёрнулся, даже самые безумные капитаны не разрушали города.

– Ты ОБЕЗУМЕЛ?! Наша война закончилась! – выкрикнул он.

Хан Лонлейс был строг и жесток.

– Город усвоит урок. И больше не посмеет мне угрожать.

Голос Кошла Лонгдина наполнился ядом:

– Марон?! Ты разоришь город ради мести мне?

Хан Лонлейса не посчитал нужным отвечать на вопрос. Разговор был окончен, в приказе яргорам не было эмоций:

– Казнить.

Кошла Лонгдина обезглавили в тот же миг. Хан Лонлейс указал на трупы и добавил:

– Сжечь! Дотла!

С этими словами Хан Лонлейс отправился к себе. Поднялся на балкон и сел ожидать, когда вернуться первые яргоры с отчётом.

Через несколько часов яргоры снова все построились перед Ханом Лонлейсом. С ними из города прибыл ряд парламентёров. В течение часа выжившая городская аристократия убеждала его в своих добрых намерениях и просила мира. Хан Лонлейс пообещал мир, но при одном условии. Желающих бросить вызов Лонлейсам лучше убивать быстрее, чем об этом узнает Хан!

Армия дождалась возвращение конницы, Хан Лонлейс получил отчёт о тех, кто пытался бежать и был уничтожен. После все восстановили походное построение и покинули место устроенной бойни.

Когда все вернулись в родные земли, Хан Лонлейс распорядился о небольшом празднике для яргоров. Сам же он отправился во дворец и позволил себе расслабиться.

Аминореэль в это время отправилась составить первый быстрый отчёт. После будет составляться более подробный, с дополнениями от других ответственных. Сейчас требовалось подготовить удобную форму и план будущего отчёта. После – подготовиться к хозяйственной отчётности о пире на несколько тысяч человек. Так или иначе пару дней предстояло потратить на невероятно много письма. А ведь её ещё волновало, что именно и где произошло то, о чём сообщил магический амулет. Официально никто ничего не сообщил. Значит, это пещеры «Открытие», лес Алькомираль или поле Моренель. Все три места требовали внимания, и сложно было решить, куда бежать в первую очередь.

Через несколько часов, пока девушка трудилась над записями, её посетила одна из служанок, принесла попить и лёгкий перекус. Девушка, сама того не ведая, сильно сбила все мысли Аминореэль простым вопросом:

– Разрешите спросить?

Аминореэль улыбнулась немного устало.

– Спрашивай.

Служанка немного замялась.

– Я слышала, в школе «Кристалл» произошёл пожар и вроде сгорел Лесной сад, – произнесла она. – Это правда? Многие выдвигают разные версии, не хотелось бы распространять глупые слухи.

Аминореэль потребовался весь её почти полутысячелетний опыт, чтоб не сорваться с места и не броситься скорее добираться до школы «Кристалл». Девушка сделала пару глубоких вдохов и спокойно спросила:

– Что именно говорят? Я была далеко отсюда.

Служанка подумала недолго.

– Разное, – выдала она наконец. – Основная версия – Алькамираль сожгла дотла свой лесок. Разве это может быть правдой?

Аминореэль вдруг осознала, что армия и война были совсем не так волнительны. Даже весьма будничны и скучны. А вот происшествие в школе «Кристалл» может вызвать волнения и любопытство. Чтобы быстро взять себя в руки, требовались усилия.

– Не стоит пока обсуждать произошедшее, – произнесла она. – Говорите о войне и яргорах. Я потом расскажу, что произошло. И не будет лишней лжи в доме Хана Лонлейса. Мы договорились?

Девочка кивнула., забрала пустую посуду и покинула кабинет. Аминореэль осталось делать отчёт и периодически напоминать себе о важности своего дела, а Алькамираль пусть подождёт.

На заполнение всех документов ушло двое суток, и Аминореэль наконец получила немного свободного времени. Хотелось отдохнуть, поспать и хоть немногоразвеяться. Но происшествие с садом Алькамираль интересовало даже Хана Лонлейса. Да о чём говорить? Аминореэль готова была ещё сутки не спать, лишь бы узнать подробности.

Экипаж остановился. Не дожидаясь сопровождения, эльфийка поспешила вперёд. Она быстро преодолела все тропы школы «Кристалл» и вышла к Лесу Алькамираль. Небольшая площадь в двадцать квадратных метров, трёхметровой высоты деревья и длинные лианы создавали непроницаемый купол для взглядов или звуков. Если найти совсем неприметный узкий проход, попадаешь в прекрасное царство цветов. Невероятное количество видов, размеров и красок. В центре небольшой прудик с кристально чистой водой. Прекрасный райский уголок лесного эльфа в пустыне.

Аминореэль смотрела на пустырь, внимательный взгляд отметил следы огня. Площадка, тщательно возделанная и множество раз вскопанная, сейчас представляла из себя десяток аккуратных грядок с выложенными камнем белыми дорожками. Аминореэль уже знала, что Алькамираль сама лично спалила всё дотла. Сама по себе гибель растений под присмотром студентов школы не была трагедией. Некоторые прямо специально предпочитали убрать то, что досталось в наследство от старшего, и вырастить своё. Но способ... Он значительно выделялся из общей массы. Недаром это место называли Лесом Эльфа, а порой и более точно – Лес Алькамираль. Она ещё больше желала поговорить с дочерью. Аминореэль уже стояла на месте почти тридцать минут, когда наконец увидела дочь. Она несла ряд дощечек, сзади пара юношей помогала нести инструменты. Стоило им всё сложить перед пустыми грядками, как под взглядом Аминореэль юноши и сопровождение поспешили убраться прочь. Мать и дочь остались одни. Алькамираль заговорила первая:

– Здравствуйте, леди. Что вы желаете услышать в первую очередь?

Аминореэль осмотрела свою дочь. Внешний вид демонстрировал несколько дней тяжёлой работы. Грязь, пот и лёгкая дрожь рук. Но вот голос! То, сколь естественно-уважительно было сказано приветствие... Сколь учтиво-просяще задан вопрос... Аминореэль улыбнулась искренне и торжествующе.

Если бы сюда снизошли Боги Света и Тьмы, тёмные искренне восхитились бы, с каким удовольствием мать радуется раболепию дочери. Светлые пришли бы в ужас от искренности этих эмоций. Ведь всё личное в Аминореэль было мертво давно и без остатка, была лишь воля далекого предка Лонлейс, которой она следовала, наплевав на любые рамки законов и правил, земных или божественных. Вот и теперь она гордилась собой и ощущала буквально физическое удовлетворение от успешного завершения очередного своего опыта.

– Что ты почувствовала в последний миг, когда погасла последняя искра? – спросила она.

Алькамираль ответила с искренним уважением, в чём нельзя было усомниться:

– Свободу. Раньше во мне боролись два «я». А теперь осталась одна. Я могу посвятить всю себя службе господину.

Мать коснулась щеки дочери, провела рукой по её губам.

– Чего ты желаешь?

Алькамираль ответила с непередаваемой верностью:

– Блага моему господину.

Аминореэль торжествовала. Она нашла новый рецепт получения слуг, чья верность будет столь уникальной, что впору дать ей отдельное наименование: «Верность Лонлейс». Она в последний раз побыла матерью, вытерла грязь с лица девушки. Потом посмотрела на грядки и велела: