Страница 2 из 19
Понятие «враг народа» при Сталине родила сама жизнь, и как бы ни высмеивали его, как бы ни шельмовали либеральные кликуши, мы же понимаем, что учение о «врагах народа», проникающих во все поры и структуры общества, создано практиками, из практики и для практики.
Как показывает опыт СССР, отказ от практики поиска «врагов народа» означает крушение государства.
Причём, не обязательно социалистического. США тоже были крепки маккартизмом, а погрузившись в толерантный маразм, пожираются глистами масонерий изнутри…
О том, что «враги народа» бывают, нужно чётко писать, так как это очевидный факт. И о том, что поиски «врагов народа» часто бывают неправильными, ошибочными, тоже писать нужно. Поиск вести – ошибки поиска минимализировать – вот задача государственнической и державной законности, исходная, коренная.
Были ли у Сталина ошибки? Безусловно, и огромные. Некоторые он признал сам, поставив командовать фронтами своих бывших узников, и они, отметим, поняли его, не стали мстить. Но ведь в том всё и дело, что сталинская вертикаль блистательных пятилеток разворачивалась из «чёрного ордена», изначально созданного и запрограммированного не для торжества России, а для её уничтожения.
Безусловно, период Сталина отличен от времени ранних интернационал-большевиков, Коминтернов первой волны. Но не во всём. И репрессии были очень и очень разными, мягко говоря. Часто били не тех, кого надо, а наоборот – те, кого надо бить.
Тем не менее, современный учебник истории России обязан отразить переход России от смерти к жизни, свершившийся (с огромными издержками и ошибками) при Сталине. Необходимо отметить его личные, и созданной им новой партии, неимоверные усилия по индустриализации страны, колоссальное напряжение воли, сил и средств.
Именно Сталину удалось поправить фактически безнадёжную ситуацию, выводя СССР из состояния клинической смерти в ранг передовых и сильнейших Держав мира. Если мы живём в сверхдержаве, и нас не вырезали, как сербов Краины или армян Баку, то в этом заслуга Сталина и только Сталина. Хотя, на его перегибы тоже нельзя закрывать глаза. Да и на то, из какой мрачной среды он вышел…
Россия в лице сталинского СССР вновь стала сильной и единой, вернула утраченные исконные земли. Однако сталинисты проглядели мину замедленного действия – административные границы внутри СССР, проложенные врагами народа: чисто формальная раздача русских земель Украине, Казахстану, ударное, ускоренное формирование автономий неведомых истории племён – это как чеховское ружьё на сцене: раз висит – когда-нибудь выстрелит…
Оно и пальнуло в наши дни. От себя отмечу, что космополиты-большевики обделили не только русских. У армян они тоже отняли много исконных территорий, фактически поддержав турецкий геноцид: изгнали армян со многих земель, уничтожая древний народ, преданного друга России – радея за турок и курдов…
Стратегия и политика сионистского милитаризма – чтобы властвовать, нужно разделить и рассорить. Чтобы сейчас вскрыть все эти гнойники «врагов народа» в советское время, важна правдивая история, знание о происходящем внутри страны и за пределами о далёком и близком. Нужны бесстрастность и храбрость подхода для описания фактов. И – нетерпимость к тому, когда позорно выхолащивают важные исторические факты.
Когда этого нет, нетрудное вроде бы дело – издание единого учебника об истории России – не продвигается с места. Ей снова и снова ставят некие палки в колёса те, кто хотел бы издавать книги на грантах США-Сороса.
Поэтому сегодня в преподавании истории научность там граничит с антинаучностью, доходя до маразма, измышления, утопии практически во всех направлениях. Нет чёткости изложения фактов и заключений, нет объективизма понимания общезначимых событий. Нет желания и нет понимания в научном сообществе о целях и смысле истории
Почему? Да потому что научная история сама по себе превратится в Нюрнбергский процесс над агрессивным сионизмом. Учебник, содержащий правду, будет судить мрачные закулисные круги за все их преступления. Беспристрастно написанная книга, основанная на фактах, станет не только безальтернативной, но и обвинительной. Такой учебник истории прольёт свет на тёмные страницы истории, воздействуя на ум и знания людей, на чувства подрастающего поколения.
Тогда возобладают трезвое понимание и оценка истории, откроется жизнеутверждающее мировоззрение и мировосприятие. Так дисциплина об истории станет по-настоящему нужной и популярной, поднимется дух патриотизма, чего так боятся силы мрака и войны, силы паразитарного присвоения, претендующие на безраздельную мировую власть, несовместимую с историей.
Там где они – нет истории. Там, где история – нет больше их…» (В. Авагян)
Спорный текст. Спорный – хотя бы в том, что я не обладаю достаточными образованием и даже (это минимум) объёмом информации, чтобы поддержать или отвергнуть его постулаты; невозможно отвергнуть лишь одно: результат.
Этим и поспорим.
Результат этот – мы всё ещё живы. А если принять т. н. «врагов народа» за бесов (пусть по Ф.М., а не в чисто православной традиции), то нынешняя бес-сонница Отца народов выглядела именно так: на лавке со скомканной пастелью, под образами прижавшийся к стене человек (Царь всея Руси), схватившийся за голову.
Супротив него сонм призраков. Самый грозный, в ратном шеломе (вместо лица череп) – указывает перстом на душегубца. Поднимается крышка домовины. Толпятся старцы и молодые, женщины и дети… У кого повернётся язык счесть их бесами?
А ведь придётся.
Враг народа – не всегда означает «намеренный враг»: просто человек существует в лишь одной парадигме мира: той самой, в которой нас – нет. В этой парадигме – все прочие версификации миропорядка (где мы торжествуем) для него невозможны. Для него не существует истины (той самой – от Господа): у него своя правда (от лукавого); он не хорош или плох: он просто гибнет (сам) и губит (всех) – сам того не понимая, что он бес.
Более того(!) – принять то, что его парадигма смертельна для государства, для народа и даже для отдельного человека, ему (врагу народа) невозможно… Без катарсиса, конечно же; но где же ему (воспитанному без нужды в катарсисе) – его взять; у него – нет «уверенности в невидимом», для него – несущественно «осуществление ожидаемого». Павел).
А для меня (чего уж) – в видимом мире (напомню: который всех убивает и никого ещё не спас) чаще всего предпосылкой к такому катарсисом оказывается сокрушительное поражение. Поражённый – стою перед нынешним знанием прошлых событий: то, что совершил этот «чудесный грузин» (В. Ленин) – чудо; без этого «чудесного грузина» нас бы не было.
И перестали бы тогда быть все наши прошлые и будущие поражения: не было бы нужды в катарсисе.
– Зачем ты меня убил? – спросил призрак у Иосифа Ужасного.
На картине Клодта Иоанн Васильевич в ужасе прижимается к стене. Мне сложно представить себе Иосифа Ужасного – прижавшимся к стене. Мне проще увидеть его в один из дней июля или августа 1941 года, безмерно уставшего и прямо-таки больного от свалившейся на всех нас неизмеримой беды.
– Хороший вопрос, – ответил Верховный. – Ты не спросил: за что?
Призрак начинает примерять на свой череп черты какого-то лица.
– Не спеши, – говорит Верховный. – Личина – это не ответ: что там, за тобой?
Напомню, у моего Верховного хорошее церковное образование. Хотя формально он (как и я, кстати, с моими четырьмя или пятью незаконченными) вполне себе недоучка.
– Личина – намалёванная скоморошья маска; это сиюминутный ответ. Я противостоял тенденции «фальшивого» будущего – черепу под личиной.
Черепу в шеломе не понравилось, что ему не дали напялить личину.
Черепу в шеломе вообще не нравилось то, что он сейчас делает: он (бес-смертный дух) должен превосходить смертного человека – во всём: в казуистике-схоластике, в логике-иррациональности… И не превосходил! Либо – встретил такого же экзистенциального (бездушного) схоласта, либо – что-то не понимал в Промысле Божьем.