Страница 45 из 54
— Не говори никому, пожалуйста, — прошу рыжую и кладу голову на её макушку.
— Это будет наш маленький секрет, подружка, — я усмехаюсь этой фразе, не до конца осознавая происходящее. Меня до сих пор окутывает ощущение стоящей рядом смерти. Молли уже увезли в больницу, но её образ застыл перед моими глазами и его невозможно стереть или забыть. Глупые подростки опять доигрались, и это может стоить жизни светловолосой девушки по фамилии Хоупс. Мне никак не понять её мотивов. И скорее всего, это так и останется тайной, которой не суждено увидеть свет.
К нам подходит один из врачей и интересуется, кому из нас нужна госпитализация, я сухо отвечаю, что мне.
***Опять гребаная больничная палата, только вот с одним исключением. Мне дали VIP-палату. Адель поехала со мной, и когда мы приехали, она настояла на том, чтобы меня положили именно сюда. Я благодарна Моринг за помощь, но почему-то ко мне вернулась мысль о том, что всё происходящее нереально. Возможно призрачный Саймон был прав. Я умерла, иначе как объяснить этот триллер, который вовсе не похож на настоящую скучную жизнь девочки-подростка. Единственное, что может констатировать обратное не до конца — тошнота, которая с новой силой решила атаковать мой организм.
Присев на кровать в ожидании врача, я чувствую рвотный позыв. Сглатываю слюну и иду к двери, которая ведет в ванную. Как хорошо, что в VIP-палатах такие предусмотрены. Рыгать в больничное судно мне совсем не хочется. Падаю на колени перед унитазом и еле успеваю открыть крышку, когда второй спазм сдавливает мой желудок. Меня в несчитанный раз выворачивает наизнанку. Горечь во рту и круги перед глазами. Когда же кончится этот ад?
Ещё один позыв, и всё, что было съедено за ужином, отправляется в унитаз. Отрываю руки от стульчака и приземляюсь на пятую точку, чтобы опереться спиной о кафельную стену. Отбрасываю голову назад.
У открытой двери ванной стоит Саймон, я совсем не слышала, как он вошёл в палату.
— Сара, что происходит? — он подходит ближе и присаживается на пол напротив меня.
— Я беременна, — ожидая очередной разбор полетов моего поведения, я решаю сбить его с толку, но Стелс почему-то не удивляется сказанному. — Ты уже знаешь? — парень кивает.
Наверное, бабушка проболталась. Качаю головой, отбрасывая лишние мысли.
— Догадался, когда тебя стошнило от запаха любимого пирога. Честно признаться, я тогда подслушал ваш разговор с Ба. Ну, а сегодня мои догадки подтвердились. Отделение гинекологии, откуда мы тебя забирали утром и дневник беременности, который ты оставила на своей кровати, — боже, идиотка, я же совсем забыла его убрать. Закрываю лицо руками, почему-то испытывая дикий стыд.
Саймон убирает мои ладони и заглядывает в глубину моих глаз. Он аккуратно заправляет за моё ухо выбившуюся прядь волос, наклоняет голову вбок и задает вопрос: “Милая, он ведь от меня?”
Вдох. Выдох. Милая? Мой разум мысленно переносит меня в тот день.
14 марта 2008 года. Тебе нужно зацепиться за реальность. Тебе нужно зацепиться за кого-то живого. Ноги несут меня сами. Они несут меня в дом, где мне всегда рады, ждут, любят и верят. Мне нужна помощь, мне нужно почувствовать себя живой.
Отворяю дверь. Иду наверх. Прохожу тихо по небольшому коридору и хватаюсь за ручку. Надеюсь, он там. Иначе я сойду с ума. Открываю. Сердце пропускает удар, и я вижу, как самый дорогой для меня человек читает. Серьезно? Именно сейчас читает, полулежа на кровати.
Саймон был неправ, у меня действительно проблемы с памятью и восприятием реальности. Теперь я точно понимаю, почему усмехнулась тогда.
Отстраняюсь и рассматриваю каждую черту его нереально прекрасного лица. Запоминаю эти глаза и губы. Касаюсь большим пальцем припухлых уст, чтобы ощутить покалывание в месте соприкосновения.
— Я хочу почувствовать себя живой… Поцелуй меня, — почти неслышно прошу его.
— Ты уверена? — робко спрашивает Тёрнер Стелс, но не потому, что не хочет, скорее сомневается в моей адекватности. Возможно его смущают мои перепады настроения.
— Как никогда, — облизываю губы, приглашая к поцелую.
Он срывается и накрывает меня своими устами так, будто не мог поцеловать меня целую вечность.
Воспоминания меняются, расставляя всё по местам. Вдох. Выдох.
— Милая, всё хорошо? — он вновь обеспокоен моим состоянием.
— Я люблю тебя, — целую его так жадно и болезненно, что в легких разгорается кислород.
— Я тебя тоже… — шепчет Майкл Саймон, не разрывая поцелуя.
Милая. Тёрнер никогда не называл меня милой!
Но я всё загребаю дрожащими руками снег. Не могу, просто не получается.
— Милая, что ты делаешь? — за спиной слышится любимый голос.
Я не могу остановиться… По щекам текут реки слез, они прожигают горечью ледяную кожу.
Через секунду меня хватают крепкие мужские руки и в буквальном смысле выдергивают из ямы. Тело попадает в теплые объятия.
— Тише, тише… Я тут. Не плачь… — всё ещё не могу прийти в себя. Я цепляюсь за тепло и голос, но это невероятно сложно. Моё тело мне не принадлежит, совсем.
Меня нашел Саймон, теперь я четко помню этот момент. И это не удивительно, ведь только он знал, куда я отправлялась, когда меня накрывало чувством страха.
Набираю сообщение Майклу Саймону: «Дома никого нет. Термостат опять сломался, я дико замерзла.» Отбрасываю телефон на подушку в надежде, что он прочитает и придёт. И с этой мыслью проваливаюсь в сон.
— Сара, ты вся дрожишь, — слышу голос, находясь в мире Морфея. — Я сейчас починю термостат и вернусь.
Звук удаляющихся шагов проносится в моем сознании, и я снова проваливаюсь в темноту.
— Я починил, — шепот у уха вырывает меня из сна, но мне тяжело открыть даже глаза. Поежившись в холодной постели, осознаю, что продолжаю дрожать. Мне просто необходимо тепло, иначе я умру, в прямом и переносном смысле этого слова.
— Обними меня, мне холодно, — срываются слова с губ.
Чувствую, как одеяло оголяет спину, а затем я оказываюсь в горячих объятиях. Он притягивает меня ближе и накрывает мою правую руку своей. Тепло постепенно проникает в кожу, и мне сложно удержаться в сознании.
— Милая, мне нужно будет уйти, — шепчет Майкл Саймон, растирая мои запястья.
— Но ты ведь вернёшься? — у меня такой голос, что вопрос звучит больше, как жалкая мольба.
Тогда я написала Стелсу. Голова кружится от такого круговорота воспоминаний, и мне кажется, что сейчас потеряю сознание. Саймон — отец моего ребёнка. Меня накрывает чувство страха, от понимания насколько сильно мне нужна была помощь. Мой разум мечется внутри меня словно в клетке, где нет выхода. Лёгкие сжимает от приступа паники.
— Тише, тише… Дыши, милая, — Стелс возвращает меня к настоящему, поднимая моё тело с холодного пола. Он несёт меня в палату и осторожно укладывает на кровать. Его пальцы скользят по моему лбу, стирая капли пота. Я закрываю глаза и делаю глубоких вдох. На душе становится спокойнее. Скрип входной двери оповещает нас, что кто-то вошел. Открываю глаза и вижу женщину в белом халате. Это Миссис Уайлд, она не была моим лечащим врачом, но я её знаю.
— Здравствуй, Сара, — приветствует меня женщина, листая в руках мою медицинскую карту.
— Здравствуйте, — сглатывая слюну, отвечаю.
— Ну, что ж… Сейчас нужно будет сделать УЗИ, чтобы проверить, всё ли в порядке с ребёнком, — констатирует женщина, а затем переводит взгляд на застывшего Саймона, — Вы, наверное, отец?