Убить волка

* сленг для тех, кто берет на себя вину за других

Император, который не жил во дворце, иногда делал вид, что возвращается в поместье Яньван. Позже он превратил поместье Яньван в «гостиную», чтобы время от времени встречаться с придворными наедине. Затем он в мгновение ока врывался в поместье Аньдинхоу, в конце концов, их разделяла всего короткая прогулка.

В этом году дожди выпали намного раньше, чем в предыдущие годы. А накануне Цинмина шел непрерывный дождь.

Гу Юнь еще не повесил свои доспехи и не ушел в отставку, но он, наконец, смог жить стабильной жизнью в столице. Редко когда было такое сильное чувство принадлежности к своему дому, он приказал людям привести в порядок заросшее поместье Аньдинхоу. Через несколько дней поместье Аньдинхоу, о котором ходили слухи, что в нем обитают призраки, наконец стало походить на то, в котором все еще кто-то живет.

Когда ремонтировали сад и дом, они обнаружили много старых вещей, так что для императора стало новым увлечением ходить вслед за командиром Хо и рыться в них.

-Это принадлежит старшей принцессы?- спросил Чан Гэн указав на квадратную коробку. В знак уважения он не стал ее трогать по своей воле.

Пожилая служанка, убиравшая комнату, посмотрела на нее и улыбнулась:

-Конечно, она сделана специально для маленького Аньдинхоу.

Сказав это, она открыла ее. В шкатулке, которая выглядела так, как будто она была сделана для хранения жемчуга и сокровищ, была «метелка из перьев».

Чан Гэн:

-...

Старуха сказала:

-Маленький Аньдинхоу был очень озорным, когда был молод и он не забывал заботиться о себе, после того, как ему делали выговор. Он взламывал замок и сам выходил из комнаты. Он также знал, что пойдет на кухню, чтобы украсть еду. Это не сработает, если его слегка побили. Старый Аньдинхоу вспыльчив, всегда хочет привести к семейным законам, чтобы научить ребенка. Ваше Величество тоже знал, каковы эти законы; старый Аньдинхоу был буйным, как ребенок мог это выносить? Принцесса боялась несчастного случая. Однажды она была в походе с армией, она увидела деревенскую женщину, несущую метлу, чтобы учить своего сына, поэтому она придумала таким способом обращаться с ним.

Чан Гэн обеими руками достал метелку из перьев, которой били маршала Гу. Он увидел, что внутри тряпки находится тонкий стержень, который может сломаться, если приложить слишком много силы, это никого не убьет. Снаружи был толстый слой «перьев», это были не настоящие перья фазана, сделанные из тонких бамбуковых нитей и какой-то жесткой шерсти неизвестного животного. Если хлестать по телу...

Чан Гэн вырос в поместье Аньдинхоу. Он больше походил на хозяина, чем на его настоящего хозяина, хотя старая служанка и изменила способ обращения к нему на «Ваше Величество», это все равно не звучало отдаленно. Она радостно сказала:

-Когда наш Аньдинхоу был ребенком, он действительно доставлял неприятности, взбираясь на крышу и открывая черепицу. Позже я боялась этого, что бы я ни делала, пока я упоминаю об этом, я буду честной какое-то время.

Гу Юнь всегда выглядел перед Чан Гэном шустрым старцем, обладающий знающим отношением ко всему, но его детство оставалось для Чан Гэна чистой страницей, поэтому он слушал с большим интересом.

-Было занятно, когда принцесса хотела его ударить. Он бегал по всему двору, плакал и выл, как будто что-то случилось.

Чан Гэн с любопытством спросил:

-Как будто? Значит, он притворялся?

-- Конечно, он притворялся, - вздохнула на ходу старая служанка, - когда наш маленький Аньдинхоу был ребенком, если его серьезно не наказывали, то не ждите, что он прольет настоящие слезы. Вы же видите, как он плачет все время. Над двором, и после гроз не идет дождь, его рот невероятно гибок, часто ведет себя жалко, говоря такие вещи, как: «Мама, я тебе больше не нравлюсь?», «Ты больше не хочешь меня?», «Разве я не плоть, которая вышла из твоего тела?» Или: «Ты хочешь поменять меня на лучшего младшего брата? Я изменюсь, пожалуйста, не меняй меня на младшего брата. У меня есть только одна мать, если ты меня не любишь, я стану беспризорным ребенком, никому не нужным...» Те, кто слышал все это, чувствовали, как их сердце дрогнуло: принцесса не могла больше вынести его наказания.

Когда Чан Гэн представил себе эту сцену, он не мог дышать от смеха. Гу Юнь был великим стратегом. Он с раннего возраста знал, что такое «сосуществование правды и лжи» и «как атаковать сердце человека».

От улыбки в уголках глаз старой служанки появились морщины; а потом голос ее вдруг изменился:

-Потом он ушел на границу, и все было по-другому после того, как он вернулся.

Улыбка на лице Чан Гэна исчезла.

Старушка вспоминала:

-Каждый день он запирался в своей комнате, всех игнорировал и не плакал. Когда приносили еду, ее возвращали тем же путем, через дверь. Он совсем изменился: сначала он был маленькой обезьянкой, а после возвращения он был маленьким демоном. Старому Аньдинхоу понадобилось два-три месяца,чтобы уладить дела на севере и вернуться домой. Я хочу вам сказать: обращение старого Аньдинхоу с сыном было безжалостным. Может быть, поэтому старый Аньдинхоу боялся, что тот станет калекой.

Чан Гэн тихо спросил:

-Что?

-Старый Аньдинхоу пинком распахнул дверь и с силой вытащил его из комнаты. Подумай: у него сильно повреждены глаза, как они могли не болеть на солнце? Он поплелся за отцом со слезами, на этот раз это были настоящие слезы, но он не сказал ни слова,-старая служанка протянула руку и указала:-Это тот небольшой пруд. Старый Аньдинхоу обернул хлыст вокруг шеи маленького Аньдинхоу, прижал его голову и заставил его смотреть в воду, и крикнул ему в ухо: «Посмотри на свой нынешний вид. Ты заслуживаешь, называться фамилией Гу?»

Чан Гэн проследил за ее рукой, чтобы посмотреть, и увидел что пруд, который был сухим много лет, за последние два дня снова наполнился водой и появилось несколько новых рыб; они плавали и удовлетворенно махали хвостами из стороны в сторону.

-Горло маленького Аньдинхоу застряло в хлысте, он заревел в ответ: «Я не вижу!»

После ее слов Чан Гэн, казалось, вернулся на несколько лет назад, и рука, держащая «перьевую тряпку», слегка дернулась.

-Старый Аньдинхоу склонил голову к воде и сказал: «Если ты не можешь видеть, то окунись в воду и увидишь, либо ты научишься вставать сам, либо найдешь бревно, на котором можно повеситься, семья Гу предпочла бы, чтобы наследника не было, чем вырастить бесполезного ребенка.

Старая служанка сказала, качая головой:

-Это было действительно жестоко, даже после всех этих лет эта старуха все еще помнит каждое слово.

Какое-то время они не издавали ни звука. После долгой паузы Чан Гэн тихо спросил:

-У старого Аньдинхоу хватило духу сделать такое?

-Родители, естественно, огорчены, но что же им еще делать? Старый Аньдинхоу сказал, что если кость сломается, ее можно заклинить только стальными гвоздями. Чем более болезненна ситуация, тем больше он должен знать, что ему не на что опереться. Иначе он будет опираться на это и никогда не сможет встать на ноги до конца своей жизни.- Старая служанка сказала,-Если старый Аньдинхоу сопротивлялся, то кто мог по праву собрать разрозненный Черный Железный Лагерь около десяти лет назад?

Без Черного Железного Лагеря Великая Лян могла быть поглощена шаг за шагом, когда западные регионы впервые восстали; жителям Запада не нужно было проделывать весь этот путь, чтобы откусить кусочек. Как долго старые дворяне находящиеся посреди великолепной красоты, будут еще процветать и богаты?

-В холодные зимние месяцы старый Аньдинхоу запрещал слугам надевать ему ватный пуховик, чтобы защитить его от холода. Руки и ноги ребенка были синими от холода, и он не мог держать чашу, когда он возвращался назад домой. Более дюжины железных марионеток окружали его весь день. Старый Аньдинхоу только наблюдал со стороны, как будто не моргнул бы, даже если бы Аньдинхоу умер. Через два-три года супруги ушли из жизни один за другим, затем император Юань Хэ привел маленького Аньдинхоу во дворец.- Старая служанка перестала говорить, когда они услышали резкое чирикание птиц за углом. Подняв глаза, они увидели, что Гу Юнь небрежно приближается с птичьей клеткой. Это была несчастливая птица от человека Шэня. Он злобно тряхнул клетку: органы птицы переворачивались вверх ногами; птица была так зла, что не могла говорить, поэтому она могла только кричать во всю глотку.