Неудержимость IX

“Фо…э эс-со?”, – язык тоже оказался ватным и я не смог чётко озвучить свой вопрос. А хотел я узнать, что это со мной? Но Шат’то поняла и участливо ответило: “Это выгорание. Ты давно спал? А ел? Посмотри свою Выносливость, у тебя там Дебаф, когда максимальный лимит начинает снижаться. Дойдёт в таком состоянии до нуля, ты труп.”, – ответ Нежного Дьявола оказался столь прямолинейным, что я даже задрыгался, пытаясь поднять или перекатить голову, чтобы увидеть реакцию дриад на озвученные параметры Системы. “Спокойно, Анри… Они в курсе. В Дайра, наверное, только они и знают о существовании параметров. Они же существа Эло.”, – мягко пояснила мне Шат’то, но породила во мне лишь ещё больше вопросов. Что значит существа Эло? И ведь ты, Древний Дьявол, тоже изначально знаешь о Системе. И куда мы идём? Меня куда-то вели и я мог наблюдать только за плывущими перед небом кронами деревьев, так как голова моя была запрокинута затылком на спину и болталась там болванчиком.

“Нее… У ня… не-т-ак…ов-уо… Васе не… Эт… дуое…”, – я попытался сказать ей, что у меня что-то другое, а Шат’то передразнила меня: “Дуое. Уое-уое Васе. А ты оказывается всё знаешь. О! Я кажется придумала. Ну ка! Чепушка, клади его на землю животом и сними ему штаны.”. Девушки остановились и принялись меня укладывать лицом в траву, а развеселившаяся Дьяволица добавила: “Сейчас я… буду тебя…”. И я, недослушивая её, заорал во всю мощь лёгких: “Оо! Ую! Я Ую Вя! Ука! Ок онь ня! Яа выву оё эцэ! Ыыы! Ыш!”. Я выдохся и тяжело задышал, а Шат’то всё это время голосисто хохотала. Я же оставался насторожённым, ожидая, когда они начнут стаскивать с меня штаны, но ничего пока не происходило. Они просто уложили меня в траву. И целую минуту я слушал заливистый смех поехавшей Королевы.

Но вот моё тело рванули за плечо, переворачивая на спину, и Шат’то, подобрав платье до бёдер и усевшись на мне сверху, склонила своё серьёзное лицо почти вплотную к моему. Её холодный взгляд глубоких глаз с золотыми радужками внимательно всмотрелся в мои глаза и она, давно перестав хохотать, спокойно и тихо проговорила: “Запомни этот момент. Запомни навсегда. Ты был в моей власти, но я не стала пользоваться твоей слабостью.”.

Произнося это, в глазах идеальной красотки разгоралось пламя дикости и она даже схватила меня за волосы. Она роняла слова и мне казалось, что вот сейчас она пояснит причины, но она замолчала и лишь продолжила пытливо вглядываться в меня. А затем роскошная дева резко, слишком больно, вгрызаясь мне в губы до крови, впилась в них поцелуем. Я не знаю, как описать его, он был холодным, расчётливым, грубым, пытающимся причинить мне максимум боли, и одновременно с этим он был сладким, пылким, по-звериному диким, бесконтрольным. Её рот яростно совокуплялся с моим, переполняя меня своей обильной слюной. Её варварский язык совершал жестокий набег, захватывая и беря в плен мой. Её властные губы вторгались и подчиняли себе всё, что когда-то принадлежало мне. Теперь всё, до чего она дотянулась, отныне было её. И она своими действиями деспотично заявляла об этом, а затем любя пожирала меня. Вот какой это был поцелуй. И он всё длился, длился. Он продолжался до тех пор, пока я не испытал истинное чувство утраты, когда она внезапно с рыком разорвала поцелуй. Она продолжала крепко сжимать мои волосы в пальцах и это она оторвала мою голову от себя, грубо ударив меня затылком об землю. А после Шат’то, более не обращая на меня внимания, решительно поднялась с моего тела и вызывающе ушла в левую сторону, скрывшись за границей моего зрения.

Я вздохнул. Лицо нещадно болело и сурово жгло, особенно опухшие губы, которые она всасывала, словно пылесос, и, искусав, перемолола, что мясорубка. А ещё ломило мои чуть не вышибленные зубы. Её язык был, что таран. Но во всём был один несомненный плюс, я немного ожил и теперь мог даже более ловко шевелить измученным языком. А ведь во время поцелуя мне порой казалось, что будь мой язык членом, то он бы кончил. Да как так-то?! Что она со мной сотворила?

Я повернул голову на голос Шат’то и сфокусировал зрение на группе женщин, стоящих кружком. И сразу же высокомерный, но прекрасный ангел в золоте своих длинных до земли волос приковал мои глаза только к себе. Изящная и элегантная, изысканная и эффектная, роковая и роскошная, такой я видел сейчас Шат’то. Пленительная красотка полная точёной грации являлась идеалом всего.

Я закрыл левый глаз и кулаком вытер влагу, а тем временем чудесная Шат’то властно обращалась к дриадам: “Мне плевать на ваши байки про драконов! Козявка, ты же хочешь, чтобы Скалка или, как её там, Скэль снова могла полноценно жить? Так для этого нам и требуется полчища монстров! Я тебе говорю, что она сможет полноценно жить. Само собой, с оговорками, но это уже непринципиально. Она сможет спокойно существовать, как и раньше, это для тебя главное. Но! Для этого нам нужно прокачаться. Нам нужен ресурс.”.

Заговорила Фира: “Великая. В этом Лесу нет того, в чём вы нуждаетесь. Мало монстров. Единственная вещь, что мне приходит на ум, это Дыра…”.

Тут, на полуслове перекрывая Ящериаду, гневно вмешалась Урзам: “Фира! Ты с ума сошла?! Предлагаешь снять Барьер?! Это же нарушение Закона!”.

Но Фира спокойно пожала плечами и парировала: “Кто бы говорил? Сама сегодня наломала дров столько, что…”.

Но Шат’то одним лишь своим словом оборвала их перепалку: “Успокойтесь! Обе. Научитесь уже слушать друг друга. Если бы ты, Казявка, сегодня прислушалась к Чешуйчатой, то ничего бы не было. А ты… Зме… даже не знаю, как тебя назвать ещё… В общем, тебе тоже следует поработать над собой, особенно уважительно изъясняться. Ладно, что там с этой дырой не так?”.

И вот тут заговорила одна из тех двух дриад, что уцелели: “Великая Госпожа. Фира – наш Бастион, поставленная самой Матроной Синей Клементины, чтобы беспрерывно поддерживать Барьер и следить за Дырой. Саму же Дыру мы обнаружили около тысячи лет назад и её происхождение так и осталось неизвестным. Она выглядит, как глубокий колодец шириной в два наших роста, и имеет неестественно гладкие края, словно они проплавлены. И Дыра очень глубокая. Наши изыскания показали, что даже на глубине более в 350… метров она так и не имела дна. И к великому сожаление, именно это последнее изыскание и привело к её… оживлению. Она стала наполняться черной жижей, а из неё стали выбираться страшные твари. Сначала они лезли изредка и по одной, но уже через десятилетие стало ясно, что с их напором очень сложно справиться. Полчища стали валить практически беспрерывно. И вдобавок ко всему жижа, добравшись до поверхности, стала выливаться за края дыры. А она оказался… ядовитой для Природы. Любая попавшая капля на живой объект мгновенно изменяла его, делая подобным тем монстрам, что вылезают из самой жижи. Чёрная жижа со временем даже из упавшего с дерева листка… делала монстра. И в итоге мы просто запечатали её. И ещё… подобных Дыр в Дайра несколько… Но! Теперь Вы понимаете, в чём опасность снятия барьера…”.

Выплеснув всю эту информацию дриада поникла и среди женщин воцарилась тишина. Шат’то думала, а остальные выжидательно смотрели на неё. Фира скосила на меня глаза и облизнулась, как обычно она это делала, языком до уха. И думаю я, что это её даже не максимальная длина. Но я пока решил ещё немного полежать и подмигнул Чешуйчатой. Оу, а она смутилась. Неожиданно.

Наконец Шат’то молвила свой вердикт: “Мне пока что ничего неясно, нужно посмотреть на эту вашу Дыру.”. И повернувшись ко мне, вопросительно уточнила: “Ты же в своей Боевой Форме сразу четырех сможешь перенести?”. Я потупил взор и задумался. Взять каждую в лапу? Или кого-то усадить на спину? Но там Крылья Абиса, с них капает Огненный Лёд. И я покачал кистью руки в воздухе, показывая, что надо тоже смотреть, но всё же решил сказать: “Двух точно возьму. Проблема в Крыльях, они опасны, могут прожечь ненароком. Так что в задние лапы…”. Я осёкся и с опаской глянул на Шат’то, так как внезапно вспомнил о том, что я ведь могу потерять разум. И поменял план: “Я могу телепортировать всех. За десяток прыжков будем там.”. Дьяволица безразлично пожала плечами. Я же поймал себя на ощущении, что после поцелуя со мной Шат’то потеряла ко мне всякий интерес и полностью охладела ко мне, когда я, наоборот, воспылал к ней более глубокими и сильными. Чёрт! Не думай об этом! Всё, забудь, так будет лучше. Не мучай себя понапрасну.