Страница 2 из 3
— Что это за тварь? — Маша плакала, закрыв лицо ладонями, боясь повернуть голову.
— Понятия не имею! Маша, послушай меня, всё будет хорошо!
Существо в черном по-прежнему маячило за окном.
Гена прибавил скорость, но оно не отставало.
— Хорошо, — сквозь зубы проговорил Гена и ещё сильнее вдавил педаль газа.
Теперь они мчались со скоростью сто тридцать километров в час. Ночью, зимой, на незнакомой дороге это было самоубийственно.
— Мы разобьемся! — простонала Маша.
Но самое страшное, что преследующая их тварь ничуть не отстала, по-видимому, обладая способностью передвигаться с любой скоростью.
Поняв, что оторваться не удастся, а вот вылететь с дороги и врезаться в дерево можно запросто, Гена чуть сбавил скорость.
— Что ему нужно? — Машу била дрожь. Руки были ледяными, а лицо, наоборот, горело.
Гена неожиданно повернул голову и выкрикнул:
— Отвяжись от нас! Отстань, сволочь! Иди… — Он грубо выругался, хотя почти никогда не матерился.
Существо за окном растянуло в ухмылке тонкие губы и, точно послушавшись, резко отпрянуло от машины. Секунда — и снаружи больше никого не было; только стоящие вдоль трассы деревья проносились мимо.
Несколько минут Гена и Маша молчали, не в силах выдавить ни слова. Потом она сказала:
— Я больше никуда не поеду ночью. И никогда в жизни не разрешу тебе съехать со знакомой дороги. Если ты попробуешь об этом заикнуться, я тебя убью!
— Узнаю мою милую, добрую сестричку, — хрипловато проговорил Гена.
Понемногу успокаиваясь, они переводили дыхание, пытаясь осмыслить, что с ними произошло.
— Может, такое случается, когда долго едешь? — неуверенно сказала Маша. — Начинает чудиться разное от перенапряжения.
— Ага, обоим одно и то же? Помнишь, как в мультике: только гриппом вместе болеют, а с ума поодиночке сходят. — Гена нахмурился. — Это нечисть какая-то. Они, говорят, мата не выносят: я выругался — тварь отстала.
— Как отстала, так и догонит, — пробормотала Маша, глядя прямо перед собой, боясь повернуть голову и увидеть белое лицо, плывущее во мраке.
— Не догонит! — Облегчение в голосе Гены было таким отчетливым, что Маша сразу поверила: все кончилось, все будет хорошо! — Вон, указатель впереди! Что написано?
— Архангельское, — послушно прочитала Маша и улыбнулась.
— Считай, приехали!
Архангельское вывернулось из-за ближайшего поворота, и Маша поверила, что неприятности остались позади. Автомобиль ехал по улице, вдоль которой стояли одно- и двухэтажные строения.
Кое-где тускло горели фонари, окна некоторых домов светились болезненным желтоватым светом. Промелькнула вывеска «Магазин 24 часа», рядом находилось «Кафе-бистро»; надпись «Аптека» испускала призрачно-зелёное сияние, а через несколько метров располагалась «Парикмахерская «Фея».
Небольшой городишко, затерянный среди лесов и полей средней полосы, скорее всего, доживал последние годы. Молодежь небось разъехалась кто куда в поисках лучшей доли, а коротающие свой печальный век старики скоро окажутся на погосте, мимо которого, кстати брат с сестрой тоже проехали.
— Кладбище чуть ли не в центре, — покачал головой Гена. — Креативно.
Не слишком весёлое местечко, подумалось Маше. Но, во всяком случае, находиться здесь намного лучше, чем на ночной дороге, рядом с тем, что на ней обитает.
Народу на улицах не было, но это и неудивительно, учитывая поздний час. Все сидят по домам, в тепле. Пора бы и им найти, где преклонить голову.
— Надо где-то переночевать, — сказал Гена. Как это часто бывало, он словно подслушал мысли сестры. — Вон там заправка, видишь? Дольем бензин и заодно спросим, где тут гостиница или гостевой дом какой-нибудь. А может, прямо у них есть комнаты, чтобы переночевать.
Гена говорил много и возбужденно: радовался, что все обошлось, а жизнь снова обрастает приметами «нормальности»: магазин, гостиница, дома и жители, что сидят в них, как улитки в раковинах.
Заправка, на которой не оказалось ни людей, ни машин, была ярко освещена. Автомобиль остановился, и Маша поспешно выбралась наружу, услышав, как хлопнула дверь с Гениной стороны.
— Спина сейчас отвалится! — сказал он.
Маша потопталась на месте, разминая ноги. Какое наслаждение стоять на земле, а не ехать в тесной железной коробке!
Они пошли к двери, за которой был маленький магазинчик. Гена открыл ее, на них пахнуло теплом и запахом кофе. Где-то в глубине помещения играла негромкая музыка: Селин Дион пела песню из «Титаника».
Колокольчик над входной дверью звякнул, но никто не вышел встретить посетителей. Правда, из подсобки раздался женский голос:
— Минуточку, пожалуйста! Я сейчас.
Голос показался Маше смутно знакомым, но она не могла вспомнить, напоминает ли он голос подруги, коллеги или какой-то актрисы.
— Давай поесть купим. — Гена окинул голодным взглядом шоколадки, печенье, чипсы и скучавшую на поддонах выпечку: булочки, рулеты с маком.
Маша кивнула и хотела уже заметить, что у них тут, наверное, карты не принимают, как из подсобного помещения вышла женщина. На ней было серо-синее форменное платье с белым воротничком, каштановые волосы уложены в высокую прическу.
— Доброй ночи, — поздоровалась она. — Поздновато вы путешествуете.
Маша и Гена стояли и смотрели на нее с совершенно одинаковым выражением потрясения на лицах.
— В чем дело? Почему вы так на меня смотрите, молодые люди?
Гена сумел взять себя в руки, откашлялся и проговорил:
— Простите, вы просто очень похожи на…
— Тетя Валя? — выговорила Маша. — Как ты тут оказалась?
Воцарилась тишина.
— Простите? — переспросила женщина. — Как вы сказали?
— Моя сестра имела в виду, что вы очень напоминаете нашу тетю. Мы как раз к ней сейчас едем.
Гена обнял Машу за плечи.
— Просто одно лицо, — глухо проговорила она.
Женщина засмеялась.
— Меня вечно с кем только не пугают. Просто наказание какое-то! А вы слышали теорию о том, что у каждого на планете есть двойник? Видимо, я двойник вашей тетушки.
Маша почувствовала, как понемногу успокаивается. Что она, в самом деле? Если подумать, эта женщина выглядит моложе, да и причёска другая: тетя Валя сейчас стрижется очень коротко.
— Простите, перенервничала в дороге, — смущенно проговорила Маша. — Мы хотели бы купить кое-что, заправить машину…
— А главное, узнать, где можно остановиться на ночь, — договорил Гена.
— С этим никаких проблем. В городе есть небольшая частная гостиница, ее держат муж с женой, замечательные люди. Сейчас я им позвоню и скажу, что есть желающие разместиться. Кто-то из них придет за вами, чтобы вы не заблудились в темноте. Хотя это совсем рядом, если знать дорогу.
В подтверждение своих слов женщина немедленно позвонила в гостиницу.
— Все в порядке, они сейчас придут, а вы пока скажите мне, что хотите купить.
— Что будешь есть? — спросил Гена.
— То же, что и ты, купи на свой вкус, — ответила Маша.
За дверью послышались шаги, и она обернулась, думая, что это кто-то из хозяев гостиницы, но в магазин вошёл молодой мужчина в комбинезоне.
— А вот и наш заправщик, — весело проговорила продавщица.
Маша взглянула на него, и сердце её пропустило удар. Она прижала руки ко рту, чтобы сдержать рвущийся наружу крик.
— Это что, шутка какая-то? — слабым голосом спросил Гена.
Хотя это могло быть чем угодно, только не шуткой.
Ночным кошмаром. Галлюцинацией. Порождением больного мозга.
Но пошутить так никто не мог.
Человек, что стоял перед ними, уже несколько лет покоился в могиле за шестьсот Вк километров отсюда. Маша сама сложила его руки крест-накрест на груди, в последний раз поцеловала холодные губы.
Теперь эти руки упирались в бока, а губы улыбались.
Перед ними был Марат, Машин покойный муж.
— Это что, тоже двойник? — Она сама удивилась спокойствию своего голоса.
Гена прижал сестру к себе в попытке уберечь, защитить.