Пожар моего сердца

— Конечно, можем.

Он обнял ее за шею.

Объятие было недолгим. Данил быстро забрался в машину. Анна забежала в дом, чтобы взять свою сумочку и попрощаться с девочками, и они отправились на пожарную станцию.

Они прождали больше восьми часов, половину из них проведя на другой стороне улицы, в кофейне. Данил воспользовался возможностью, чтобы открыться ей — к примеру, в том, что он боялся, что она умрет точно так же, как его мама. Они говорили и о Глебе. О том, как Данил на самом деле был взволнован тем, что Глеб — его отец. Они говорили об Алисе и о том, как сильно они оба по ней скучали. Они плакали, смеялись и разговаривали.

Это был первый раз, когда она по-настоящему почувствовала себя его мамой. Не то чтобы она когда-нибудь надеялась занять в его сердце место Алисы. Нет. Она никогда не смогла бы. Но она пообещала Алисе, что войдет в это священное место — сердце Данила, потому что хотела, чтобы ее сын рос с мамой. Настоящей мамой, а не ее заменой.

Анна увидела, как пожарная машина заворачивает за угол.

— Смотри. — Она указала на машину и повернула Данила за плечи так, чтобы он оказался лицом к окну, как раз в тот момент, когда Глеб выходил из грузовика.

— Он вернулся! — Данил снова развернулся к ней лицом, прежде чем выскочить на улицу.

Анна сидела, не в силах пошевелиться. Она видела несколько фотографий Глеба в снаряжении, но, как и в первый раз, когда она увидела его лично, фотографии никак не подготовили ее к настоящему.

Глеб в своем снаряжении воплощал в жизнь все фантазии, о которых она и не подозревала. Он был олицетворением сексуальности. Он был красавчиком, плавящим трусики.

Она и не думала, что когда-нибудь почувствует к нему большее влечение, чем в тот момент. Пока не увидела, как Данил подбежал к нему, а Глеб присел на корточки, обнимая сына.

Нет. Она была не права. Видеть выражение лица Глеба, когда он увидел своего сына, и наблюдать, как он обнимает его с таким чувством, словно от этого зависит его жизнь, было абсолютно самой сексуальной вещью, которую она когда-либо видела.

Она вышла и направилась к своим мальчикам. Глеб встретился с ней взглядом. От выражения его глаз у нее перехватило дыхание и слегка подогнулись колени.

Она снова ошиблась.

Глеб, одетый в свое снаряжение после тушения пожара, обнимающий своего сына и смотрящий на нее собственническим альфа-взглядом, который заставил ее почувствовать, что он убил бы любого, чтобы защитить их, был самым сексуальным мужчиной во всем мире.

Затем он встал, держа Данила на руках, и притянул ее к себе, так что они обнялись втроем, и она поняла, что снова поторопилась с выводами.

— Я люблю тебя, — впервые произнесла она эти слова, положив голову на его широкое плечо. Ее голова откинулась назад, и она подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Скажи это еще раз, — выдохнул Глеб. Анна улыбнулась.

— Я люблю тебя.

Его глаза закрылись, он медленно выдохнул, когда его рука скользнула по ее волосам, и он снова притянул ее голову к себе на плечо.

Она закрыла глаза и наконец позволила себе поверить, что в кои-то веки все наладится. Глеб был рядом, он никуда не собирался уходить, и она тоже.

Глава 29. Подарок

— Куда мы едем? — спросила Анна, взволнованно поерзав на своем сиденье.

Все, что Глеб велел ей, — это надеть то же самое, что было на ней в первый раз, когда они занимались любовью. Ее счастливую рубашку, обрезанные шорты и даже тот же кружевной лифчик и белые трусики с крошечными вишенками на них.

— Увидишь. Глеб ухмыльнулся, сворачивая за угол на Малую Дмитровку.

Это была улица, которой она восхищалась в первый день знакомства с Глебом, когда они шли к саду «Эрмитаж».

Она задалась вопросом, нашел ли он для них жилье, которое можно было бы снять. Прошло две недели с тех пор, как они с Данилом дождались Глеба после пожара, и с тех пор вся ее семья жила в его квартире. Поскольку там было всего лишь две спальни с одной ванной, им всем было, мягко говоря, некомфортно.

Анна терялась в догадках, почему он велел ей надеть тот же наряд. Ее сводило с ума непонимание того, что происходит.

— Как прошло свидание Натали с Григорием прошлой ночью? — спросил Глеб как можно небрежнее. Действительно, почему бы ему этого не сделать? Он точно знал, куда они направляются.

Последние два дня Глеб провел на работе. Теперь у него было четыре выходных дня.

— Я думаю, все прошло хорошо, учитывая, что она вернулась домой только в шесть утра.

Анна была счастлива за свою маму. Возможно, у них и не было нормальных отношений матери и дочери, но, по крайней мере, сейчас они работали над этим каждый день.

— Хорошо. Глеб одобрительно ухмыльнулся, подъезжая к семиэтажному дому с симметричными эркерами и декорированными барельефами на античные темы.

— Тут есть квартира, которую сдают? Сколько в ней спален? Сколько ванных комнат? Сколько это стоит в месяц? — она забросала его вопросами.

— Здесь четыре спальни, две ванные комнаты плюс кабинет.

Это звучало идеально, но выходило за рамки ее бюджета.

— Пойдем. — Глеб открыл свою дверцу.

— Сколько? — Анна осталась сидеть. Она уже была влюблена в это место и опасалась, что влюбится в него еще больше, но не сможет позволить себе тут жить.

Он повернулся и одарил ее улыбкой, от которой ее сердце всегда замирало. — Давай просто зайдем и посмотрим.

— Хорошо.

Она вышла

Поднимаясь на последний, седьмой этаж, она строго внушала себе, что это, возможно, сильно выше ее бюджета и она просто посмотрит. Мечты. Если она не сможет позволить себе это сейчас, то будет усердно работать, и, возможно, однажды это окажется в пределах ее досягаемости.

Однако к тому времени, когда они добрались до нужной квартиры и Глеб открыл входную дверь, она поняла, что будет раздавлена, если не сможет здесь жить. Войдя, она увидела, что квартира частично обставлена мебелью. В большой гостиной стоял диван, а задняя часть представляла собой, по-видимому, недавно отремонтированную, полностью обновленную кухню.

Это был дом ее мечты. Она сделала два шага вперед, чтобы осмотреть помещение, но затем остановилась. Она не хотела видеть ни одного квадратного метра, пока не узнает, сколько это стоит.

— Сколько? — твердо спросила Анна, разворачиваясь.

Ее рука взлетела и прикрыла рот, когда она увидела Глеба, стоящего на одном колене. Они говорили о том, что должны стать семьей. Он сказал ей, что хочет жениться на ней, но она решила, что он имел в виду через год или два. Это произошло так быстро!

Может быть, еще слишком рано?

— Что ты делаешь? — она проговорила сквозь собственные пальцы.

— Я уронил это, — он показал ей ключ.

— О. В этот момент она поняла, что не слишком рано. По крайней мере, таково было решение ее сердца в этом вопросе. Потому что все рухнуло, когда она поняла, что он не делал ей предложения. Она не осознавала, как сильно хотела, чтобы он это сделал, пока не стало ясно, что это не так.

Однако вместо того, чтобы встать, он остался стоять на коленях и протянул ей ключ.

— Что ты делаешь? — спросила она, сбитая с толку тем, что он все еще стоял в классической позе «Ты выйдешь за меня замуж?» и пытался отдать ей ключ, который уронил.

— Эта квартира не сдается.

Она посмотрела в глаза Глебу и поняла, что что-то происходит. Возможно, он непреднамеренно опустился на колени, чтобы подобрать ключ, но он привел ее сюда не только для того, чтобы показать ей идеальный дом и уехать. Должно быть, он уже снял его.

— Ладно.

Ее губы изогнулись в улыбке. Возможно, ей придется продать тонну ожерелий и браслетов, чтобы позволить себе эту квартиру, но она найдет способ.

— Потому что я ее купил. Для тебя. Она твоя.

— Ты купил мне квартиру?! Конечно, Глеб никогда не делал того, чего она ожидала, но это было явным безумием.

Он кивнул. — Да. Она твоя.