Пожар моего сердца

Глеб не отрывал от нее глаз. Было восхитительно ощущать, как ее горячий, тугой ротик двигается вверх-вниз по его твердому члену, и еще сексуальнее было смотреть вниз и видеть, как ее голова покачивается взад-вперед.

Глава 22. Ответный жест

Слабый лунный свет, проникающий сквозь оконные рамы, отражался в ее волосах при каждом движении. Света было как раз достаточно, чтобы он увидел, что ее глаза устремлены на него снизу вверх. Она наблюдала за выражением его лица, наслаждаясь наглядным свидетельством того удовольствия, которое доставляла ему.

Он встретился с ней взглядом; ему нравилась та связь, которую он ощущал, когда они смотрели друг другу в глаза. Было что-то интуитивное в энергии между ними.

По мере того как ее голова двигалась вверх и вниз все более неистово, а губы сжимали его член все крепче, по мере того как ее скорость увеличивалась, его яйца напряглись, и он понял, что долго так не продержится. Это был простой вопрос физиологии.

Как бы ему ни было неприятно это делать, он крепко подхватил ее подмышки и одним плавным движением поднял на ноги. Это произошло так быстро, что удивление все еще было написано на ее лице, когда он решительно усадил ее на пол.

Ее глаза расширились, когда он развернул ее и прижал спиной к двери.

Затем Глеб мягко опустился перед ней на колени. Она всхлипнула, прикрыв рот рукой. Ему это нравилось. Ему нравилось, что у него была такая власть над ней, что он мог доставить ей такое удовольствие.

Он планировал использовать эту силу как можно чаще в будущем.

Точно так же, как она поступила с ним, он расстегнул ее джинсы и снял их вместе с трусиками. Он хотел, чтобы она могла свободно раздвинуть ноги пошире, прислонившись к двери, и полностью накрыть ее своим ртом. Никаких преград.

Он просунул руки между ее коленями и широко раздвинул ее бедра, затем закинул одну ногу себе на плечо.

Очень медленно он провел языком по внутренней стороне ее ноги, наслаждаясь нежной кожей и тем, как ее мышцы вздрагивают под невесомым прикосновением его языка.

Пройдя полпути по внутренней стороне ее бедра, он обнаружил, что ее соки стекают по ноге. Его член подпрыгнул от осознания того, что она была так возбуждена.

Его мужские альфа-инстинкты воспламенились гордостью при этом осознании. Анна принадлежала ему. Он завладел ею своими прикосновениями, поцелуями и словами. Он был тем, кто сделал ее влажной.

Он проделал оставшийся путь вверх по бедру, облизывая ее нежную кожу, как будто ел рожок мороженого. Ее пальцы вцепились в его волосы, когда он наклонил голову вперед.

Анна отчаянно нуждалась в нем. Глеб чувствовал это по энергии, исходящей от ее тела. Если бы она могла свободно закричать — она бы закричала. Однако она не была вольна шуметь, и поэтому сейчас было его шоу. Он внутренне улыбнулся, собираясь если не помучить ее, то, по крайней мере, немного подразнить. Возможность была слишком хороша, чтобы упустить ее.

Глеб медленно провел твердым кончиком языка по ее половым губам, сначала вверх по одной, а затем вниз по другой. На этот раз она не издала даже того высокого, мягкого стона, но ее дыхание действительно участилось, и давление на его затылок усилилось.

Это сработало.

Он проник языком в ее скользкий шов и медленно потащил его вверх, не торопясь и наслаждаясь каждым подергиванием ее мышц.

Боже, она была такой вкусной.

Когда он увидел, что ей надоели его подразнивания, он широко раскрыл рот и полностью накрыл ее промежность, заставив драматично выдохнуть. Он несколько раз щелкнул языком по ее центру удовольствия, одновременно вводя в нее два пальца и двигая ими.

Она была такой тугой внутри, что было трудно проникнуть в нее даже двумя пальцами, и это заставляло его еще сильнее желать того момента, когда он погрузит в нее свое мужское достоинство, снова растягивая тугие стенки.

Еще один способ заявить о своих правах на нее.

Не потребовалось много времени, чтобы движения его языка и пальцев доставили ей наивысшее наслаждение. Несмотря на то, что она не могла закричать, он понял по тому, как она болезненно вцепилась пальцами в его волосы, когда ее внутренние стенки крепко сжали его пальцы, что ее охватил мощный оргазм.

Глеб скользнул рукой вверх по упругим мышцам ее живота, и ему понравилось, как они сжались и подпрыгнули, когда ее захлестнуло наслаждение.

Ему нравилось быть тем мужчиной, который заставлял ее чувствовать себя так хорошо.

Кончики его пальцев задели ее соски, когда она кончила, и Анна наклонилась вперед, чтобы дать ему лучший угол обзора. Когда она это сделала, он обхватил ее твердый сосок большим и указательным пальцами и покатал его взад-вперед в том же ритме, в котором двигал языком у нее между ног, в то время как его пальцы входили и выходили из нее.

Он ожидал, что она непроизвольно вскрикнет, невзирая на последствия. Но она этого не сделала, если не считать звука ее учащенного дыхания.

Когда Анна отошла от своего оргазма и единственным свидетельством того, что она только что пережила, были все еще учащенные вдохи и румянец, разлившийся по ее груди и лицу, Глеб поднялся на ноги и вытащил презерватив из заднего кармана джинсов.

Он схватил его зубами, крепко держа, и как можно быстрее сбросил с себя всю одежду.

Развернув латексную трубочку презерватива на своем члене, гордо выпрямившемся по стойке смирно, он притянул Анну к себе, приложив ладонь к двери, чтобы прижать ее к своему телу и в то же время убедиться, что дверь надежно заперта. Ему просто нужно было почувствовать, как Анна прижимается к нему, как ее горячая обнаженная кожа касается всего его тела, пока он целует ее. Ему это было нужно, чтобы сосредоточиться и напомнить себе о необходимости сохранять молчание.

Когда накал страстей достиг такой степени, что Глеб не мог больше тянуть ни секунды, он оторвал свои губы от опьяняющего поцелуя и мягко прижал ее спиной к двери.

Когда он сделал шаг вперед, она обвила руками его шею и запрыгнула к нему в объятия. Глеб застонал от удовольствия, но удержал урчащий звук глубоко в груди, заставляя себя не позволить ему вырваться наружу.

Он обхватил ее ягодицы ладонями, поддерживая ее легкий вес, когда она обвила ногами его торс и прижалась к нему. Он расположил ее вход на кончике своего члена и опустил ее на свою длину.

Ощущение было настолько захватывающим, что у него перехватило дыхание. Глеб слегка подался вперед, ровно настолько, чтобы прижать ее плечи к двери и дать ей возможность отвести свой таз назад, а затем опять вошел в нее. После чего он отстранился и снова вошел в нее. Снова и снова, пока не почувствовал, что сбился с ритма.

Он ощутил, как внутри него нарастает оргазм, и его охватило такое сильное желание сказать Анне о своих чувствах, что он не мог не последовать ему. Он чувствовал, что на каком-то уровне у него не было выбора в этом вопросе.

— Я люблю тебя, — говорил он ей на ухо снова и снова, пока они кончали. — Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Она не ответила словами, но каждый раз, когда он произносил эти слова, ее тело откликалось. Оно крепче сжалось вокруг него, ее пальцы, ее внутренние стенки, ее руки. Они все произнесли те три слова, которые она не смогла произнести вслух.

Этого было достаточно. На сегодня. Этого было достаточно.

Глава 23. Семейная вечеринка

— Дима зовет. — Анна увидела, что двоюродный брат Глеба машет ей. Она подняла руку и помахала в ответ.

Глеб наклонился и поцеловал ее чуть ниже уха, прежде чем уйти. — Я сейчас вернусь.

Ее взгляд скользнул по нескольким взрослым, собравшимся вокруг надувного домика, который был установлен ко второму дню рождения Полины и Паулины, и она почувствовала облегчение от того, что, казалось, никто ничего не заметил.

За три дня, прошедшие с тех пор, как Глеб заявил, что он «в игре», он сдержал свое слово. Он был с ними с того момента, как дети вставали утром, и до тех пор, когда они ложились спать вечером. Затем он оставался на час или два после «отхода ко сну», чтобы еще немного попрактиковаться с Анной в упражнениях с использованием «живого щита» у двери.