Пожар моего сердца

Глеб поспешно завернул за угол, сделав с ними несколько снимков, а девушки рухнули друг на друга: одна притворилась, что теряет сознание, а другая яростно размахивала рукой перед лицом. Это была совершенно естественная реакция на пребывание в его обществе.

В статье, которую Анна читала, его описывали как парня, которым хотели бы быть мужчины и с которым хотели бы быть женщины. Тогда она не придала этому особого значения, но теперь, когда познакомилась с ним, ей пришлось согласиться с автором той статьи.

Через несколько секунд после того, как он скрылся за углом, она услышала сигнал входящего сообщения. Достав свой телефон, Анна увидела сообщение с незнакомого номера: «Природа щедра. Ласточки щебечут. Сейчас убегать мне пора, но я надеюсь на скорую встречу. Ваш Поэт, Который Этого Не Знал».

Улыбка, возникшая на лице Анны, была автоматической и неподвластной ей. Мышцы ее лица действовали сами по себе. Дрожь предвкушения пробежала по телу, и она встряхнула руками, пытаясь прийти в себя. Ей нужно было перестать зацикливаться на Глебе как на мужчине и сосредоточиться только на Глебе как на возможном отце Данила.

Полная решимости, она направилась обратно в ресторанчик «У Симы». Две из ее четырех целей были достигнуты. Теперь ей просто нужно было найти жилье и уговорить Глеба согласиться пройти тест на отцовство.

Да, она вычеркнула пункт второй, который заключался в том, чтобы найти Глеба, и пункт третий — доказать, что он хороший парень. Ей удалось познакомиться с Глебом, и она смогла понять, что он порядочный человек. Очевидно, она была еще не на том этапе, когда могла бы выступить свидетелем в суде, но она была уверена, что не пригласила бы волка в овечьей шкуре в свое стадо.

Он через многое прошел за последние несколько лет и никогда не отказывался от своих мечтаний и своего будущего. Многие люди в его ситуации, возможно, сдались бы, но он этого не сделал. Глеб сказал ей, что идея вернуться к спорту поддерживала его. Он также говорил о том, что во время лечения отдалился от своей семьи, друзей и тренеров, объясняя, что это был единственный известный ему способ пройти через все.

Глеб был таким открытым и честным, а она все это время лгала сквозь зубы.

— Это ради благого дела, — напомнила она себе. Если выяснится, что Глеб — отец Данила, он наверняка поймет, почему она сделала то, что сделала. Он назвался Алисе именем своего двоюродного брата. Вероятно, у него были на то свои причины. Хочется верить, что он поймет ее.

Если бы выяснилось, что Глеб — не отец Данила, это не стало бы проблемой. Ему больше никогда не пришлось бы ее видеть.

От этой мысли у нее свело желудок, как в тот раз, когда Алиса заставила ее отправиться на захватывающий вертикальный аттракцион высотой в шестьдесят метров, который медленно поднимает тебя наверх, прежде чем сбросить обратно на землю.

Пытаясь игнорировать реакцию своего тела, она сосредоточилась на своих внешних ощущениях. Звуки, виды и запахи.

Когда короткая прогулка обратно в ресторан подошла к концу, Анну переполняло чувство, которого она не испытывала уже долгое время. Надежда. На то, что она может вернуть свою жизнь в нормальное русло. Она смогла увидеть маленький проблеск света в конце туннеля, который, как она начинала было верить, будет темным до конца ее жизни.

Анна вошла в уютный ресторанчик, и еще до того, как за ней закрылась дверь, ее встретила похожая на бабушку женщина, одетая в длинную струящуюся юбку и кардиган.

— Что ж, добро пожаловать. Я так рада, что ты вернулась. Я направлялась к твоему столику, когда ты сбежала с Глебом.

Женщина продолжила: — Я - Сима. Добро пожаловать.

— О, Сима, очень приятно познакомиться! Анна начинала думать, что это кафе на самом деле волшебное. Каждый раз, входя в дверь, она находила именно того человека, которого искала.

— Я Анна. Я собираюсь задержаться в Москве на пару дней, и мне сказали, что у вас, возможно, есть свободные апартаменты, которые я могла бы снять.

Сима захлопала в ладоши.

— Что ж, тебе несказанно повезло, юная леди. Я только что получила отмену бронирования. Это была та самая женщина, которая ехала сюда, чтобы взять интервью у Глеба. Какие-то проблемы с машиной или что-то в этом роде, поэтому она не смогла приехать.

— О, — Анна почувствовала, как часть ее вины улетучивается.

Да, она все еще лгала Глебу, но, по крайней мере, настоящая блогер не появилась, так что она не украла чье-то интервью. — Я могу показать тебе апартаменты прямо сейчас, если хочешь, — предложила Сима.

— Отлично!

Анна последовала за ней через задний коридор и поднялась по лестнице в небольшую гостиницу над ресторанчиком. Поболтав с Симой и заполнив регистрационные документы, Анна побежала к своей машине, чтобы взять сумку с вещами и ноутбук. На обратном пути вверх по лестнице на нее накатила волна усталости. Когда она поднималась уже по последним нескольким ступенькам, сила притяжения заставляла ее чувствовать себя так, словно на ногах вместо обуви были мешки с песком.

С тех пор как родились близняшки, ее организм привык функционировать практически без сна. На регулярной основе она проводила дни, иногда недели, когда спала всего по несколько часов за ночь.

Она вошла внутрь и бросила свои сумки на пол. Посмотрев на вход в короткий коридор, который вел в спальню, Анна решила, что дополнительные шаги, необходимые для того, чтобы попасть туда, требуют слишком много энергии. Поэтому она сделала три шага к дивану и рухнула на него, закрыв глаза.

«Надо взять образец ДНК Глеба», — была ее последняя мысль перед тем, как провалиться в сон.

Глава 8. Без ответа

Глеб уставился на экран своего телефона в ожидании, что на нем высветится уведомление от Анны. Она так и не ответила на его сообщение. Он понятия не имел, что она может о нем думать, и это сводило его с ума.

Конечно, он сказал, что напишет ей, когда закончит, и ожидал, по крайней мере, ответную букву или какой-нибудь смайлик. У него никогда не было девушки, которая полностью игнорировала бы его сообщения, и это заставляло его задуматься над тем, хочет ли она вообще видеть его снова.

Он никогда не беспокоился о том, что люди о нем подумают. Он никогда не сомневался в себе. Но сейчас…

— Все в порядке? — спросил Дима.

— Да.

— Уверен? — Его двоюродный брат пролистал документы, которые Глеб только что заполнил. — Ты кажешься озабоченным.

— Я в порядке.

Прошло мгновение, прежде чем Дима поднял голову, и Глеб увидел неподдельное беспокойство в глазах своего двоюродного брата. — Ну, во-первых, ты опоздал, а ты никогда не опаздываешь. А теперь, похоже, ты и двух минут не можешь прожить, не проверив свой телефон.

— Это ерунда. — Глеб убрал телефон обратно в карман.

— Это из-за анализов, которые ты сдавал перед боем? Что-то не так?

— Нет. Разочарование, которое он подавлял в себе годами, вырвалось на поверхность.

Глеба бесило, что первым, о чем подумал его двоюродный брат, были плохие результаты анализов. За последние пять лет все, кто был близок ему, пришли к выводу, что всякий раз, когда он был тихим, рассеянным или усталым, это автоматически было связано со здоровьем. Он не мог винить их, потому что они заботились о нем. Он понимал, что их беспокойство было продиктовано искренней любовью, но это все равно чертовски раздражало.

Он устал от того, что его личность ассоциировалась с болезнью. Это была глава его жизни, которую Глеб хотел оставить позади, но он знал, что с его стороны было наивно верить, что в ближайшем будущем это изменится.

— Тогда в чем же дело? — Дима настаивал.

Глебу хотелось сказать ему, что это не его дело, но он знал, что с Димой это не пройдет.

Когда Глеб прошел свой первый курс химиотерапии, Дима приостановил свою собственную жизнь и прилетел в Севастополь, чтобы быть с ним. Он пробыл там шесть недель; они с Геной поочередно ездили в больницу, чтобы побыть с ним и позаботиться о нем. Его двоюродный брат заслуживал большего, чем просто пренебрежительный ответ.