Страница 25 из 56
Я даю себе секунду, чтобы прийти в себя, поплавать в туманном, теплом послесвечении моего оргазма, прежде чем ответить.
Я тоже кончила, только что. И это было невероятно. Я не пожалею об этом. Но мне, наверное, стоит немного поспать.
Мне холодно вот так прерывать его, но внезапно меня охватывает страх перед тем, что еще он может сказать, какие ночные ощущения могут проскользнуть наружу, технологичная болтовня на подушках, вызванная удовлетворением и алкоголем. Я действительно устала, добавляю я.
Все в порядке, девочка. У меня завтра тоже долгий день.
На мгновение три точки зависают на моем экране, затем исчезают, затем зависают, затем исчезают, как будто Найл печатает и перепечатывает слова, которые он не уверен, что должен произносить. Я одновременно боюсь узнать, что это такое, и ужасно любопытна, но, когда приходит его последнее сообщение, это всего лишь "Спокойной ночи, Сирша".
Спокойной ночи, я печатаю в ответ, чувствуя странное разочарование.
Я положила трубку, разрываясь между трепетом от того, что я только что сделала в первый раз, и затяжным чувством вины и странной меланхолии. Найл никогда не сможет значить для меня то, что, я знаю, он хочет. Он никогда не сможет стать любовью всей моей жизни. Никто не может, потому что Коннор отказывается занять это место, и пока я замужем за ним, моя верность всегда будет на первом месте по отношению к нему, несмотря на это. Кто бы еще ни появился в моей жизни, он всегда будет вторым после Коннора. Всегда любовник в тени, скрытый и тайный, всегда запоздалая мысль. Я знаю, что это не то, чего хочет Найл. Я также знаю, что он готовит себя именно к этому, говоря себе, что лучше подождет меня и получит какую-то часть меня, чем вообще ничего.
После того, как мы с Коннором переспим, мне все еще будет больно каждый раз, когда я вспомню, что он не тот, кто хочет меня такой. Это не должно причинять боли, но это так. Я смогла представить, что Найл кончает на меня только потому, что я видела, как это делает Коннор, потому что он рассказал мне о том, как выглядит мужчина, когда у него возбуждение, о том, как он реагирует, о стонах и подергиваниях, о вкусе и ароматах, обо всех чувственных ощущениях, связанных с возбуждением мужчины. Но сейчас, все это было не с Коннором. Потому что я достаточно уверена, что ему было бы все равно, что я отправляла сообщения не ему.
Я хочу поговорить с ним. Все еще испытывая головокружение и опьянение, я прижимаю телефон к груди, смутное удовлетворение от моего оргазма растворяется во внезапной боли желания мужчины, за которого я, как предполагается, очень скоро выйду замуж. Нет абсолютно никаких причин, по которым я должна звонить ему. Сегодня вечером у него мальчишник, и если я не думала, что он хочет мое сексуальное фото, то еще больше уверена, что он не хочет со мной разговаривать. Но наспех выпитое шампанское начинает действовать, и я ловлю себя на том, что неуверенно набираю его имя в своих контактах, прижимая телефон к уху.
— Сирша? — Он отвечает после второго гудка, его голос хриплый и тоже немного пьяный, и мое сердце подпрыгивает от этого звука.
— Коннор.
— Зачем ты мне звонишь? Разве ты не должна есть леденцы на палочке или что-то еще со своими друзьями? — Его голос слегка дразнящий и немного невнятный, и это придает мне смелости, которой у меня раньше не было.
Это почти заставляет меня пожалеть, что я не отправила ему фотографии.
— Это были кексы пенисы, — твердо говорю я ему. — И все они были съедены. Все остальные спят.
— Но ты все еще не спишь?
— Тут еще оставалось немного шампанского. — Я слегка икаю и слышу тихий смешок на другом конце провода.
— Принцесса, я думаю, ты пьяна.
— Возможно. — Я снова икаю. — Вообще-то, мне нравится, когда ты называешь меня принцессой.
— Теперь я точно знаю, что ты пьяна.
— Возможно, — соглашаюсь я. — Кексы были намного меньше твоего члена.
— Я рад слышать, что ты помнишь, какой он — сухо говорит Коннор. — Хотя сейчас он не в том состоянии, которое ты помнишь.
— Что ж, примерно через неделю мы это изменим.
— О? — Я слышу странные нотки в его голосе.
— Наша брачная ночь, — напоминаю я ему.
— О. — Он повторяет это слово, но по-другому. — Ты права. Одна неделя.
— Ты говоришь так, словно не ждешь этого с нетерпением. — Я не могу скрыть нотку разочарования в своем голосе.
— О да, принцесса. Но я уже собирался заснуть, когда ты позвонила, и если я буду слишком много думать об этом, мне снова придется дрочить.
Снова? Я с трудом сглатываю. Разговор принимает неожиданный оборот, и я знаю, это потому, что он пьян.
— А ты не хочешь?
— Я могу наслаждаться своей рукой очень много раз, прежде чем она состарится.
— Что, если я сделаю это с тобой? — Слова вылетают прежде, чем я успеваю их остановить. — Мы могли бы оба…
— Где ты, принцесса? — В его голосе слышатся нотки, которых раньше не было. — В постели?
— Я… — По какой-то причине я говорю ему правду. — Я сижу на полу в ванной и пью шампанское. Ну, шампанское уже закончилось, но я еще тут.
— И дверь заперта?
— Да. — Мой голос срывается. — Ты собираешься…
— Сказать тебе, что делать? Я, конечно, рад, принцесса. Звучит так, будто ты была плохой девочкой, пила шампанское в одиночестве в ванной и думала обо мне, пока не напилась настолько, что позвонила мне посреди ночи. Это не очень невинное занятие, не так ли?
— Ты заставлял меня делать много вещей, которые были не очень целомудренными, — парирую я, мои слова слегка заплетаются.
— Абсолютно верно принцесса. Теперь засунь руку в трусики и скажи мне, насколько ты мокрая.
— Я промокла насквозь, — шепчу я. — У тебя тоже встал?
— Я всегда добиваюсь своего, — уверяет он меня, и мне отчаянно хочется попросить его прислать мне фотографию, но я не решаюсь. Он, вероятно, посмеялся бы надо мной или образумил меня, а я не хочу, чтобы это произошло. Я снова возбуждаюсь, страстно желая испытать это с ним, и нервно облизываю губы, ожидая, когда до меня долетят его следующие слова.
— Ах, — стонет он. — Ну вот, теперь я тверд как скала. — Я слышу шорох одеял и звук соприкосновения плоти с плотью. — Мм, так приятно, знать, что ты тоже это делаешь. Сирша, ты потираешь свой клитор?
— Да, — шепчу я, мои пальцы начинают двигаться сами по себе, когда я делаю именно это.
— Хорошая девочка. Ты не можешь кончить, пока я тебе не скажу. Я не хочу, чтобы ты испытывала оргазм, пока я тоже не буду готов кончить для тебя. — У него низкий, горячий голос, и я могу сказать, что он очень пьян, вероятно, так же пьян, как и я.
Интересно, вспомнит ли он об этом утром. Интересно, пожалеет ли он об этом. Я не знаю, хочу ли я, чтобы он запомнил или нет.
— Просунь два пальца внутрь для меня, принцесса. Ты делаешь это сейчас?
Я опускаюсь, просовываю два пальца внутрь своей киски и потираю тыльной стороной ладони свой клитор, чувствуя его пульсацию, то, как я напрягаюсь.
— Да.
— Очень скоро это будет мой член, — стонет Коннор, и я слышу звук, с которым он теперь поглаживает быстрее. — Но я наполню тебя гораздо сильнее. Тебе будет так приятно, я обещаю. Я сделаю это хорошо для тебя, — стонет он, и я ахаю, сильно закусывая губу, чтобы сдержать собственные всхлипы, когда засовываю пальцы внутрь, представляя, что это он. — Продолжай тереть свой клитор для меня, принцесса. Расскажи мне, каково это.
Слова “Влажно…и горяча…и хорошо” начинают покидать меня, мое возбуждение выплескивается наружу и покрывает пальцы, мои мышцы напрягаются по мере приближения к оргазму.
— Я хочу кончить, Коннор, пожалуйста, я уже близко…
— Пока нет, — выплевывает он. — Боже, я хочу твой рот прямо сейчас, Сирша. Я хочу, чтобы ты проглотила мою сперму, блядь…
— Пожалуйста, — хнычу я в трубку, понизив голос до приглушенного шепота. — Пожалуйста, позволь мне кончить.