Король былого и грядущего

– Это мой наставник, Мерлин, великий волшебник.

– Как поживаете? – сказал Король. – Всегда рад встрече с волшебником. Собственно, рад всякой встрече. Позволяет, знаете, скоротать время, когда выезжаешь на поиски…

– Рад, – сказал Мерлин самым своим таинственным тоном.

– Рад, – ответил Король, торопясь произвести хорошее впечатление.

Они обменялись рукопожатием.

– Вы сказали «рад» или «град»? – занервничал вдруг Король и стал озираться. – Я-то сам думал, погода останется ясная.

– Это он просто так, поздоровался, – пояснил Варт.

– А, да, здравствуйте.

Они еще раз пожали друг другу руки.

– Хороший денек, – сказал Король Пеллинор. – А как, на ваш взгляд, погода сегодня?

– По-моему, смахивает на антициклон.

– А, да, – сказал Король. – Антициклон. Ну, я, пожалуй, поеду.

Короля колотила крупная дрожь, он несколько раз поднял и опустил забрало, откашлялся, завязал поводья узлом, воскликнул: «Если позволите?» – вообще ясно было, что его подмывает поскорее убраться отсюда.

– Он занимается белой магией, – сказал Варт. – Не надо его бояться. Он, ваше величество, мой лучший друг, и к тому же он вечно путается в своих заклинаниях.

– А, да, – сказал Король Пеллинор. – Белая магия, что? Тесен мир, не так ли? Как поживаете?

– Рад, – сказал Мерлин.

– Рад, – сказал Король Пеллинор.

И они в третий раз пожали друг другу руки.

– На вашем месте я бы не спешил уезжать, – сказал чародей. – Сюда скачет сэр Груммор Груммурсум, намереваясь вызвать вас на поединок.

– Нет, правда? Сэр, как вы сказали: спешит сюда, чтобы вызвать меня?

– Несомненно.

– И хороший наездник?

– Я думаю, вы составите равную пару.

– Да, должен сказать, – воскликнул Король Пеллинор. – Уж быть граду, так семь ден кряду.

– Рад, – сказал Мерлин.

– Рад, – сказал Король Пеллинор.

– Рад, – сказал Варт.

– По правде сказать, я что-то устал от рукопожатий, – объявил монарх. – Давайте считать, что мы уже познакомились.

– А что, – спросил Варт, спеша переменить тему, – сэр Груммор Груммурсум и вправду скачет сюда, чтобы вызвать Короля Пеллинора на битву?

– А взгляните-ка вон туда, – ответил Мерлин, и оба посмотрели в ту сторону, куда указал его палец.

По поляне в полных боевых доспехах галопом скакал сэр Груммор Груммурсум. Вместо обычного шлема с забралом он облачился в настоящий турнирный шлем, похожий на ведерко для угля, шлем подпрыгивал вверх-вниз и громко лязгал. Он распевал свою старую школьную песню:

– О господи! – воскликнул Король Пеллинор. – Я уж два месяца толком не бился, а прошлой зимой на турнире получил восемнадцать предупреждений. Они как раз ввели новые правила.

Пока он это рассказывал, подъехал сэр Груммор. Он сразу узнал Варта.

– Приветик, – сказал сэр Груммор. – Ты ведь мальчишка сэра Эктора, так? А этот, в смешной шляпе, кто таков?

– Это мой наставник, – поспешно сказал Варт. – Мерлин, волшебник.

Сэр Груммор взглянул на Мерлина, – в те дни волшебники почитались истинным рыцарством за людей второго разбора, – и холодно сказал:

– Ах, волшебник. Как поживаете?

– А это Король Пеллинор, – сказал Варт. – Сэр Груммор Груммурсум – Король Пеллинор.

– Как поживаете? – осведомился сэр Груммор.

– Град, – сказал Король Пеллинор. – Нет, то есть я хотел сказать, града не будет, верно?

– Хороший денек, – сказал сэр Груммор.

– Да, денек неплохой, не правда ли, что?

– Охотились сегодня?

– О да, спасибо. Знаете, все время охочусь. На Искомую Зверь.

– Интересная работа, очень.

– Да, интересная. Не хотите взглянуть на катыши?

– Клянусь Юпитером, конечно! Люблю разглядывать катыши.

– Самые лучшие у меня дома, но и эти неплохи, право.

– Да благословит Господь мою душу. Так это и есть ее катыши?

– Ну да, ее.

– Интересные катыши.

– Да, очень интересные, правда? Только немного надоедают, – добавил Король Пеллинор.

– Так-так. А денек-то хороший, верно?

– Да, денек в общем хороший.

– Так, может, нам тогда сразиться, а, как?

– Да, по-моему, неплохо бы сразиться, – сказал Король Пеллинор, – нет, право.

– А из-за чего будем драться?

– Ну, как обычно, я думаю. Кто-нибудь, окажите любезность, помогите мне с этим шлемом.

В общем-то помогать пришлось всем троим, ибо при том количестве винтов, которые следовало вывинтить, гаек, которые надлежало ослабить, и болтов, которые Король, одеваясь поутру, впопыхах засадил не в ту резьбу, задача извлечения его из дорожного шлема и облачения в боевой превратилась в праздник технической мысли. Шлем был огромный, вроде газгольдера, выложенный изнутри двумя слоями кожи и трехдюймовым слоем соломы.

Приведя себя в состояние готовности, рыцари разъехались по разным краям поляны и затем съехались в середине ее.

– Честный рыцарь, – сказал Король Пеллинор, – прошу тебя, назови мне твое имя.

– Оно касается только меня, – ответил сэр Груммор положенной формулой.

– Сие неучтиво сказано, – сказал Король Пеллинор, – что? Ибо ни единый рыцарь не страшится открыто назвать свое имя, когда не имеет причины стыдиться его.

– Что до этого, то я считаю за лучшее, чтобы ты покуда не знал моего имени, так что не спрашивай.

– Тогда ты должен встать, чтобы сразиться со мной, неверный рыцарь.

– А вы не ошиблись, Пеллинор? – осведомился сэр Груммор. – По-моему, тут должно быть «тогда становись».

– О, виноват, сэр Груммор. Да, конечно, именно так. Тогда становись, чтобы сразиться со мной, неверный рыцарь.

И, не тратя дальнейших слов, два джентльмена вернулись на противоположные концы поляны, уперли копья в седельные упоры и изготовились к предварительной сшибке.

– Пожалуй, нам лучше залезть на дерево, – сказал Мерлин. – Никогда не знаешь, чем может обернуться такой поединок.

Они вскарабкались на большой бук с удобными, торчавшими во все стороны ветвями, и Варт обосновался на высоте футов в пятнадцать, поближе к концу гладкого сука, откуда он мог хорошо все видеть. Нигде не сидится так уютно, как на буке.

Чтобы как следует представить себе разыгравшуюся под ними ужасную битву, необходимо знать одну вещь. В ту пору (или, во всяком случае, в пору самых тяжелых доспехов) полностью вооруженный рыцарь нес на себе столько железа, сколько весил сам, – а то и поболе. Совокупный его вес составлял обычно не меньше чем двадцать два стоуна, иногда и до двадцати пяти. Это означало, что восседать ему приходилось на тихоходном, огромном тяжеловозе вроде нынешних фермерских, а собственные его движения настолько затруднялись грузом железа и разного рода набивочным материалом, что становились замедленными, словно в кино.

– Тронулись! – крикнул Варт и затаил дыхание.

Грузные кони пошли громыхающим шагом, медленно и величаво. Копья, до поры смотревшие в небо, склонились теперь к земле и нацелились друг на друга. Видно было, как Король Пеллинор и сэр Груммор изо всей мочи бу́хают пятками в бока своих коней, и через несколько минут великолепные животные уже переваливались, изображая рысь, от которой сотрясалась земля. Блям, драм, бум, бум – скакали кони, а оба рыцаря в унисон плюхали ногами и локтями, и немалая толика дневного света пробивалась между ними и их седлами. Затем темп переменился, конь сэра Груммора явно перешел на галоп. В следующую минуту то же самое проделал и конь Короля Пеллинора. Зрелище было страшное.

2

Перевод С. Степанова.