Страница 11 из 14
– Сознание – это вообще больно, – сочувственно пробормотала я. – Но есть хорошие новости: во-первых, сегодня ты не умрешь. Во-вторых, одно из условий пока не выполнено – безответная ко мне любовь. Так что все еще может закончиться… тихо. В-третьих, если ты действительно мой немного запоздавший подарок на день рождения, проект по эмпатии обретет новое звучание. Сама не верю, что это говорю!
Пока тварь не очухалась, я притащила из лаборатории клетку для содержания подопытных существ. Дополнительно расставила руны усмирения по контуру и переложила мозгогрыза внутрь. Я продолжала называть командное творение мозгогрызом, хотя оно на моих глазах превращалось в нечто иное.
Вернув твари подвижность, я положила тетрадь под клетку. Однако логика подсказывала, что истинную нежить, за звание которой упорно боролся результат случайного лабораторного эксперимента, одной магией не прокормишь.
– Купить тебе консервы? – задумалась я. – Собачьи или кошачьи? Вот как-то не верится, что ты травоядный.
Тварь пометалась по клетке, определила размеры бедствия и принялась добросовестно… вылизываться. Язык у нее был короткий и раздвоенный, но с такой гибкостью ей удавалось доставать до самых сложных мест. К языку липли короткие темные волоски. До пушистой белой макушки, правда, мозгогрызу добраться не удалось, и в дело пошла суховатая костяная лапка.
– И средство для удаления шерстяных комков из желудка, – обреченно констатировала я.
… – Вот! – я бухнула оба тома «Падения сластолюбца…» на прилавок перед хозяйкой книжной лавки. – Ваше?
– Наше, – флегматично подтвердила Магда Костан. – Заказали дюжину экземпляров каждой части. Еще закажу, хорошо берут. У студентов отобрала?
– Ну не сама же купила!
– Понравилось?
– Местами даже всплакнула, – призналась я. – А сцена с плетками – просто шедевр. Что знаешь про автора сего бреда?
Магда пожевала губами и направилась к полкам с каталогом. Пока она перебирала аккуратно расставленные карточки (скрупулезность и организованность фра Костан пробуждали у меня чувство неполноценности при каждом посещении лавки), я осматривала стенд с новинками.
Рука сама потянулась к очередному роману Гааты Кристин. Нет, детективы я больше не читаю. Не моего уровня литература.
– Возьми со скидкой, – посоветовала Магда. – Говорят, как откроешь с вечера, так утром только оторваться сможешь.
– Ночью спать нужно, – строго возразила я. – Так что там с Ловеласье?
– Загадочная личность, – сообщила Магда, скользя глазами по карточке. В отличие от остальных у нее была заполнена лишь одна сторона. – Фото нет, но читатели говорят, красавчик.
Я удивилась:
– А откуда им это известно?
– Этот Октав собирает целые залы. Встречи с читателями прямо в магазинах и библиотеках, слышала о таком? Я тоже приглашение в издательство написала, вдруг приедет. Хотя вряд ли. По слухам он в Дроудоне учился, только никто не знает его настоящего имени. Вот я и думаю: раз под псевдонимом пишет, сомнительно, что приедет светиться в Абрегон. Наверняка аристократ. С деньгами туго, вот и кропает пошловато-нетленное.
– Он упоминает о подземельях школы, – напомнила я.
– Так тут весь город о них знает, чего хошь расскажут, только наливать успевай, – фыркнула Магда.
И то верно. Я оставила книги в лавке, намереваясь забрать их на обратном пути, и отправилась на телефонный пункт.
… Встреча с Бетти на телефонном пункте стала непредвиденной помехой. Обычно я заказывала самый дорогой тариф с магическим экраном, который мог дотянуться до абонента в любом месте Белленхейма, Димора, Земель эльвов и Трансландии.
Однако мои коллеги по-прежнему считали меня небогатой Лили Авенлог, карьеристкой и занудой. И наверняка скупердяйкой, жалеющей деньги на яркие наряды.
Лили Авенлог вряд ли могла позволить себе потратить сто креатов на междугородний вызов. Поэтому, заметив Беатрис Тилпс, я застряла у стенда с открытками, якобы выбирая «привет из Абрегона». К сожалению, у меня не осталось друзей, родни и знакомых, кому бы я уже не отправила виды замка Дроудон, гор Морангов, Долины и мрачного северного побережья.
Ну разумеется, Бетти Тилпс полностью оправдала мои ожидания! У нее имелась веская причина, чтобы в день, когда ее вызвал к себе новый декан, напрочь забыть о своей подруге.
– Лили! – она схватила меня за руку. – Ты его видела?! Бесподобный красавчик! Я просто онемела! Толком не слышала, что он говорит! Знаешь, сколько мы беседовали? Целых двадцать минут! Уверена, он положил на меня глаз! А его скорбное кольцо ты видела? Если и была помолвка, то ее уже нет! И сны… Мне потом снились такие яркие сны! Как будто мы вдвоем, в лесах Мехора, выслеживаем колдунов! Жарко, и на нас лишь набедренные повязки…
– Да-да, отличный сон! – заметив, что к пересказу эротических фантазий подруги прислушивается вся почта, я оттащила Бетти в угол. – Ты отправила запрос на перенос даты?
– Да, – Бетти удивленно выкатила невинные голубые глазенки. – Конечно, в тот же вечер. А ты?
– Вот, собираюсь, – уклончиво сообщила я.
Если сейчас сказать экзальтированной Беатрис, что я планирую работать с Нойтусом в весьма… хм… близком контакте, реакция может оказаться неожиданной.
– Ладно, – к моей великой радости, бросила Беатрис, поправляя крошечную ярко-желтую шляпку не по сезону. – Я позвонила маме, тете и считаю семейные долги выплаченными. Пойду в театр, у нас репетиция. Нужно пригласить фэра Нойтуса на постановку «Плакучей ивы»! Как ты думаешь?
– Непременно пригласи. Лично.
Довольная как слон Бетти убралась восвояси. Я воровато оглянулась, оплатила полчаса разговора и нырнула в вип-кабинку.
Полупрозрачный экран долго показывал белесую муть, а не родителей. Никто не отвечал, хотя брат обычно слышал сигнал вызова даже на чердаке. Слуги тоже не спешили реагировать. Это означало, что семейство Фо Амалей находилось в поездке.
И действительно, минут пять спустя магический экран показал улыбающуюся маму с Дейзи на руках и обстановку дорогого купе с мелькающими видами за окном.
– Это Лили? Лили? – повторял невидимый пока папа.
Брат не соизволил даже кивнуть, делая вид, что погружен в книгу. Вот же негодник! Получишь ты у меня подарок на Двенадцатую Ночь! Подростки невыносимы! Я в его возрасте…
Сразу вспомнилось, как в пятнадцать я поставила ловушку на нежить в подвале Дроудона. Желание раскрыть тайну исчезновения трех детей не давало мне жить спокойно. В ловушку тогда попал повзрослевший Эл Нойтус. Кажется, мы оба с ним еще не закрыли некоторые долги.
Поэтому я решила отложить воспитательную работу на потом и дружелюбно поздоровалась:
– Мам, пап, Вит. Дейзи! Ты так подросла! Что у тебя в руках?
Сестренка с серьезным видом продемонстрировала мне обслюнявленный резиновый диск для режущихся зубов. Дейзи чаще видела меня по экрану, чем в реальности.
Первые десять минут всегда принадлежали маме. Она поведала, что семейство направлялось навестить троюродную тетку Ханну. Ее в нашей семье терпеть не могли за склочный нрав и скупость. Но отцу поручили осмотреть древние храмы племени мехор на побережье. Что-то нехорошее там происходит.
– Вот, – вздохнула мама. – Три недели в обществе тети Ханны. Мне уже плохо.
Я сочувственно пожелала ей стойкости. Знаю, чем она станет донимать маму. До скудного ума тетки никак не доходило, почему Лили Фо Амаль до сих пор не была замужем в двадцать два!
Обсудив родню, я умоляюще попросила маму:
– Оставишь нас с папой поговорить?
– Ох уж ваши секреты, – фыркнула мама. – Пойдемте перекусим в вагоне-ресторане, да, дети?
На самом деле, мама высоко ценила, что я выросла папиной дочкой. Так, считала она, я больше прислушивалась к мнению и советам отца и тем самым ковала щит собственной безопасности.
Мама увела младших, дверь в купе закрылась. Я увидела вспышку какой-то руны, поставленной отцом, скорее всего, против магической прослушки.