Ингвар 2

Яхту я спрятал в соседней Система, внутри огромной пещеры на одном из астероидов, а саму пещеру запечатал. А до Дзерга добирался на боте, который, уже на месте, убрал в хранилище. После чего еще две недели прожил на планете, чтобы принять, так сказать, подобающий вид. Дистанционно взломать один из полицейских дронов, с помощью моей нейросети и персонального ИскИна, оказалось плевым делом. Ну, а дальше, засветиться перед камерами дрона, испытать не самую приятную процедуру парализации и добро пожаловать во Второй Муниципальный приют города Гершам, где мне предстоит прожить год и пять месяцев до моего очередного шестнадцатилетия, а если все пойдет как я задумывал, то и до восемнадцатилетия.

Женщина, которая забрала меня из полицейского участка, оказалась замом директора приюта по учебной части, завуч по земному, а мужчина, преподавателем основ гражданской обороны и, по совместительству, главным пугалом и жупелом для малолетних хулиганов всего приюта. Сразу после прилета в приют, я в компании с одним из старшекурсников, был отправлен в подобие бани. Мои шмотки сразу же отправились в мусор, разве что перочинный нож, после осмотра был мне возвращен. После двух недель пребывания в не самых лучших условиях, оказаться в бане было настоящим праздником для души и тела, а потом еще и сытный обед, и новенький комбинезон, правда самый дешёвый и без каких-либо наворотов, что еще надо малолетнему бродяжке. После того, как меня привели в порядок, я был направлен, в сопровождении все того же парня, с которым я даже и словом не обмолвился, не смотря на все мои попытки, в медчасть, где меня без разговоров засунули в медкапсулу. Так-то мое здоровье было почти идеальным, но пришлось искусственно организовать себе пару-тройку болячек, иначе это выглядело бы подозрительно. Три часа в медкапсуле, и я вновь предстал перед завучем.

- Итак, Инг Рю, надеюсь это твое настоящее имя? – я согласно кивнул. – Возраст четырнадцать лет и семь месяцев. Интеллект сто двадцать две единицы, неплохо, очень даже неплохо. Память сорок восемь, просто замечательно. Коэффициент обучаемости… шесть, ну, могло бы быть и лучше, но тоже совсем неплохо, для пятнадцати-то неполных лет. А вот с физикой все не так хорошо, но это мы, я думаю, поправим, полноценное питание, регулярные занятия, физическая нагрузка и через годик сам себя не узнаешь. А теперь расскажи-ка мне о себе. Сколько ты прожил на улице? Чем питался, чем занимался? Кто твои родители и где они?

- Кто мои родители, я не знаю, точнее, не помню. Я вообще почти ничего не помню, что было больше трех лет назад. Разве что… у мамы были голубые глаза и теплые руки, а у отца усы, он так смешно меня им щекотал. В памяти осталось только как я очнулся в городской канализации, все тело болело, одежды не было, если не считать какой-то тряпки с завязками на спине. Как жил? Да как и все, поел – хорошо, не поел, значит ходишь голодным. Избили и забрали что у тебя есть, радуйся, что не убили и в следующий раз смотри внимательней по сторонам. – я сделал вид, что мне крайне неприятна эта тема и я очень не хочу этого разговора.

- Ладно, оставим эту тему. Ты мне вот что скажи, убегать будешь? Может быть тебе кажется, что там, - завуч выделила последнее слово, - жизнь лучше?

- Я похож на идиота? Если от меня не станут требовать чего-то… э-э-э…неправильного, то зачем мне убегать. Кормят, одевают, в тепле и сухости, что еще надо для счастья? Но, если будет что-то… этакое, то я сначала убью, а потом сбегу. – похоже, что мои слова вогнали женщину в ступор.

- Убьешь?!

- Убью. – спокойно ответил я. – Издеваться и глумиться над собой я никому не позволю.

- А сможешь, убить-то? – раздался из-за спины хриплый голоси подвывание протеза.

- Смогу. Сил не хватит, буду зубами глотки грызть.

- Ладно, иди, Инг. Там, в приемной, тебя ждет Мила, она староста вашего потока, она покажет тебе твою комнату и познакомит с соседями. У нее же возьмешь и расписание занятий. – сказала завуч, взяв себя в руки.

Как только за мальчишкой закрылась дверь, завуч повернулась к калечному преподавателю.

- Что скажешь, Свен? Похоже, что мы заполучили себе большую головную боль.

- Нет, Ирка, парень, конечно, не прост и что-то скрывает, но проблем он доставлять не будет, если его не трогать.

- Ты думаешь, что это была бравада?

- Нет, парень убивал и не задумываясь сделает это снова…

- Но как же, он ведь еще ребенок!

- Под городом взрослеют рано, очень рано. Давно уже пора почистить эту клоаку, но у муниципалитета, как всегда, на это нет денег. Ты думаешь, что он там такой один? В старых канализационных туннелях, таких как он тысячи. Злых, готовых на все. Этот еще не самый худший экземпляр и сохранил человечность, а есть такие, что и человечиной не брезгуют и убить способны просто так, из скуки.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю. Ты думаешь я родился капитаном космодесанта? Так вот, я почти десять лет прожил в местах, мало чем отличающихся от гершемской канализации, пока не попал под полицейскую облаву и не оказался в кадетском училище и я там был такой не один. Ладно, за парнем я пригляжу, не беспокойся.

- Ага, не беспокойся! Да я не за него беспокоюсь, а за остальных наших подопечных.

- Ну, особо ретивых я предупрежу, что бы не лезли к парню… если жить хотят.

- Свен, а как ты думаешь, что с ним случилось, как он оказался в канализации?

- Да тут и думать не о чем, тряпка с завязками на спине – больничная пижама. Скорее всего он жертва похищения и последующих опытов. Выкинули за ненадобностью, думали не выживет, а он выжил и теперь попал к нам. Ладно, Ирка, пойду я, а за парня не беспокойся, все будет в порядке.

А я в это время шел в компании с миловидной, но чуть полноватой девушкой, слушал ее милую болтовню, десятки вопросов, обрушившихся на меня словно водопад и чувствовал, как внутри меня постепенно распрямляется пружина, сжимающаяся многие годы. Было странное чувство, как будто все что было несколько десятилетий, это не более чем сон, странный, временами страшный, временами приятный и я на самом деле чувствовал себя на пятнадцать лет и от этого мне становилось так хорошо, что хотелось прыгать и орать от радости.

30 глава.

- Инг, ты теперь куда, к себе в мастерскую? – поинтересовалась Мила, и куда только делась та неуклюжая и полноватая девчонка, сейчас передо мной стоит высокая, стройная и до одури красивая девушка.

- Да, надо навести там порядок, разобраться с открытыми контрактами. А завтра у меня подписание договора продажи и к вечеру, рассчитываю, покинуть планету. Ну, а вы определились с моим предложением? Повторюсь еще раз, роль пушечного мяса, это далеко не самый лучший выбор, а без специализированной нейросети, без изученных Баз Знаний, ни на что большее, среди наемников, вы претендовать не сможете.

- В Службе Найма нам сказали, что после заключения контракта средства на приобретение всего необходимого нам будут выделены…

- Ага, в кредит, под проценты, да еще и по завышенной, как минимум на треть, цене.

- Твое предложение ничуть не лучше!

- Я не предлагаю вам кредит, я предлагаю вам заработать на нейросети и Базы самостоятельно.

- Да поняла я, поняла и все наши это прекрасно понимают, поэтому я к тебе и подошла. Инг, ты должен понять… нам страшно… никто из нас не знает, что нас ждет дальше… У наемников, хотя бы, все ясно и понятно, а с тобой… полная неопределенность. Ладно, сегодня вечером мы зайдем к тебе и обо всем поговорим более содержательно. У нас миллион вопросов и ответы на них получить, желательно, до того, как мы примем решение.

- Мила, я никого не заставляю идти с собой, я просто сделал вам предложение. Никто никому ничего не должен и не обязан.

- Ладно, до вечера.

- До вечера.

Ну что я могу сказать о трех годах жизни в приюте… могло быть и хуже, намного хуже. Во всяком случае, несколько человек, уже успевших сменить пару подобных заведений, в этом полностью единодушны. Конечно, ни о какой «любви и ласке», «душевном тепле и заботе», со стороны персонала приюта и речи не идет, но, по крайней мере, никто не заставляет малолетних воспитанников идти на панель, кураторы, воспитатели и прочие, не замечены в издевательствах, кормежка, более чем приличная и армейские пайки мы видели только на долговременных выходах «в поле», да и оснащение приюта вполне на уровне. Там даже можно было приобрести азы некоторых, особо востребованных на планете, профессий, знаниями и опытом, по которым с нами делились ветераны. Выбор, конечно, довольно скудный, это техник, медтехник, штурмовик и еще пара-тройка специальностей, но для вчерашних беспризорников и это уже что-то, пусть и слабенькое, но хоть какое-то подспорье в первых, самостоятельных, шагах по жизни. Для меня же, самым сложным, не тяжелым, а именно сложным, был первый год моего пребывания в приюте. Просто как-то тяжело мне было привыкать ко всему этому быту, жить по указке и практически не иметь никаких финансовых средств, хотя в хранилище у меня лежат банковские чипы на предъявителя, почти на полтора миллиона местных кредов. Проблема в том, что я никак бы не смог объяснить их появление. Проще, много проще, стало после наступления шестнадцатилетия, возраста, с которого уже можно было заниматься легальной трудовой деятельностью. Большая часть девчонок нашей группы стали подрабатывать в больницах и госпиталях, ведь это только так кажется, что зачем они там нужны – есть медкапсулы, универсальные и узкоспециализированные, есть меддроиды, есть медтехники и врачи. Оказывается, нужны и еще как – убрать, прибрать, что-то при нести, передать, да и многое, что еще, везде дроидов использовать не получается, да и дороги они, чтобы заменить руки везде и повсеместно. Парни тоже от девчонок не отставали, подвязавшись на простые и поэтому низкооплачиваемые работы, где использовать дроидов не рентабельно, а специалисты с нейросетями и изученными Базами на такие работы не соглашаются. Я же пошел немного другим путем, арендовав, сначала на месяц, потом еще на два, а потом и вообще выкупив в свою собственность небольшую ремонтную мастерскую, в которой, официально, занялся ремонтом несложной бытовой техники. Цену я назначал в половину от цены в крупных мастерских, качество работы было на высоте, ну а как иначе, если все работы проводились дроидами и под контролем мощного ИскИна, так что, очень быстро наработал себе определенную клиентскую базу из небогатых слоев общества, которым отдать лишний кред, это уже трагедия. Ну и само-собой, местный криминал нес ко мне свою добычу – снять привязку, взломать планшет или коммуникатор, даже банковские чипы, по началу, несли, но с ними я предпочитал не связываться. В итоге, через два года работы, мастерская, которую я выкупил за чуть больше чем десять тысяч кредов, начала ежемесячно приносить мне чистого дохода под пятьдесят тысяч, а несколько недель назад, семейная пара бывших флотских техников, уволившихся в запас, предложила мне продать мою мастерскую, вместе со всей клиентурой, за кругленькую сумму в четыреста тысяч кредов. Правда, как оказалось, перед этим они навели обо мне справки и несколько месяцев наблюдали за моей работой, перенимая, так сказать, опыт. Три дня назад у нас с ними состоялся серьезный разговор и мы пришли к соглашению, что официально я продаю им мастерскую за восемьсот тысяч кредов, а неофициально за триста семьдесят, пришлось идти на уступки. Такая наша договоренность была выгодна и удобна и мне и покупателям, техники немного сэкономили денежков, а я смог легализовать часть имеющихся у меня средств, поэтому мы все дружно закрыли глаза на некоторые скользкие моменты.