Нелюбовь

Зеваю, спал хреново, как-то в последнее время реально сдавать стал, ни спать, ни есть, ни черта нормально не получается. Прикрываю рот рукой и слезы с глаз от зевка стираю, как вдруг сзади тихонько звучит:

– Муха залетит, Чудовище, – хихикает рыжая, довольная своей шуткой.

– Ты преследуешь меня, Рапунцель? – удивляюсь я. Стоит, смешная, без макияжа, копна волос в какое-то гнездо завернута, ну хоть воробьев запускай туда потомство выращивать. Выглядит еще младше, чем когда накрашенная. Сколько ей? Шестнадцать? – Каждый раз за мной стоишь, даже неловко. Мне вообще-то больше нравится сзади быть.

– Ха-ха. – Глаза закатывает и складывает руки на груди, делает вид, что шуткой смущенная. Ну, конечно. А кто там в первую минуту нашего знакомства про размер машин и членов разговаривал? – Сейчас тоже меня вперед не пропустишь, джентльмен?

– А надо? – улыбаюсь я. – Не-а. Ты ж убежишь сразу, а я не удивлюсь, если ты и отсюда три мешка потащишь. Убежишь – не провожу.

– Да я на такси. – Хмурится, пытается скрыть улыбку. Девчонки любят заботу, от этого и улыбка тянется. Ну а я что, зря мышцы отращивал? Отнесу, домой отведу, живу-то рядом, не развалюсь уж.

– На такси? – Теперь уже я хмурюсь. От почты до ее дома пройти домов пять, не больше. По такой погоде прогуляться – святое дело. Или реально у нее тут тонна груза? – Ты что, не все продукты в супермаркете скупила, мешок картошки еще заказала? – Я посмеиваюсь, но рыжая не смеется. Что-то не то.

– Нет, просто по улице одна стараюсь не ходить, даже книг вот заказала, чтобы дома читать, пришла… приехала забирать. Антон тогда правду сказал, что за мной маньяк какой-то ходит. Ты от него меня и спас, когда домой подвез, – с чего-то вдруг откровенничает со мной рыжая, и губы кусает, нервничает. Вот это поворот… А я думал, она просто странная. А тут реально хрень какая-то. Говорит негромко, чтобы лишние уши не слышали, и глаза в пол опускает. Сразу как будто другой человек. Когда я ее домой от супермаркета провожал, она совсем другая была. А сейчас как мелкий котенок, испуганный и забитый.

– Не надо такси, я довезу, – решаю я мгновенно. Дело серьезное. Расспросить хочу, вдруг помогу чем, ну мало ли? Знакомы ведь уже, как ее в лапы маньяка отпустить-то? Все-таки где-то глубоко внутри я джентльмен. По крайней мере, просто человек адекватный.

Дальше Даша молчит, да и очередь наконец-то моя подходит. Забираю коробку от мамы, тяжелее обычного, и жду рыжую, не отходя от нее. У нее тоже коробка, причем не маленькая. Книги, говорит. Туда можно было бы весь мой книжный шкаф засунуть. Я не слишком люблю читать, в детстве хватило. Слушать люблю, аудиокниги частенько включаю на ночь.

– Что ты там назаказывала? – спрашиваю я, когда выходим с почты. Она молчит, не улыбается, пытаюсь разговорить как-то, а то совсем уж траур какой-то.

– Про любовь?

– Естественно, – кивает она и наконец-то хихикает. – Одна классная, про совершенно разных братьев-близнецов, которые в одну девушку влюбились.

– Надеюсь, они замутили тройничок. – Посмеиваюсь, когда Даша глаза закатывает, и открываю машину. Пока ставлю коробки на заднее, рыжая прыгает на пассажирское. Она так смешно в этой машине смотрится. Если бы не копна ярких волос, ее вообще незаметно было бы. Мелкая, как мышь. Хотя ростом не гном вроде, это я переросток, но худая, еще и шмотки огромные какие-то, ее вообще не видно толком.

– У тебя пахнет мясом, – выдает Даша, когда сажусь в машину. Знаю я! Это из коробки от матушки. Слюни уже по земле тянутся, желудок урчит.

– Мама посылку передала, всегда туда вяленое кладет от бабули. Хоть пожру нормально, а то сдулся уже.

– Ты занимаешь половину машины, – хохочет Даша. Заметно расслабляется, чувствует себя в безопасности здесь. Это радует. Не хочу я, чтобы шугалась меня балбеска. Кто ее домой тогда возить будет? Я уже подписался, кажется. Третий раз, два из которых по собственной воле. Удивительно.

– А должен занимать семьдесят процентов, говорю же, сдулся. – Завожу машину, выезжаю с парковки и решаюсь все-таки на разговор рыжую вывести: – Так что за тема с маньяком-то? Я думал, ухажер какой настойчивый.

– Я понятия не имею. – Жмет плечами и снова грустнеет вся. Переживает, это понятно. – Я бежала от него неделю назад тут во дворах, потом у спорткомплекса, когда ты меня подвез. Лица не видно, он всегда в капюшоне, но идет четко за мной, куда бы я ни сворачивала. Когда из магазина шли с тобой, увидела его у угла дома. А теперь просто боюсь даже выйти! Вот даже на почту на такси приехала. А как не выходить-то? Продукты, книги вот. Доставку я тоже опасаюсь, если честно, мало ли…

– В полицию звонила? – спрашиваю. Ситуация, конечно… Жалко ее даже, стремно ведь.

– Нет оснований для того, чтобы искать его и задерживать. По факту он за мной просто ходит, – вздыхает рыжая и отворачивается к окну. – Извини, что загрузила, ты вообще первый, кому я рассказала об этом. Наверное, нужно было поделиться с кем-то.

Странно, что выбор пал на меня, но спрашивать, почему, не решаюсь. Вдруг у нее там еще гора проблем? Начнет рассказывать, реветь, а я че делать буду? Девчонок успокаивать не умею, да и причиной для слез становиться желания ноль, если честно. Пельмени в пакете сзади на сиденье ждут меня, опять же. Мясо от мамы. Спешить надо.

Приезжаем к ее дому, и я, не раздумывая, выхожу, открывая Даше дверь. Заметил, что она, когда грустит или думает много, притормаживать чуть начинает, ее подталкивать надо.

Тащу ее книги, веду до квартиры, она не возражает, а я и не слушал бы. Вроде и помочь чем-то хочется в такой ситуации дерьмовой, а с другой стороны – чем я помочь-то могу? Ничем объективно. Вот при случае домой ее отвезти, да и все.

У двери прощаемся, рыжая мне улыбается и снова благодарит, а я теперь понимаю, почему она в настроении скачет туда-сюда. Не в ПМС причина, походу. В придурке каком-то.

Ухожу и думаю много: вот что в голове у таких людей? Что движет человеком, когда он решает преследовать маленькую девочку? Ну она реально малявка же. Двадцать один год всего, учится еще, глаза светлые, доверчивые, хоть и стерва внутри, что тоже видно. Вот наверняка какой-то идиот, жизнью обиженный, развлекается, а рыжая страдает теперь. У меня сестра младшая есть, ей двадцать три, она в Европе живет, за мужем уехала, не видимся практически. За ней тоже однажды маньяк увязался, когда ей шестнадцать было, но убежать она не успела. Спасибо живая осталась и пережить все это смогла, сильная девчонка. А когда нашли этого урода, оказалось, сосед наш. Примерный мужик вообще был, здоровался всегда, улыбался. Ну и наулыбался на десять лет себе. Потом сорока нашептала, что до конца срока не дожил он. Не жалко ни капли.

Надеюсь, от своего придурка рыжая сможет убежать столько раз, сколько придется, если рядом не будет никого. Стремно все это. Никому не пожелаешь.

От рассказов Даши и воспоминаний даже настроение падает. Вот хватает же уродов в мире, а… А бабки у подъезда еще на меня косо смотрят за то, что девчонок домой вожу. Так я ж с их согласия!

Захожу домой и сразу иду на кухню. Жрать адски хочется, если честно. А из головы рассказ Рапунцель не выходит. Думаю и думаю.

И перевариваю пельмени. Естественно. Я и готовка несовместимы вообще, хотя я один уже кучу лет живу. Сметана ситуацию немного спасает, в целом сойдет, есть можно. Мясо от бабули спасает все. Ради него жить хочется, я чувствую, как у меня все показатели в организме растут. А еще огурчики… Боже, я за вкусную еду готов почку продать или что угодно, что попросят.

А еще мамка носки шерстяные положила. Говорит, племяшки двоюродные вязать учатся, от всей души старались. Две пары. Чтобы девушку себе нашел. Спасибо, конечно, родственники, но увольте меня от такого счастья. Я нашел одну, хватило, не хочу больше. Ребенок без отца растет, потому что мать двери не открывала, даже когда сутки в подъезде торчал. Суды до одного места, а устраивать скандалы и истерики при ребенке… Ну уж нет. Поэтому не хочу больше. Не верю я в любовь вашу.