Прости за любовь

Бесит меня все это, особенно, одна назойливая мысль про серую мышку. Не ввязывайся ты в это, Рус! Пусть себе живет!

– Завтра все будет, – говорит Жека, – ты обедать идешь сегодня?

Обедать? Есть у меня желание покормить одну пугливую пташку. Черт! Опять, Рус?

– Сегодня нет, – отвечаю, – извини, дружище, дела.

Жека кивает и выходит из моего кабинета. Откидываюсь на спинку кресла и разворачиваюсь спиной к ноутбуку. Ни хрена не хочу делать, потому что на мозги давит тягучее желание поэкспериментировать с моей мышкой. И это дерьмово. Потому, что, с каких пор она стала моей?!

Встаю с кресла, выхожу из кабинета. Лифт быстро опускает меня на землю, а там и до парковки недалеко. Сажусь в машину и еду в особняк. Да, я рехнулся, но сопротивляться этой тяге нет никаких сил.

Что, если ее там нет? Глупости! Конечно, она там! Где же еще? Хорошая девочка Настя не обломает мне кайфа, ведь так?

До особняка доезжаю очень быстро. Благо, знаю, как проехать, минуя пробки. Вокруг дома суетятся нанятые рабочие, восстановление идет полным ходом. А, ведь, я еще помню, каким дом был раньше. Радуют меня эти перемены? Пожалуй, в будущем мне понадобится такой дом. Может, даже жить сюда переберусь. Статус – наше все, такова реальность, и с ней приходится считаться.

Выхожу из машины, иду в дом. Осматриваю лестницу и холл. Тут тоже заметны перемены, дом, словно, ожил. Кажется, в нем наконец-то стало тепло. Или это просто иллюзия от того, что здесь теперь постоянно крутятся люди?

– Где Настя? – спрашиваю прораба.

Он указывает в сторону комнаты, которая когда-то служила деду кабинетом. В детстве мне нравилось пробираться сюда тайком. Но после того раза, как я стал случайным свидетелем, непонятного мне тогда, ритуала, где незнакомый человек зачитывал какую-то клятву по листику, меня, будто, отвернуло от этой комнаты. Она долгое время вызывала во мне ужас. Почти такой же сильный, как и красная комната под землей. Кстати, нужно проверить, что там. И убедиться в том, что Настя никогда ее не найдет. Помнится, вход в нее был из тайного лаза, с улицы. Может, заложить его к чертям собачьим?

Иду к кабинету, заглядываю в приоткрытую дверь. Комната уже почти готова, тут не хватает кое-какой мебели, но, в целом, она выглядит вполне достойно.

Настю замечаю не сразу. Она, как всегда, напялила на себя какие-то растянутые шмотки, как будто, это спасет ее от меня. Мысленно потираю руки, как маньяк в стадии обострения.

Девушка не видит меня, а я, пользуясь случаем, подглядываю в дверную щель, как пацан, из-за шторки. Настя стоит ко мне спиной, развешивает на стене какие-то картинки в рамах. И, приглядевшись, я узнаю свои рисунки.

Вот так сюрприз! Охренеть просто!

Бабуля была уверена, что ребенка обязательно нужно обучать творчеству. Поэтому на выбор были фортепиано или рисование. С музыкой не сложилось по причине тотального отсутствия хоть каких-то способностей. А вот от рисования отмахнуться не удалось. Я был уверен, что никогда уже не вспомню о тех мучениях, и все под руководством любимой бабули. Но вот же нет, мои «шедевры» теперь красуются в кабинете особняка. И где только Настя откопала их?

Девушка увлеченно рассматривает мои наброски, а я наблюдаю за ней. Никогда бы не подумал, что стану заниматься подглядыванием. Но смотреть на Настю, когда она не шарахается от каждого моего слова, – отдельный вид фетиша, о котором я раньше не догадывался, и я не хочу упускать такую возможность.

Кажется, Настя погружена в свои мысли. На лице легкая улыбка – то, чего обычно нет, когда я в поле ее видимости. Меня это задевает? Нет, просто фиксирую, как данность. Девушка теребит подбородок тонкими пальцами, а потом прикусывает указательный, о чем-то задумавшись. В паху вмиг стало жарко, и кровь по жилам побежала быстрее. Я тоже хочу укусить этот палец. А лучше ее губу. И смотреть, как на нежной коже останется след моих зубов. Черт, Рус! Что за фантазии? Никогда не думал, что меня поведет от такого!

Выхожу из укрытия и крадусь сзади, как тигр к жертве. Во рту даже слюна скопилась, и мне все труднее сдерживаться. Подхожу почти вплотную, почти касаюсь хрупкой спины в этом уродливом свитере невнятного цвета.

– Привет, – выдыхаю в ухо, глотая запах ее волос. В глазах плывет, я почти теряю контроль. Сжимаю руки в кулаки, но надолго моей выдержки не хватит.

Настя подскакивает на месте, чем только подогревает мой интерес. Не понимает, глупая, как заводит меня ее реакция. Ее зрачки расширены, а мои замерли на хрупкой фигурке. К девчонке тянет, как к лакомой добыче. Я уже попробовал ее на вкус однажды, и теперь мозг пульсирует в ожидании новой дозы.

Черт, да я просто моральный урод! Ну, привет, мышка! Поиграем?

Глава 21

Настя.

Наконец-то пришли рамки, которые я заказала для рисунков. Нет, я понимаю, что это не высокое искусство, и, быть может, Руслан совсем не обрадуется такому решению в интерьере. Пусть так, но, все же, попробую вписать их в это пространство.

Развешиваю рисунки, поправляю, чтобы они смотрелись ровно. Чего-то не хватает? Хм, опыта рисовавшему, но в этом их прелесть. Наверное, это немного карикатурно, когда в рабочем кабинете взрослого человека висят незаконченные наброски какого-то студента. Но мне нравится эффект. Несмотря на понимание, что именно нужно поправить, я не стала этого делать и оставила все, как есть. Пожалуй, я разбавлю композицию профессиональными рисунками, они дополнят общую картину.

Интересно, что подумает Руслан, когда увидит это художество? Наверняка посмеется надо мной. Ну и пусть!

С того дня, как я по стечению обстоятельств оказалась в его квартире, прошло четыре дня. Мужчина ни разу не позвонил, хотя обещал.

А чего ты ждала, Насть? Руслан не мог заинтересоваться тобой. Посмотри на себя и на него, вы же из разных миров! Осталось только перестать думать о нем, особенно, когда выдается минутка наедине со своими мыслями, как сейчас.

– Привет, – этот властный голос я не спутаю ни с каким другим. Подскакиваю на месте и резко оборачиваюсь.

Его взгляд. Он прожигает, топит в пороке и вызывает в голове такие фантазии, которые я запрещала себе все четыре дня. Снова замираю безвольной куклой, поддаваясь властной ауре, которая исходит от мужчины.

– Тебе нравится? – пытаюсь вытащить наш разговор в безопасное руло, спрашиваю об интерьере комнаты.

– Очень, – его голос стал хриплым, а взгляд так же горит дьявольским пламенем.

Почему мне кажется, что говорит он не о каких-то картинках на стенах?

Резким движением мужчина дернулся в мою сторону и вжал в стену, зажимая рот рукой, отчего мой возмущенный всхлип прозвучал почти беззвучно.

– Тшшш, – шипит он мне в лицо, – будь хорошей девочкой, веди себя тихо.

Киваю, проглотив ком в горле. В висках бешено пульсирует, а в венах бурлит кровь. Остатки здравого смысла сигнализируют об опасности, но они умело подавляются тем влиянием, которое умеет на меня оказать только Руслан. Я никогда не была бойкой, но только с ним превращаюсь в послушную игрушку. Поэтому, когда мужчина разжимает пальцы, только шумно вдыхаю, но безропотно молчу.

Рука мужчины ползет по подбородку и сжимается вокруг шеи. Меня охватывает животный ужас. Наверное, он очень отчетливо отразился сейчас в моих глазах. Черные зрачки победно блеснули, и на лице мужчины появилась довольная улыбка.

Тяжело дышу, картинка перед глазами расплывается. Кислорода не хватает от ужаса, рука на шее совсем не перекрывает дыхание. Колени дрожат, а руки снова похолодели. И только в венах струится яд, разнося возбуждение по всему телу, пульсируя адским огнем в низу живота. Вглядываюсь в потемневшие глаза, читаю в них свою погибель, а проклятое тело радостно приветствует этот момент.

– Я боюсь тебя, – шепчу чуть слышно, вяло пытаясь оттолкнуть его руку, которая забралась под свитер.

– Знаю, – хлесткий ответ смешался с грубым захватом полушария груди. Мужчина с силой сжал ее, прокрутил сосок. От боли искры посыпались из глаз, а напряжение тугим комом ударило в низ живота. Меня бы согнуло пополам, если бы я не была так плотно прижата к стене.