Семь призраков

– Ну же, идём, – обернулась она. – Следуйте за мной. Начинаем с крыши!

Дети потянулись следом за миссис Фокс по роскошной лестнице. Джейк шёл со всеми, то и дело оглядываясь на зеркало.

Когда они оказались на самом верху лестницы, особняк уже не казался таким богатым, как внизу. Здесь не было вычурных канделябров или другой роскошной мебели. Крашеные ровные стены да голый пол.

– Сюда. – Миссис Фокс отворила дверь на более тёмную лестницу. – Не пугайтесь. Этот переход довольно узкий и неудобный, но зато короткий.

Они полезли вверх. Джейк был последним, кто выбрался на крышу.

– Вот это да! – вырвалось у него.

– Здесь довольно высоко, – сказала миссис Фокс. – Простите, если у кого-то закружится голова, но вы все заполнили анкету.

Джейку было неуютно на такой высоте, но жаловаться уже поздно. Он не стал заполнять анкету. Просто не видел в этом смысла. Прислонившись к ближнему дымоходу, мальчик постарался взять себя в руки. Он стал смотреть на дальние макушки деревьев, представляя себя на крыше их скромной многоэтажки. Ветки деревьев дрожали на ветру, и это движение пугало Джейка ещё сильнее. Позади него что-то хлопнуло. Что-то бело-голубое. Что это могло быть? Мальчик потряс головой. Нужно успокоиться. Его просто выбил из колеи этот неожиданный подъём, вот и всё.

– Итак, начнём, – завела рассказ миссис Фокс.

…Призрака, о котором пойдёт речь, видело много людей на протяжении многих лет. В 1874 году кровельщик, увидев его, свалился с крыши. Более века спустя гостивший у нас генерал из Америки клялся, что также видел призрака во время воздушного налёта в 1943 году. Но мы начнём с самого начала, с 1822 года…

Призрак первый

Гримстоун Холл достиг своего расцвета к концу восемнадцатого века. Многие сокровища, всё ещё сохранившиеся в особняке, были собраны сэром Томасом Джилбертом в 1790-х годах, когда он путешествовал по Европе, приобретая предметы роскоши и искусства.

В 1822 году особняком уже владел его сын и наследник, сэр Кларенс. Похоронив жену, сэр Кларенс решил, что Генри, его сыну, следует получить хорошее образование, прежде чем приступать к управлению таким большим хозяйством, как Гримстоун Холл.

Сэр Кларенс был отставным офицером. И он до сих пор носил в правом плече осколки пули из французского мушкета. Насмотревшись на поле битвы на самые жуткие вещи, офицер так и не смог избавиться от мучивших его кошмарных воспоминаний. А ещё с ним случались припадки ярости. Генри и любил своего отца, и страшился его в равной степени.

Одним погожим сентябрьским утром 1822 года Генри и сэр Кларенс совершали прогулку верхом по берёзовой аллее на возвышенности Джиббет Хилл. Сэр Кларенс остановил коня, и Генри поравнялся с отцом, показывавшим на их дом у подножия холма. Тучи над головой на миг расступились, и пробившиеся сквозь них лучи света отразились от блестящих оконных стёкол.

– Однажды это всё станет твоим, Генри, – сказал отец. – Гримстоун Холл, и земля, и всё, что на ней. У тебя будут жена и дети, и когда-нибудь ты приведёшь сюда своего сына и покажешь ему всё это, как когда-то показывал мне мой отец.

Генри кивнул и улыбнулся. Сэр Кларенс ласково потрепал его по спине, и они направились вниз с холма. Преодолев половину спуска, они увидели впереди на дороге группу людей. С ними бежал мальчик, запустивший в воздух чудесного воздушного змея из бело-голубого шёлка.

Генри улыбнулся. В его любимой книжке, которую когда-то читала мама, была картинка с мальчиком, игравшим с точно таким же воздушным змеем. И теперь, увидев бело-голубого змея наяву, Генри испытал смесь радости и грусти. Радость от светлого воспоминания и грусть от того, что мама уже никогда не прочтёт ему книгу.

– Это вечные странники, – заметил его отец. – На следующей неделе назначена ярмарка в Танфорде. Готов поспорить, они собираются как раз туда. Будут торговать, а потом поедут дальше.

Незнакомцы остановились. Они молча стояли и смотрели на Генри и его отца. Мальчику было велено опустить змея, и он стоял, прижимая игрушку к груди.

– Доброго дня, господин, – поздоровался, сняв шапку, мужчина в голове группы. – Желаем самого лучшего вам и вашему сыну. И процветания вашим землям.

– Надеюсь, потом не окажется, что у меня пропали все куропатки? – сказал отец Генри.

– Вы считаете нас браконьерами? – Мужчина удивлённо распахнул глаза. – Ничего подобного. Мы не браконьеры. Нам не нужна ваша дичь. Мы уйдём так же, как пришли – вы и не заметите. И не причиним никакого вреда. Даю вам слово солдата Его Величества, сэр.

Только теперь Генри заметил, что у мужчины нет кисти на правой руке.

– Можете оставаться до пятницы, – обратился к людям отец Генри. – Разрешаю собирать хворост для костра вдоль дороги. Но потом я хочу, чтобы вы ушли. Согласны?

– Согласны, сэр, – и человек по-военному отдал честь.

– Этот змей, – прошептал отцу Генри. – У меня с собой карманные деньги. Можно его купить?

– И ещё, – с улыбкой добавил отец, – сколько хотите за воздушного змея?

– Он не продаётся, – сказала старуха, стоявшая рядом с мальчиком.

– Не продаётся? – надменно усмехнулся сэр Кларенс. – Что за глупые шутки! Всё на свете можно продать. Вопрос лишь в цене. И я предлагаю тебе за него шиллинг – в сто раз больше настоящей стоимости.

– Не продаётся, сэр, – упёрлась старуха.

– А что скажет мальчик? – спросил отец Генри. – Новенький блестящий шиллинг – это как раз то, что надо, не так ли, сынок?

– Он не говорит, – сказала старуха. – Он немой. С рождения.

– Ха, – ответил отец Генри. – Немой, значит. Но кивнуть-то он может?

Однако мальчик не шелохнулся – лишь прижал к себе змея изо всех сил. Сэр Кларенс презрительно фыркнул и повернул лошадь к дороге.

– Чтобы в пятницу и духу вашего не было, – повторил он и добавил: – Поехали, Генри.

Генри злобно зыркнул на мальчика, но последовал за отцом. Почему бродяга не продал ему змея? Эти нищие наверняка нуждаются в деньгах. Надо же быть таким глупцом!

– Это нечестно, – пожаловался Генри, когда они уже подъезжали к дому.

– Это был его змей, – отрезал отец. – И почему-то мне кажется, что у мальчишки не так много его собственных вещей, в отличие от тебя.

Вернувшись домой, сэр Кларенс сообщил своему лесничему, Фэрроу, о встреченных ими людях. Он приказал присматривать за ними и проследить, чтобы они убрались из имения в пятницу. И ещё он предупредил, что в субботу соберутся его друзья – охотиться на куропаток.

Генри ничего не мог с собой поделать и злился на мальчишку, на старуху и даже на отца из-за того, что не получил воздушного змея. Он уже додумался до того, что все трое сговорились, лишь бы не дать ему завладеть вожделенной игрушкой.

Генри всё ещё дулся, когда в субботу во двор вбежал испуганный Фэрроу.

– Позовите хозяина! – закричал он.

Кто-то из слуг поспешил в дом за сэром Кларенсом.

– Что случилось, приятель? – спросил хозяин.

– Несчастье, сэр, – отвечал Фэрроу. – Это всё охотники на Джилберт Хилл. Кто-то из них… – Он не договорил и добавил: – Сэр, лучше вы сами взгляните.

Сэр Кларенс отправился следом за лесничим, и Генри увязался с ним через болото. Они остановились у рощицы, возле которой накануне Генри с отцом встретились со старухой и мальчишкой со змеем. Генри увидел, что теперь мальчишка лежит навзничь на вереске. И вся его рубашка и лицо красные от крови.

– Он просто выскочил из-за кустов, – сказал человек, всё ещё державший ружьё. – Угодил прямо мне под выстрел.

– Накрой уже его чем-нибудь, Фэрроу, – велел сэр Кларенс. – И найди кого-то из этих людей.

Лесничий тут же отправил на поиски своих подручных.

– Он, что ли… – пролепетал Генри, не сводя глаз с изувеченного тела.