Боец

– Они слишком привязаны друг к другу.

Ко мне.

– Что не скажешь про тебя, хотя ты держишь ее так, словно она может уплыть, – фыркает Цербер. – Ты знаешь, чего я хочу, Джейс. Чтобы ты, Аполлон и мой сын вернулись в Адские гончие, и на этот раз навсегда.

Я заставляю себя открыть глаза. Он хочет их вернуть? После всего, что они сделали, чтобы уйти?

Мне это кажется неправильным.

– Я знаю. – Голос Джейса остается ровным, будто он ожидал этих слов.

– Конечно, именно поэтому ты здесь, – выдыхает Цербер. – Но я не ожидаю, что эти перемены пройдут легко. Какое-то время вы жили сами по себе, а независимость – это вещь, от которой трудно избавиться.

Со стороны Цербер и Джейс, наверно, кажутся обычными людьми. Они сидят в машине и разговаривают о своей жизни так, словно сегодня обычный день. Интересно, как часто они торгуются за свою свободу?

Мой разум переворачивает его слова с ног на голову. Он сказал, что независимость – это вещь, от которой трудно избавиться. Будто она мозоль, которая выросла на их коже, чтобы защитить. Они с таким трудом и усилием завоевывали свою свободу, а теперь ведут переговоры, чтобы отказаться от нее? Вернуться к Адским гончим?

Потеря свободы вывела бы меня из себя, так почему Джейс ведет себя так, будто это не самая безумная вещь, которую он когда-либо слышал? Будто он слышит такого рода вещи каждый день? Даже то, что он носит пистолет на своем бедре, сейчас кажется мне более нормальным, чем этот разговор. Если бы подобное произошло со мной, то я бы взбунтовалась.

Ах, подождите! Так это и происходит со мной, ведь моя жизнь тесно переплетена с жизнью этих троих ребят. Тогда почему я ничего не делаю? Хоть раз в жизни я могу действовать от своего имени?

Борись, Кора!

Но как?

Мои пальцы скользят по груди Джейса, и я нащупываю один из мягких кожаных ремешков кобуры на его плече, в которую вложен пистолет.

– Возвращайся домой. – Цербер все еще пытается уговорить Джейса мирно сдаться. – Кора останется с тобой. Она будет в безопасности под твоей защитой и защитой Адских гончих.

Даже если Джейс чувствует, что я делаю, он не пытается меня остановить, а Цербер рассеянно смотрит из окна на дорогу и не беспокоится ни о ком из нас. Возможно, ему не следовало беспокоиться по поводу Джейса, ведь он, как справедливо отметил сам Джейс, добровольно сел в эту машину. Но Цербер не должен был списывать со счетов меня.

Я выпрямляюсь, опираясь на плечо Джейса, чтобы подняться.

– Нет! – Мой голос, по сравнению с сознанием, на удивление ясен.

Я плавно вынимаю пистолет из кобуры Джейса и, хотя не очень разбираюсь в оружии, дальнейшие действия кажутся мне относительно простыми. Сбоку я замечаю предохранитель, нажимаю на него и оттягиваю затвор назад, чтобы проверить, заряжено ли оружие. Передо мной поблескивает патрон лунного цвета.

– Они не вернутся.

Цербер смотрит на меня и смеется, а затем переводит взгляд с оружия на Джейса, единственным ответом на ситуацию которого является то, что он крепче сжимает мои бедра.

– Возьми ее под контроль.

– Нет! – повторяю я и встречаюсь взглядом с Джейсом.

Тревога и паника, которые я должна была бы испытывать, подавлены, и я благодарю за это его.

– Ты мне доверяешь? – спрашиваю я, и он приподнимает голову. – Мы не пойдем с тобой! – заявляю я Церберу. – Выпусти нас.

Цербер смеется, а водитель хоть и оглядывается на нас, но, не услышав другого приказа, лишь усиливает хватку на руле. Этот ублюдок даже не замедляет ход автомобиля.

Я выглядываю в зеркало заднего вида и мельком замечаю черный «Мерседес», следующий за нами.

– Я больше не хочу проходить через это! – Мое признание предназначено только для ушей Джейса. – Больше я не буду пленницей.

– Ты собираешься застрелить меня? – спрашивает Цербер, полностью сосредотачивая свое внимание на мне и на пистолете в моей руке.

Мы сидим в тесноте, и я думаю, что Джейс – это единственное, что мешает Церберу протянуть руку и забрать у меня оружие. Эта мысль немного меня отрезвляет. Мне неприятно, что девушка с пистолетом не представляет для Цербера никакой угрозы, в отличие от безоружного мужчины.

Джейс сейчас выглядит будто сжатая в шар энергия, и я вижу, что мои слова завели его еще сильнее. Его пристальный взгляд перескакивает с Цербера на меня, но парень даже не вздрогнул с тех пор, как я вытащила пистолет из кобуры. В этом нет ничего личного ни для меня, ни для него. Это уже клинический случай.

Я качаю головой, глядя на Цербера.

– Я не могу убить тебя. Я не настолько глупа и почти уверена, что тогда весь твой клуб набросится на нас.

Цербер ухмыляется.

В мою голову приходит идея, как по-другому выйти из этого положения, и все мое тело немеет при этой мысли, но отчаяние берет верх. Оно медленно растекается по моим венам, словно свинец, давя на кости, делая их тяжелыми. Быть может, это реакция на успокоительное, которое все еще сеет хаос в моем разуме. Но если мне и дальше придется жить с этим чувством, я больше никогда не обрету себя.

Поэтому я направляю дуло пистолета на водителя, и когда мои колебания улетучиваются, я нажимаю на спусковой крючок.

Глава 6. Кора

Я так долго ходила рука об руку со смертью, что из-за этого у меня начались приступы бессонницы. Я слышу дыхание смерти, когда она подходит слишком близко, и при ее приближении мои волосы встают дыбом. Я ощущала ее присутствие, лежа в постели рядом со своим бывшим, гадая, какая вспышка его гнева закончится травмой, от которой я не смогу оправиться. А после того, как я связалась с Кроносом, смерть стала моей спутницей на каждую ночь. Я пыталась заснуть на матрасе в арендованной квартире и гадала, не собирается ли Титан выломать мою дверь, потому что я не смогла позволить себе оплатить долг.

К тому же у меня было много времени подумать над тем, что происходит, когда кто-то умирает и в его глазах гаснет свет. Потому что уже видела смерть других людей. Тот парень в офисе Кроноса, моя бабушка по маминой линии. Возможно, я видела смерть и в детстве, но не помню этого. Зато точно знаю, что меня слишком долго преследовали мысли о смерти. Настолько долго, что для меня это стало абсолютно естественным. И я пыталась перевернуть концепцию и изучить все варианты того, что может произойти после нее. Большая часть меня надеется на то, что смерть похожа на отключение света. Типа «бум» – и все, а наше сознание умирает вместе с нашим телом. Ведь это единственный способ освободиться от травм, через которые мы проходим в жизни. Не так ли? Потому что я не могу представить себе, что на небесах сидит человек, который отпустит мне грехи, в которых я ему покаюсь. О нет, если жизнь после смерти существует, то все грехи, которые я совершила, будут преследовать меня вечно. На долю секунды я задумываюсь об этом между нажатием на курок и взрывным звуком, вырывающимся из пистолета.

Выстрел.

Моя рука дергается от отдачи, и кровь забрызгивает лобовое стекло. Мне кажется, на это не реагирую только я. Водитель с пулей в голове наклоняется вперед, падая лбом на руль, Джейс прижимает меня крепче к себе, а Цербер смотрит на меня с новым выражением на лице. Самодовольство сменилось шоком. По крайней мере, его ухмылка исчезла.

Внезапно машину заносит, и она юзом съезжает с дороги.

– Слишком много автомобильных аварий на нашу душу, принцесса, – говорит Джейс мне на ухо, а затем открывает нашу дверь и вытаскивает меня наружу.

Падая, мы ударяемся о землю настолько сильно, что мои кости трещат от удара, но я почти ничего не чувствую. Мы скатываемся по короткой насыпи, и все это время Джейс прижимает мою голову к своей груди, защищая от камней, пока мы наконец не останавливаемся у дерева. Мое тело бурлит от адреналина, и этого достаточно, чтобы заглушить боль, которую я все равно не чувствую из-за действия препарата.

Джейс стонет.

Мы лежим на земле, прижимаясь друг к другу, а его сердце под моей щекой колотится в нереально бешеном темпе. Джейс выпускает меня из своих объятий и приподнимается, а затем протягивает мне руки. Он не тратит время на то, чтобы отдохнуть или проверить себя на наличие травм. Мгновение я смотрю на него, а затем облизываю губы, но тут же немедленно сплевываю кровь вперемешку с грязью.