Осколки Расколотой Империи

Мир двенадцати покровителей Вселенной. Мир, где сила и власть неотделимы друг от друга. Мир, где не только ты определяешь, как тебе придется бороться за место под солнцем.

Силы двенадцати далеко не равны, особенно если учитывать то, что один из них и вовсе мертв.

Одни живут и процветают, а другие вынуждены раз за разом получать удары судьбы, но так ли это справедливо?

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Nota bene

Глава 1

Три дня, столько мне понадобилось времени, чтобы полностью избавиться от последствий моего пребывания в желудке дикого пожирателя. Изначально, у меня не хватало чакры, чтобы я мог себя полностью излечить, ведь этот ходячий растворитель высосал её из меня всю подчистую, остались лишь жалкие крохи, благодаря которым я не получил истощение. Спустя час после боя, я скопил достаточное количество чакры, чтобы можно было подлатать себя и не упасть без сил. Спустя ещё часа через два, мы с Аспитом доковыляли до шахты, возле которой проходил бой с пожирателями. В отличии от меня, парень чувствовал себя великолепно и кроме легкой усталости никаких последствий от боя не получил. Только вот дикий пожиратель как оказалось бегал очень, очень быстро. За время пока Аспит догнал его, эта тварь ускакала на добрых три километра вниз по склону. Так что вверх эти три километра мы шли очень долго. Парнишка помогал мне ковылять, не жалуясь и стараясь молчать. Этот странный воздушник нравился мне всё больше. Умение молчать порой дорогого стоит.

Взобравшись по горе обратно к шахте, на меня вновь свалились трудности. Раненные. Их оказалось достаточное количество. Изначально я не заметил их, не смог за общей массой парней различить полтора десятка тел, что попросту оттащили с поля боя. Истощённые, раненные, они медленно умирали. Бойцы постепенно отходили от горячки боя и как могли помогали товарищам, но они не в состоянии были залатать распоротое брюхо или исцелить сломанную челюсть. Это был мой просчёт. Я возгордился, посчитал что сам смогу всех подлечить если будет нужно, а между тем, отряду нужны были настоящие полевые лекари. Офицеры об этом шептались, неодобрительно поглядывая на меня, но напрямую ничего не говорили.

— Я когда спрашивал все ли целы, имел ввиду раненных, — со вздохом опустился я на колени перед воином с самой страшной раной.

— Мы воины. Пока мы живы, будем продолжать биться если это потребуется. Даже если в животе торчит пика. Никто из стоящих на ногах бойцов не должен беспокоиться о раненных до момента окончания боя, — едва-едва произнёс раненный мужчина, оказавшийся одним из десятников.

— Слова глупца, но не офицера, — покачал я головой. — Парис, помоги мне тут.

Офицер был ранен, сильно. Пожиратель распорол его брюхо и неплохого накрутил на свои когти потроха мужчины. Выглядело это неприятно, и я даже не хотел представлять, что сейчас чувствовал воин. Пришлось на всякий случай заглушать его нервные окончания, чтобы он не умер от болевого шока во время врачевания.

— Почему мы не взяли с собой тех лекарей, что были в артели? Я видел как минимум пятерых, что вместе с общим числом воинов перешли под мою руку, — тяжело дыша, я смахнул кровавый пот со лба, закончив сращивать края распоротого брюха.

Предварительно я удалил из живота всё что там было лишним, остальное лечение пройдёт в закрытом состоянии.

— Они не полевые лекари, у нас нет нужных кадров. В артели всегда всё просто, люди идут за заказчиком и тот сам создает условия, а если они не на заказе, то их лечит артель, — ответил Парис, придерживая раненного за плечи. — Когда нас было трое, ты мог сам нас всех вылечить. Я думал ты знаешь эти правила.

— Зря вы так думали, — сцепив зубы, я пустил остатки чакры на то чтобы вытянуть заразу из крови бойца, ведь она уже к вечеру могла отправить его на тот свет. — И правила эти для идиотов. Парни больше не члены артели, и правила этой организации можно отправлять в топку. Я хочу чтобы ты создал настоящую армию. У тебя есть на это все полномочия, если возникнут вопросы, отправляй всех ко мне. Только в следующий раз, я хочу чтобы раненных могли подлатать без моего вмешательства. И желательно чтобы это делали сразу, а не после боя. Ты меня понял?

— Да, — кивнул островитянин, отпуская плечи мужчины, которого я погрузил в сон.

Как я и говорил, это был полностью мой просчёт. Я мог бы винить офицеров, простых бойцов или даже того же Париса, что никто из них не подсказал мне, но я не стал этого делать. Вместо этого, я сутки напролёт копил чакру и тратил её на восстановление своих людей. Одному это было сделать тяжело, но я терпеливо делал это, отринув боль и усталость. К исходу третьего дня, у меня нашлась энергия и на себя самого. В градации степени тяжести ранений я стоял на самом последнем месте, ведь в отличии от воинов, я подстёгивал свою регенерацию и пусть медленно, но уверенно шёл на поправку. На третьи сутки, я всего лишь подлатал некоторые мелочи в своём теле, до которых регенерация всё ещё никак не дошла. И надо сказать, я даже немного порадовался тому что всё так вышло. То что я самоотверженно лечил своих воинов, тратя время лишь на это и редкие перекусы, сильно подняло мой авторитет среди парней. По вечерам, когда они собирались у костра, я краем уха слышал о том как они уже начинают травить байки. Незатейливые истории о том как я убил трёх простых пожирателей обрастали странными, порой мистическими подробностями, которые кто-то из воинов описывал полушепотом. Что уж говорить про бой с гвардейцем, там и вовсе нашёлся целый десяток свидетелей, которые вместо своего боя с Ёкай, только и делали что наблюдали за мной. Так, печать парящего клинка из двуручника превратилась в монструозный четырёхметровый меч, а грозовые тучи, накрывшие моего врага, метали молнии по десять раз в секунду и все были фиолетового цвета. Я слушал эти байки с легкой улыбкой на лице. Было приятно что меня хвалят, но я прекрасно понимал, что это всего лишь байки. Людям свойственно преувеличивать, особенно пережив недавно такое. Не зря ведь говорят: у страха глаза велики. Для большинства воинов этот бой был самым сложным в их жизни, неудивительно что многие из них испугались. Пожиратели очень специфический враг, и моя сотня справилась с боевым крещением, перебив чёртов десяток этих ублюдков. На третий день, я решил их наградить за это. Когда я закончил с врачеванием, то построил всех воинов в линию.

— Я знаю, все вы достойны награды. И каждый из вас её непременно получит, — произнёс я, говоря громко, так чтобы меня было слышно даже сквозь одобрительный гул парней. — Этот бой, эта вылазка, определила сотню достойных. Сотню тех, в чьих сердцах будет биться не одно сердце, а два! Все вы видели как бьётся Парис и знаете почему ему подвластно столь многое. Сегодня, я вручу двум из вас по особой награде.

Ощущая как повисло лёгкое напряжение среди вояк, я подобно фокуснику достал из своего кольца две слезы мертвеца. Воздух и Вода.

— Одна такая слеза, содержит в себе огромное количество стихии, — показал я всем ладонь, с лежащими на ней мелкими слезами. — Гвардейцы Пассона, впитывают различные энергии и накапливают их в себе столь активно, что когда такая тварь умирает, мёртвые души успевают зачерпнуть из этого океана силы щедрую горсть и отблагодарить убийцу Ёкай. В этот раз, слезы нам досталось две. Воздух и Вода. Я думаю никто не будет против, если первым я отблагодарю своего спасителя. Аспит, подойди ближе.

Паренёк вышел вперёд, но как-то заторможено. В его глазах читалось неверие, и какой-то детский восторг. Удивительно, насколько же порой судьба любит подшутить над человеком. Стоя в рабском ошейнике перед своим хозяином, мальчишка, наверное, получает самый дорогой подарок в своей жизни. До войны, на имперском континенте за такую слезу можно было бы купить очень многое, от пары деревень крестьян, до места при императорском дворе.