Скажи миру - Ы!

По возвращении домой, мисс Фридман, попросила меня изменить свои планы, если таковые у меня есть, потому, что желает серьезно поговорить со мной. Ближе к вечеру, когда все ее подружки разошлись по своим домам, тетушка Эмма, вызвала меня к себе и начала разговор.

- Алекс. - Начала она. – Почему ты никогда не рассказываешь о себе? Это великая тайна, и этому есть какая-то другая причина? Мне бы очень хотелось узнать о тебе многое, и поверь это очень важно не только для меня, но возможно и для твоего будущего.

Вообще, последнее время мисс Фридман, частенько задавала мне каверзные вопросы, касающиеся чего угодно. Разве что избегая моего прошлого. Кроме того, частенько я ловил ее случайные взгляды, по отношении ко мне. Все это говорило о том, что она как бы изучает меня, смотрит реакцию на то или иное действие или слова ею произнесенные. Нечто подобное я замечал в своей прошлой жизни, со стороны дочери. Дочь тоже, больше внимания уделяла именно мне, как бы готовясь к взрослой жизни и изучая повадки мужчины, в то время, как сыну, было абсолютно безразлична реакция мамы. Нет, так-то он был послушным мальчиком и никогда не выходил за рамки приличий. Скажу больше. Сын был гораздо более аккуратен, чем дочь. Еще в то время, когда им было по восемь-девять лет, ну или чуть по старше, мы с женой уходя на работу указывали им на то, что необходимо навести порядок в доме. Наведение его вдвоем, обычно заканчивалось ссорой. Поэтому, дежурства по наведению порядка, устанавливались поочередно. И если после сына, порядок в доме был практически идеальным, то после дочери, скорее видимый. Даже личные вещи у сына все висели в шкафу на плечиках, белье выглажено и аккуратно сложено на полку, а учебники и тетради, всегда выставлены по ранжиру, и никогда не валялись в беспорядке.

У дочери все было наоборот. Пришла, переоделась в домашнее, а школьное побросала как попало в шкаф. На ученическом столе тоже был такой бардак, что разобраться в нем, могла только она сама. В мятом конечно не ходила, перед выходом из дома всегда гладила свои вещи, приводила их в порядок, да и за чистотой следила всегда. Но если сын снял с плечиков школьную форму и сразу же надел ее, потому что она не помялась от неправильного хранения, то дочери приходилось долго приводить ее в порядок. Наверное, именно поэтому, сын в итоге стал хорошим врачом, а дочь нашла себя в другом деле.

В принципе, больших тайн у меня не имелось, но предчувствуя причину, по которой мисс Фридман задает мне подобные вопросы, я все же решил частично рассказать свою историю. Разумеется, о том, что я появился здесь из будущего я рассказывать не собирался. Да и вряд ли в это поверили бы, скорее сочли бы меня либо фантазером, либо сумасшедшим. Причем более вероятен именно второй вариант. Поэтому, я решил остановиться на том, что узнал из открывшейся памяти бывшего владельца моего теперешнего тела. Ну и немного добавить от себя, чтобы мисс Фридман приняла правильное решение.

- Да, все, как бы очень просто. Родился в Веймаре весной 1912 года. Моя мать урожденная Эльза Шнитке, умерла родами, через десять лет за ней, последовал и отец. Поэтому большую часть своей юности, я провел в приюте, и это расстраивало больше всего. Согласитесь сидеть среди сирот в то время, когда мой отец был жив, несколько угнетало. Вдобавок ко всему, он появлялся в приюте очень редко, скорее туда наведывался дядя Курт. По его словам, он был другом отца, но мне всегда казалось, что он либо родственник, со стороны матери, либо кто-то, кто питал к ней какие-то чувства. Не хочу обвинять мою покойную мать в чем-то греховном, но мой отец темноволосый, в то время как дядя Курт натуральный блондин, как и я, хотя сколько я не сравнивал себя с ним, ни разу не находил ничего общего. Поэтому в итоге решил, что похож на мать, хотя ни разу не видел ее не в живую, ни на фотографии. Правда приют был все же хороший, потому что у отца имелись кое-какие капиталы, большая часть которых отошла мне после совершеннолетия, остальное, обеспечивало мне сносное существование в юности и дало возможность получить гимназическое образование. В августе 1926 года, примкнул к движению Гитлерюгенда, почти сразу после его образования, правда тогда эта молодежная организация находилась под запретом и частенько бывало так, что если сегодня мы назывались: «Друзья природы» то уже назавтра вдруг оказывались: «Юными народными филателистами». С формой вообще происходила полная неразбериха. То надевали утвержденную уставом, а то появлялись на парадах в плотницких фартуках. Но было весело. И мы были вместе, отстаивая наши права. В 1931 году, по совету старших товарищей, вступил в партию. Какое-то время работал в одном из отделов «Опель» с Куртом Штауффенбергом, тем самым, что наведывался в приют во время моего там нахождения. Именно по его совету я и решил покинуть Германию и переехать сюда. Здесь начал свою жизнь с того, что оказался на борту «Гинденбурга». В момент его гибели находился в курительной комнате, и, наверное, поэтому пострадал меньше, чем некоторые другие. Однако все же получил сотрясение мозга и ожоги на обеих руках, и около декады провалялся в одном из местных госпиталей. Увы, все вещи, документы и чековая книжка сгорели. Поэтому выйдя из госпиталя, я оказался почти на мели. Из вещей имелось только то, что было на мне, а из денег сущая мелочь, состоящая из остатков наличных и страховки в размере трехсот долларов, выплаченных за аварию дирижабля. Попробовал было восстановить доступ к своему счету, но как оказалось, он к тому времени, попал под арест. По словам управляющего, отец был слишком азартным игроком, и потому наделал долгов. Кроме того, у него имелось немало задолженностей по налоговому обложению. В общем для погашения всего этого был наложен арест на мой капитал. Почему этого не сделали раньше, ведь я получил его, и сумел в какой-то степени приумножить много раньше, не знаю. А может просто банкиры воспользовались тем, что я сирота, и просто ограбили меня, рассказав сказку о всех этих задолженностях. Хотя какие-то документы мне показывали.

Хуже всего было то, что страна, как оказалось все еще переживает финансовый кризис. Но тем не менее я смог организовать кое-какое дело и потому сейчас уже практически не чувствую стеснения в финансах. Вот в общем-то и все.

- И чем же ты занимаешься.

- Как бы это сказать? Я составляю аналитические прогнозы и рассылаю их по заинтересованным в них лицам и организациям. В принципе, сами прогнозы стоят недорого, но за счет спроса на подобное и массовости рассылки, получаются совсем неплохие суммы на выходе.

Мисс Фридман, задумалась на некоторое время, а затем произнесла.

- Понимаешь Алекс. Моя жизнь уже подходит к концу, и мне хотелось бы, чтобы все, что заработал мой муж не пустили по ветру. А так и произойдет, если у меня не найдутся наследники. В свое время я пыталась списаться с родными оставшимися в Германии, но боюсь это не совсем подходящие кандидатуры, для такого дела. Уж если они не смогли сохранить капиталы своего деда, то и все, что нажил мой муж, спустят в одно мгновение.

Мисс Фридман сделала глоток чаю, чтобы промочить горло и продолжила.

- Ты понравился мне с первого дня своего пребывания в моем пансионате. Молодой, целеустремлённый, белокурый как истинный ариец, да по сути и являешься им, потому что имя фон Бюловых, как и Штауффенбергов, известны очень давно и весьма уважаемы в Германии. К тому же ты не сидишь на месте, проедая отцовские капиталы, а сам зарабатываешь себе на жизнь и у тебя это неплохо получается. Я помню, каким ты появился в моем пансионате в первый день. Как-ты считал оставшиеся у тебя деньги, и прикидывал куда их лучше потратить. Я подумала тогда, вот, очередной неудачник, который вскоре опустится еще ниже, и переедет в крохотную комнатенку, на севере Бруклина, деля свое жилище с парой черномазых и пропивая с трудом заработанные на разгрузке угля гроши. Но ты поразил мое сердце, правильной речью, правильными взглядами на жизнь и своей деловой хваткой. Еще недавно я собиралась тебе помочь просто из жалости, разрешив пожить у меня, какое-то время в долг. А сейчас вдруг оказывается ты хочешь приобрести автомобиль. Причем не для того, чтобы, например, заняться извозом, зарабатывая себе на жизнь, хотя это тоже достаточно благородное занятие, а именно для деловых поездок своего бизнеса. И я решила, что ты являешься лучшим кандидатом для моего предложения.