Огромный. Злой. Зелёный

Я закричала, но Дитрих меня не слышал. Он перестал контролировать себя. В метре от нас стоял обезумевший орк.

Орк, который открылся перед обычными людьми… Это недопустимо…

Но мужчине было плевать на собственную безопасность.

Он хотел спасти меня.

Тал вскинул руку с пистолетом и выстрелил первым. Его дружки пальнули через несколько секунд.

Одна пуля… вторая… третья… четвертая…

Я сбилась со счету. В него выпустили весь магазин, но он шел, словно не чувствовал боли. Выстрел. Ещё один. Ещё.

Ни одна пуля не взяла бы плотную кожу орка.

Да что там! Все знают, что в боевом обличии они практически неуязвимы. Ни проколоть, ни пробить его кожу было нельзя.

Но отчего же тогда один за другим на зеленом вспыхивают, расцветая, красные пятна?

Они готовились. Они собирались его убить. Знали, чем всё закончится. Моя мать не планировала сохранить жизнь Дитриху, если тот попытается помешать её шестеркам.

Она нашла какое-то колдовство, способное навредить даже орку.

Дит упал на землю, медленно превращаясь в себя прежнего. Сейчас этот высокий статный мужчина казался мне таким беззащитным. Белая рубашка насквозь пропиталась кровью. Дит открыл затуманенные глаза и прошептал:

— Прости…

Дождь перерос в настоящий ураган, срывал дорожные знаки. Выл одичавшим зверем ветер. Людские крики стали истошными. Краем глаза я увидела, что Алексей выбежал из машины, но не успел открыть огонь — смертельный выстрел пришелся ему в грудь.

— Пойдем, у хозяйки на тебя еще планы, — гоготнул Тал, подхватывая меня за талию. — Придется арендовать тачку твоих заступничков.

Его не волновали стоящие люди. Впрочем, мало ли случается на улицах перестрелок? Правда, не всегда в них гибнет нечеловек…

Постойте! Он не может умереть! А как же договор?! Неужели Дитрих не заключил контракт на самого себя?!

Меня потащили к иномарке Дита. Мимо него самого. Мимо раскинувшего руки в сторону Алексея.

— Нет! — я попыталась отклониться.

Непогода переросла в настоящую катастрофу. Смерч, несущийся по шоссе, сметал всё на своем пути. Он приближался к нам.

— Как же ты меня заколебала, ведьмочка, — сказал Тал. — Отдохни-ка.

Головорез размахнулся и ударил меня в висок рукояткой пистолета. Со всей дури.

В глазах моментально потемнело. Исчезли звуки. Пропали голоса.

Удар сердца… тяжелый вздох…

— Да, авария, — прозвучал безэмоциональный голос Дита над ухом, в этот момент меня ощутимо тряхнуло.

Казалось, я потеряла опору. Попыталась схватиться хоть за что-то, но вместо этого мою талию обвили сильные и уверенные руки.

Что?..

Я непонимающе моргнула. Лампочка под потолком моргнула вместе со мной. Не было ни машин, ни шумной дороги, ни ветра, бьющего по лицу колючими дождевыми каплями.

Мы стояли в лифте, и Дитрих прижимал меня к себе.

— Никогда и ни с кем не говори об этом.

Двери лифта открылись, орк потянул меня вперед, но я не двинулась с места. Ногу всё еще саднило. Не так, как будто я только что бежала со свернутой лодыжкой. Скорее так болит старая травма.

— Тая? — Дит удивленно поднял брови.

— Ты это видел? Это только что было?! — с трудом давя поступающую истерику, спросила я.

— Что было? — тон был шутливым, но глаза орка при этом внимательно сузились. — Тебе что-то показалось?

— На нас напали! Погоня, люди, ты обратился, и… — с каждым словом я всё больше вспоминала деталей и ужасалась. Конец произнесла уже практически шепотом. — И… тебя убили.

— Тебе показалось, — не вопрос. Утверждение. Но мне было все равно на металл в его голосе, на потусторонний огонь глаз.

— Нет! Говорю же. Все так и было! Дит… — Вскинула голову. Его лицо казалось нечетким из-за слез, застилавших глаза. Но жалость к себе и к нему тут же сменилась пониманием. Он знает. Он тоже всё это видел. А после понимания пришел страх, почти что паника. — Временная петля?! Ты использовал какой-то артефакт? Но ведь это незаконно. Арбитры! Нас найдут, накажут… Дит, это ведь будет даже хуже, чем смерть…

Орк покачнулся. По его выражению лица мне показалось, что он сейчас меня ударит, но вместо этого сгреб в охапку и обнял.

— Маленькая моя. Ну, что ты себе надумала… — мы так и стояли в остановившемся лифте, Дит обнимал меня и гладил по волосам. — Это не временная петля. Этого ничего ещё не было. И не будет. Успокойся. Не знаю, как, но… ты не должна была этого видеть.

— Но я видела… — тугой комок внутри постепенно распускался. Вот только понимание, что за дверью нас всё еще ждет смерть, не давало мне окончательно расслабиться. — Что это было? Ты видишь будущее?

— Что я тебе, фавн какой-то? — негромко рассмеялся в ответ Дит. — Нет, я не вижу будущего.

— Но тогда как?

Лицо Дитриха помрачнело, взгляд расфокусировался, он словно смотрел сквозь меня, а в следующее мгновение зрачки расширились, заполонили собой все пространство глаза. Я выдохнула от удивления, а затем вскрикнула. В черных глазах вспыхнуло адское пламя.

Сердце пропустило удар.

— Я вижу смерть. — произнес орк с мрачным удовлетворением, от которого у меня по спине пробежали мурашки.

Всё, что было связано со смертью, я считала чем-то из области некромантии. Запрещенным. Страшным.

Сначала бабушка-божий-одуванчик, которая утверждает, что они не «балуются запрещёнкой», хотя сама при этом говорит о чем-то немыслимом. Потом видение, которое от реальности абсолютно не отличалось.

Кто же у них тогда остальная семейка?

Впрочем, сейчас всё это абсолютно меркло перед фактом того, что за дверями подъезда нас ждали шестерки матери.

Они использовали на мне какое-то варево! Рвали за волосы, таскали как тряпичную куклу, били... А я ничего не могла им противопоставить. Страх и ужас постепенно перерастали в злость, бессилие оборачивались гневом.

Куда они меня тащили? К матери на заклание?

Ей плевать на меня, на мои чувства. Я для нее не дочь – лишь ценный актив, который можно поставить на баланс фирмы, а потом так же легко списать, разменяв на нечто более выгодное.

Как она сказала тогда в клубе? Хирург зашьет, буду как новенькая? Так может быть ей проще сразу новую дочь себе завести, раз я такая неудачная вышла.

— Тая... Я, кажется, забыл документы у бабушки. Сходишь, заберешь? — как ни в чем не бывало улыбнулся мне Дит.

Я понятия не имела, как устроен его дар, но понимала, что сейчас лучше послушаться.

Вот только это понимание разбивалось о ту бурю, что уже успела подняться во мне.

Кто против нас? Низшая нечисть?! Да что, к лешим, они себе позволяют! Если мать дала им карт-бланш, то уж мне точно их жалеть нечего.

Даже из подъезда было слышно, как на улице шумели ветви деревьев от поднявшегося ветра. Ветер перерастет в грозу, гроза перерастает в бурю.

— Тая? — переспросил Дит, внимательно заглядывая мне в лицо.

Я в ответ покачала головой:

— Сходи, пожалуйста, за документами сам. А я подожду на улице.

Меня уже трясло от плохо сдерживаемой силы.

Глаза орка почернели, а затем вновь вспыхнули потусторонним огнем. Он медленно кивнул.

Кончики моих губ сами собой изогнулись в недоброй улыбке.

— Видимо, шестерки Орловой забыли, что я дочь своей матери. Я им напомню.