Страница 3 из 58
Москва была крупным промышленным и торговым городом. В Московской губернии работало больше фабрик, чем в каком-либо другом регионе страны. Созданию новых фабрик способствовала и континентальная блокада Францией Англии с 1807 по 1812 г., прекратившая на это время торговые связи между Англией и Россией. В 1814 г. в Московской губернии действовало свыше 250 промышленных предприятий, на которых работали 27 тыс. человек, что составляло 1/4 всех рабочих России. В 1852 г. на предприятиях Московской губернии работали 48 тыс. человек.
В начале XIX в. много было сделано для развития просвещения в стране. Университетский устав 1804 г. благоприятствовал развитию университетов, расширял их демократические права. В это время растет количество университетов, гимназий и других учебных заведений. Развивая просвещение, царское правительство преследовало свои цели. Оно надеялось усилить пропаганду религии, защиту самодержавия, с тем «чтобы мысленность подданных направлять к истине, в которой государя и подданных польза и покой»{8}. Николай I одной из причин восстания 1825 г. считал гуманитарное направление в образовании, и им была сделана попытка переориентировать образование на естественно-техническое.
Население страны за первую половину XIX в. выросло более чем в 1,5 раза: с 39 до 60 млн человек. Число учащихся, по сведениям Министерства народного просвещения, в 1809 г. составило 46,7 тыс. человек{9}, т. е. на тысячу человек примерно один учащийся. К 1837 г. количество учащихся увеличилось почти в 10 раз, их стало 459,6 тыс. Из них 44,1 тыс. человек получали высшее образование, 415,5 тыс. человек довольствовались начальным образованием{10}. Тем не менее в многомиллионной крестьянской России в 1826 г. было всего 3–4 % грамотных, в 1860 — около 6 %{11}.
По количеству учебные заведения сильно уступали питейным. По данным «Статистического изображения городов и посадов Российской империи по 1825 год», в 686 городских поселениях с более чем 3,5-миллионным населением было 1095 учебных заведений всякого рода, а трактиров и питейных домов — более 12 тыс.
В царствование Николая I образование приняло еще более резко выраженный сословный характер. 19 августа 1826 г. был издан указ, запрещавший людям крепостного состояния учиться в университетах и гимназиях. Теперь они могли учиться только в приходских и уездных училищах, где изучалось ведение сельского хозяйства, садоводство, ремесла{12}. Новые школы, гимназии создавались не за счет государства, а за счет церковных приходов.
Особая эпоха в русском просвещении связана с именем С. С. Уварова, который убедил Николая I, что он, Николай I, «творец нового образования, основанного на новых началах». Уваров писал в 1832 г., что «образование правильное, основательное», необходимо «с глубоким убеждением, с теплой верой в истинно русские охранительные начала Православия, Самодержавия и Народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего отечества».
Придуманные Уваровым начала — православие, самодержавие и народность — ему самому не были свойственны. М. К. Лемке замечал, что Уваров проповедовал «православие — будучи безбожником, не веруя в Христа даже по-протестантски; самодержавие — будучи либералом; народность — не прочитав в свою жизнь ни одной русской книги, писавши постоянно по-французски или по-немецки»{13}.
«Правильное» образование Уваров связывал все же с университетом. Ему пришлось уйти в отставку под натиском противников университетского образования, в котором царскому правительству виделся рассадник крамолы.
И в этих условиях Московский университет с первых лет своего существования сумел сохранить свое ведущее положение в распространении просвещения в России. Он не отставал от передовых университетов Европы по числу преподаваемых предметов. Его профессора не ограничивались студенческой аудиторией, организовывали циклы лекций по разным наукам для всех желающих. Привлекались к работе в университетских научных обществах все, кто стремился внести вклад в развитие наук, словесности. Ученые университета не оставались в стороне от деятельности неуниверситетских обществ, например Московского общества сельского хозяйства. Вместе с научными обществами большую роль сыграли кружки, в которых читались, обсуждались уже изданные книги и планы новых.
Профессора, инспектировавшие подведомственные университету учебные заведения Московского учебного округа, отбирали для учебы в университете наиболее способных учеников, которые после окончания курса возвращались в свои родные места учителями, врачами, юристами. По сведениям Министерства народного просвещения, в первой половине XIX в. в Московском университете и в Московском учебном округе насчитывалось больше учащихся, чем в других университетах и учебных округах.
О Московском университете этого времени высоко отзывались современники. А. И. Герцен писал, что он «больше и больше становился средоточием русского образования», «все условия для его развития были соединены: историческое значение, географическое положение и отсутствие царя». В гонениях на университеты он «устоял и начал первый вырезываться из-за всеобщего тумана»{14}. В. Г. Белинский в 1839 г. отмечал, что Московский университет «не знает себе соперников»{15}. М. А. Максимович в 1830 г. на торжествах по случаю 75-летия образования университета сказал, что «если в прежние полвека университет Московский содействовал так много к водворению просвещения в России, то в последние 25 лет он много способствовал возникновению и развитию онаго»{16}.
Университет сумел объединить людей увлеченных, активно занимавшихся просветительством, воспитанием нового поколения, благодаря чему стали возможными издательская деятельность Н. И. Новикова и дальнейшие успехи в книгоиздательском деле в Москве.
Книги
В XVIII в. в России в среднем издавалось около 100 книг в год{17}, в XIX в. — в 12 раз больше — 1,2 тыс.{18}(Для сравнения: в XX в. в нашей стране издается около 90 тыс. книг в год.) В XVIII в. наибольшее количество книг издавалось в 1781–1785 гг, — в среднем по 248 книг в год{19}. В первом пятилетии XIX в. ежегодно в среднем выходило 389 названий книг и журналов{20}. В 1825 г., по подсчетам П. И. Кеппена, в России 61 типография выпустила 583 названия книг и журналов{21}. Таким образом, за четверть века издание книг и журналов увеличилось в 1,5 раза.
Некоторую замедленность роста в начале XIX в. можно объяснить тем, что издателям нужно было время, чтобы оправиться от репрессивной политики конца XVIII в. в отношении книгопечатания. Сказались и разрушительные последствия Отечественной войны 1812 г., особенно в Москве. Но постепенно в издательское дело входили новые силы, и за 1837 г., когда в «Журнале Министерства народного просвещения» начала печататься библиография всей выходившей литературы в стране, было зарегистрировано 1147 названий, что почти в 2 раза больше, чем в 1825 г. Но в связи с усилением реакции в 1840-е годы темпы книгоиздательской деятельности снизились, а в эпоху реформ 1860-х годов вновь произошел резкий скачок. Если в 1850 г. зарегистрировано 995 названий, то уже в 1864 г. — 1836. И далее этот процесс пошел по нарастающей. В 1894 г. количество изданных книг перевалило за 10 тыс. Таким образом, если за первую половину XIX в. издание книг выросло в 3 раза, то за вторую — более чем в 10 раз. Накануне первой мировой войны в 1912 г. в России издавалось уже 34 630 названий книг{22}.
Развитие издательского дела в России в первой половине XIX в. отставало от развития его в других странах, но в чем:-то было и сходным. Например, в Германии за 50 лет, с 1786 по 1836 г., количество изданий увеличилось с 2064 до 3421. Анализ показал, что «в этом увеличении философия не только не принимала никакого участия, напротив, далеко отстала и что из наук филология и педагогия с учебными сочинениями и науки коммерческие обращали на себя сравнительно наибольшее внимание; число беллетристических произведений также возросло значительно»{23}.