Страница 2 из 39
К этому времени коренным образом изменился характер войн, потрясавших Европу с конца XVIII в. Они стали несправедливыми и захватническими не только со стороны государств антифранцузской коалиции, но и со стороны французской империи, которая, как писал В. И. Ленин, поработила целый ряд «давно сложившихся, крупных, жизнеспособных, национальных государств Европы…»{4}.
В апреле 1804 г. Россия прервала дипломатические отношения с Францией и приступила к подготовке войны. Переговоры с Англией, Австрией и Швецией завершились созданием европейской коалиции для борьбы с Наполеоном (III коалиция). В начале 1805 г. в России уже открыто говорили о возможности войны. Эта весть в дворянском обществе была встречена с большим энтузиазмом. Офицерская молодежь мечтала помериться силами с французской армией, в новом блеске восстановить славу суворовских походов. Среди молодых русских офицеров, отправлявшихся воевать с Наполеоном, были и будущие декабристы — их самое старшее поколение, — тогда еще совсем юные, но готовые сражаться и проливать кровь за честь своей Родины. Кое-кто из них уже имел офицерские звания, другим еще предстояло заработать офицерские погоны на полях сражений. Многие находились в непосредственной близости или в подчинении у знаменитых русских полководцев и были отмечены ими. Некоторые оставили свои воспоминания о тех далеких днях.
Осенью 1805 г. начались военные действия. Командующим русскими войсками был назначен М. И. Кутузов. Через Галицию и австрийскую Силезию он вел русские войска на соединение с австрийцами. Около Браунау ему стало известно о полном разгроме австрийской армии под Ульмом. Наполеон надеялся принудить Кутузова к решительному сражению, но русский полководец ускользнул, перейдя Дунай по Кремскому мосту, который разрушил за собой. Не поддержанный союзными войсками, не вступая в бой с превосходящими силами противника, Кутузов стал отходить навстречу русским корпусам, идущим из России. Его арьергард под командованием П. И. Багратиона прикрывал отступление от Вены. Кутузов привел войска к Ольмюцу, где сосредоточивались войска союзников. 2 декабря 1805 г.[1] в 120 км к северу от Вены, около Праценских высот, в западном направлении от деревни Аустерлиц русские и австрийские войска сошлись с французами для генеральной битвы. Кутузов, справедливо полагая, что силы противников неравны, предлагал отойти к Карпатам, но не смог убедить в этом Александра I. Царь настоял на генеральном сражении. Несмотря на мужество и стойкость солдат, армия проиграла сражение.
Участником кампании 1805 г. был Ф. Н. Глинка, будущий член Союза Спасения и Союза Благоденствия, талантливый поэт, писатель и историк. Он получил воспитание в 1-м кадетском корпусе, откуда, выпущенный прапорщиком, вступил в Апшеронский полк. В 1805 г. его назначили адъютантом к генералу М. А. Милорадовичу — шефу полка и командиру отдельной бригады, с которым он проделал всю кампанию. Глинка участвовал в столкновении у Амштетена 5 ноября и в сражении при Кремсе 11 ноября 1805 г.
По долгу службы ему приходилось бывать на многих участках боевых действий. Он видел, как героически дрались русские солдаты, ни в чем не уступая французским, как шли они на штыки и опрокидывали неприятеля. После боя у Амштетена «по окончании дела, уже в сумерки, — вспоминал впоследствии Глинка, — генерал послал меня донести главнокомандующему, что неприятель прогнан в лес и мы заняли гору. Я нашел его в лагере. Генерал Кутузов отменно был доволен вестью о победе, расспрашивал меня подробно о целом сражении и приказал, чтобы через час отступать, оставляя сзади конные пикеты». «До самого Кремса, — продолжает Глинка, — бригада наша оставалась в арриергарде. Тут-то наиболее претерпели мы беспокойства. Всякий день в перестрелке с неприятелем, и часто дни по два и более без хлеба…»
Во время Аустерлицкого сражения четвертая колонна русских войск, которой командовал генерал Милорадович и при котором продолжал находиться Глинка, располагалась на Праценских высотах в центре Аустерлицкой позиции. Она приняла главный удар французов.
Глинка, очевидец и участник этого боя, описал то, «что происходило в четвертой колонне, находившейся в самой средине армии». «Вскоре вся четвертая колонна уступила в бой; воздух помрачился от пуль, кровь брызнула с обеих сторон, и земля задрожала от сильной пальбы бесчисленного множества огнестрельных орудий». Он был свидетелем того, как русские войска упорно сдерживали французов, и полагал, что, несмотря на численное преимущество противника, «победа колебалась через целый день и уже по наступлении ночи мы отступили»{5}.
В кампании 1805 г. в составе лейб-гвардии Семеновского полка участвовал П. С. Пущин. Он воспитывался в Пажеском корпусе, откуда был выпущен в чине прапорщика. 9 августа 1805 г. был произведен в подпоручики. Вместе с полком он совершил поход в Австрию. В Аустерлицком сражении он принял участие в известной штыковой атаке семеновцев и преображенцев на французов, когда была опрокинута первая линия неприятеля под командованием Вандама, но в свою очередь русская гвардия подверглась атаке дивизией Риво. За отличие в этом бою он был награжден орденом Анны 4-й степени{6}.
М. Ф. Орлов 15 июля 1805 г. по собственному прошению был зачислен эстандарт-юнкером в кавалергардский полк{7}. Почти одновременно с ним в полк перешел из лейб-гвардии егерского полка эстандарт-юнкер М. С. Лунин{8}.
10 августа 1805 г. кавалергарды в составе гвардии выступили из Петербурга в заграничный поход. Гвардия шла на помощь Кутузову. Все верили в близкую победу над Наполеоном.
После очень трудного похода, длившегося три месяца, полк прибыл к вечеру 1 декабря к Аустерлицу. На рассвете 2 декабря на биваке услышали пушечный гул, и едва эшелон выступил, как получено было приказание поспешить на рысях на выручку гвардейской пехоте. С ходу полк пошел в атаку на помощь семеновцам, окруженным французской кавалерией, отбивавшей у них полковые знамена. Это была знаменитая атака кавалергардов против конных гренадеров и егерей наполеоновской гвардии, описанная Л. Н. Толстым в «Войне и мире». В ней и получили боевое крещение М. С. Лунин и М. Ф. Орлов.
Кавалергарды, прикрывавшие отступление союзной армии, понесли большие потери.
Во время этой атаки был смертельно ранен младший брат Лунина — Никита, скончавшийся здесь же, на поле боя.
М. А. Фонвизина определили на военную службу в лейб-гвардии Измайловский полк в 1804 г. в чине портупей-прапорщика, когда ему едва исполнилось 15 лет. 1 декабря 1804 г. он был произведен в прапорщики, а в 1805 г. в составе полка отправился в боевой поход в Австрию. Он участвовал в Аустерлицком сражении, за проявленную храбрость был награжден орденом Анны 4-й степени{9}.
И. С. Повало-Швейковского, как было принято в то время, отец записал в Московский гренадерский полк, когда он был еще ребенком. В 1804 г., к тому времени, когда он реально начал службу в полку, он имел звание прапорщика. В декабре 1804 г. его назначили батальонным адъютантом, а в сентябре 1805 г. он в составе Московского гренадерского полка отправился в военный поход или, как записано в его формулярном списке: «…с 1805-го года находился в кампании против французов… в Австрийской Галиции, Прусской Шлезии, Австрийской Моравии»{10}.
Поражение под Аустерлицем произвело ошеломляющее впечатление на русское общество. Но особенно тяжело переживали «позор Аустерлица» в военной среде. Национальное самолюбие было уязвлено. Патриотическому чувству был нанесен тяжелый удар. Характеризуя настроения русского офицерства, С. Г. Волконский вспоминал, что «самая отличительная и похвальная сторона в убеждениях молодежи — это всеобщее желание отомстить Франции за нашу военную неудачу в Аустерлице». Это воспринималось как «гражданственный долг». Но вместе с тем становилось ясно, «что к отечеству любовь не в одной военной славе, а должна бы иметь целью поставить Россию в гражданственности на уровень с Европою»{11}.