Ее ночной кошмар

Сэм Кресент

Ее ночной кошмар

Пролог

Пятнадцать лет спустя (после Ее монстра)

Его нужно остановить, — сказал Калеб Карсон, расхаживая по кабинету брата.

Бист сидел за своим столом и улыбался. В чем дело, Калеб? Боишься нашего маленького племянника?

Может, хватит превращать это в гребаную шутку? Это не шутка, Бист. Это, блядь, серьезно. Ты хоть знаешь, как они его называют? Калеб указал на дверь, и Бист откинулся на спинку кресла, наблюдая за братом.

Я в курсе.

Они называют его гребаным кошмаром. Вот кто он сейчас. Он завалил пятьдесят человек в ночном клубе.

И разобрался с местными копами и уборкой. Не вижу проблемы.

Думаешь, убирать за собой — единственная проблема?

Дуэйн доказывал свою правоту снова и снова. Это все, что он когда-либо хотел сделать, и, насколько я понимаю, он это сделал. У него есть репутация, он умеет держать себя в руках. Учитывая его начало жизни, я думаю, он вполне справился.

А когда он возьмет на себя слишком много и либо умрет, либо у нас появятся новые враги?

Тогда мы позаботимся о них, Калеб. Я горжусь всем, чего добился Дуэйн. Ты тоже должен гордиться. Возвращайся домой к своей прекрасной жене и детям. Спи спокойно, зная, что наш кошмар охотится на улицах. Я знаю, что это так.

Глава первая

От зловония в баре в центре города вызвала у него тошноту. Дуэйн видел много подобных мест: грязь повсюду. В воздухе витала вонь мочи, секса и рвоты, а деградация была частью их жизни. Всем было наплевать на то, что происходит в этой части города. Разваливающиеся многоквартирные дома, шлюхи на улицах, бесполезные отходы жизнедеятельности — всем было наплевать. Дети играли на улице, на их спинах была грязная одежда, а их матери, вероятно, пытались заработать пару долларов. Возможно, даже не для того, чтобы накормить своего ребенка, а чтобы уколоться.

Он чертовски ненавидел это место.

Он ненавидел весь мир и всю эту мразь.

Никто не обращал на него внимания, но это было нормально. У него была наводка на какого-то сутенера, который воровал женщин Карсона на улице.

В их семье женщины не работали на углах, отдаваясь любому гребаному корешу, который хотел намочить свой член или наконец-то узнать, каково это — трахаться в задницу. Нет, женщины Карсона были в безопасности. Все их клиенты прошли через программу, чтобы убедиться в этом.

Он терпеть не мог мужчин, которые помыкают женщинами.

Его отец был одним из них.

Избивавший жену и растлитель детей, пока за ним не пришел дядя Бист. После этого Дуэйн больше не слышал от него ни слова.

Когда он был совсем юным, то верил, что оставит этот образ жизни. Бист дал ему возможность уйти, но он не смог этого сделать. Быть частью семьи Карсонов — вот чего он жаждал. Каждый день он вставал рано утром и тренировался. Бои, изучение оружия и ежедневное оттачивание мастерства придавали ему сосредоточенность.

Его дяди были бесстрашными, и их репутация шла впереди них. Он хотел иметь имя, репутацию, но также хотел, чтобы, когда он появится, люди обделались от страха.

Его забавляло сидеть в баре и наблюдать, как он медленно пустеет в ожидании, когда он разнесет заведение. Никто не выходил из себя и не верил, что находится в безопасности.

Неважно, в какое время.

Неважно, в каком месте.

Его враги всегда будут уничтожены. Он доказывал это снова и снова, поэтому в два часа ночи он сидел на табурете в дерьмовом баре. Бармен был под кайфом, и Дуэйн увидел синяки на его внутренней стороне руки от того дерьма, которое он ввел. Он налил ему рюмку, но Дуэйн не собирался ее пить. Он не притронулся к стойке, но со своей точки обзора видел все. Бар был не очень большим, но в нем было много народу. Это было место, где Гарсия был известен тем, что продавал женщин и девушек, которых он подбирал на улице.

Это была его личная задача, которую он поставил перед собой.

Когда Уильямс, их информатор в полиции, рассказал ему о происходящем, Дуэйн не мог смотреть на это сквозь пальцы. Особенно когда Уильямс сопоставил лица с именами, которые он произносил. Если бы Дуэйну не приходилось думать о лицах, людях, именах, он мог бы жить дальше, ни о чем не задумываясь.

Уильямс явно знал это, и теперь Дуэйн охотился, особенно когда Биста навестила богатая семья. Он был на совещании, когда один из людей Биста сказал, что они явно в отчаянии.

По мнению Дуэйна, богатые люди не испытывали никаких эмоций. Их единственной движущей силой было их богатство, но выражение их лиц, их опустошенность тронули его. Их восемнадцатилетнюю дочь, Черити, забрали с улицы. Ее не было двадцать четыре часа, и они были готовы заплатить все, что угодно.

Дуэйн был более чем счастлив сделать это бесплатно. Он ненавидел подонков, особенно после того, как увидел записи с камер наблюдения. Черити не было видно, но звук был слышен. Она кричала о помощи, умоляя мужчин оставить ее в покое.

В ее голосе, даже в панике, была какая-то сладость, которая притягивала его. Отбросив эти мысли, он продолжил осматривать бар.

На полу стояла на коленях в грязи женщина, отсасывая у одного парня и обрабатывая другого рукой. Оба мужчины курили, пили и смеялись, пока она это делала. Он увидел на столе пачку денег — явно плата, которую, как он знал, видя такое, она никогда не получит. Женщине следовало взять половину до начала действия, а потом просто уйти. А так ей даже не заплатили бы за хорошо выполненную работу.

Проходя мимо, он увидел нескольких танцующих мужчин и женщин, обнявшихся друг с другом, но он на это не купился.

Затем он наконец увидел охранника. Он выделялся, как больной палец. Идеальный костюм, безупречно чистый, явно обошелся ему в кругленькую сумму, и он стоял перед дверью, охраняя ее.

Они всегда выделялись.

Постучав пальцами по бедрам, Дуэйн подождал, убедился, что все на месте, и поднялся на ноги.

По большей части люди игнорировали его, и за это они могли бы сохранить свои жизни сегодня вечером.

"Куда ты, мать твою, собрался?" — спросил охранник.

Дуэйн стоял перед ним, оценивая ситуацию.

"Позвольте мне пройти".

"Отвали. Я тебя никогда не видел, и это только для друзей. А теперь убирайся, пока я не решил покончить с твоей жизнью, чертов идиот".

Дуэйн глубоко вздохнул и развел руки в стороны. Острие клинка, спрятанного в запястье, вышло наружу, и он вонзил его в шею мужчины. Придерживая его за шею, он щелкнул защелкой двери, открывая ее.

Для окружающих ничто не выглядело неуместным.

К тому времени как он вынул нож, закрыл и запер дверь, охранник лежал на полу мертвый.

"Ты должен был просто впустить меня внутрь".

Вытерев кровь о черную куртку, он вернул нож на место и спустился по ступеням к цели. Свет был приглушен, и он слышал крики, плач, мольбы.

Между ними он услышал мужской смех.

Вытащив пистолеты из задней кобуры, он снял оба с предохранителя, а затем посмотрел в окно в двери.

Черити Фрэнк была хорошо видна в центре примерно шести мужчин. Ее лицо было в крови, одежда порвана, а на местах, где она боролась с ними, уже начали появляться синяки. Она обхватила себя руками и пыталась вырваться. Каждый раз, когда она продолжала двигаться к двери, кто-то толкал ее, другой хватал, сжимал грудь, а затем бросал на пол, где она получала пинок за свои усилия.

Они портили товар, и он задумался, не специально ли это и кому они ее продают. Некоторым нравилось видеть, как избитую женщину выставляют на продажу.

Ему было противно смотреть, как они это делают. Видеть, как один из мужчин поднимает ее за волосы и заставляет сделать это снова. Когда она упала во второй раз, а они отвлеклись на пинки, он сделал свой ход.

Открыв дверь, он не стал задавать вопросов.

Он точно и легко выстрелил из своего оружия, даже не пытаясь ранить их.