Страница 5 из 12
Две стюардессы встали в проходах, чтобы проводить инструктаж по безопасному полету с использованием спасательных жилетов и масок, пока другие ходили между рядов, проверяя, пристегнуты ли ремни безопасности. Один из толстяков резко закашлял, заставив Геннадия поморщиться от амбре, исходящего из его рта.
⁃ Мда, полёт будет невероятно комфортным, – пронеслось у него в голове, как только вытянул вперёд ноги, упершись в следующее кресло коленями.
Несколько минут спустя он почувствовал, как самолёт тронулся с места и начал руление по полосе, готовясь к взлёту. Свет над головой резко выключился, погрузив окружающих в кромешную темноту, которую небольшими лампочками разрезали значки запрета курения и необходимости пристегнуть ремни над головой. Стал слышен сильный вой работы двигателей на крыльях.
Ещё пара мгновений, и судно начало резко разгоняться, пока не достигло чудовищной скорости и плавно не оторвалось от земли, вздёрнув нос вверх. Тело тут же почувствовало, как будто находится в невесомости, а затем противоречивое ощущение притяжения к земле при движении к небу. В ушах практически сразу появилась лёгкая заложенность из-за разницы давления, а где-то вдалеке, впервые испытав это, заорал ребёнок.
⁃ Ну что ж, понеслась. Bo
Глава 6. Оперативник.
23:00. Час двадцать после начала полета.
Борис все никак не мог совладать с собой. Руки слегка потрясывались, а дрожь в коленях заставляла его отбивать некую ритмичную музыку, похожую на стиль рок-н-ролл по полу самолёта. Краем уха, сидя у окна, он слышал звук работы правого двигателя, все быстрее и быстрее раскручивающего свои лопасти, разрезая летящий навстречу ветер, обволакивающий уже более мягкими молекулами металлическое поблёскивающее в лучах яркой Луны крыло транспорта.
Тайницкий страшно боялся летать. С самого детства, когда его интернат для сирот отправился на благотворительный концерт в другой город, самолёт вызвал в нем невероятное чувство страха, которое уже тяжело было чем-то пересилить. Он даже не понимал, что именно стало тем самым толчком и поворотным моментом в его мировосприятии, однако факт оставался фактом и аэрофобия никуда не планировала уходить.
В лицо дул концентрированный профильтрованный воздух из вентилятора, однако он нисколько не помогал в данной ситуации. Закрыв глаза и представив себя в центре луга, куда он обычно любил приезжать на выходных летом, дыхание начало устаканиваться, а сердцебиение успокаиваться. Та невозможная пульсация крови по артериям, заставляющая его вздрагивать от дискомфорта постепенно уменьшалась. В носу в воображении почувствовался запах свежескошенной травы, казалось, что вокруг летают бабочки, мягко порхая своими крылышками и скачут кузнечики. Вдалеке виднелся дым от печных труб, которые решили затопить хозяева, дабы прогреть дом от внезапно наступившего холода, а также слышался лай собак, неизменно о чём-то спорящих друг с другом или увидев проходящего мимо их будки подозрительного незнакомца. С другой стороны в воде небольшой речушки плескалась, переливаясь своей чешуёй на солнце, рыба. Все шло размеренно и своим чередом в устоявшемся и тихом порядке, так, как распорядилась судьба и природа в первозданном великолепии.
Ощутив себя участником происходящего в воображении, Борис даже улыбнулся, однако неожиданно самолёт закончил взлёт, над головой загорелся яркий свет, после чего раздалось несколько неприятных звуковых сигналов, а один из значков сверху погас. Это означало только одно – можно отстегивать ремни безопасности и свободно перемещаться по салону, что другие пассажиры радостно и сделали, начав усиленно что-то искать в своих чемоданах и сумках, с которыми они так ревностно расстались около получаса назад. Тайницкий про себя выругался и закрыл лицо руками, пытаясь сосредоточиться и вернуться в свою идиллию, однако ничего уже не получалось. В то же время страх полёта совершенно никуда не собирался уходить, а как раз наоборот, накатывал с новой силой.
Поняв, что дальше так продолжаться не может, а он знал единственный действующий на него в такой ситуации способ, достал из кармана толстовки обыкновенную шариковую ручку, нажал на кнопку, чтобы ее кончик выскочил из закрытого в пишущее состояние, после чего замахнулся и со всей силы ударил себя острым концом в ногу. Бедро пронзила резкая боль, заставившая за него схватиться, однако аэрофобию, как рукой сняло, все мысли были сконцентрированы на внезапно возникшем очаге дискомфорта.
⁃ Так-то лучше, – прошептал мужчина, вновь убирая ручку в карман и поглаживая конечность.
По своей воле Тайницкий никогда в жизни не сел бы на этот рейс, тем более до Владивостока. Обычно он едва ли сносно справлялся с перелётами на два-три часа, но больше восьми – это уже было настоящее испытание для ментально здорового человека, а уж для тех, кто испытывал сильный страх и подавно. Но задания по работе не выбирают. Мужчина служил в правоохранительном органе, а для государства возможность захвата заложников на борту было одним из самых больших страхов в случае с возросшим количеством перелетов по всей стране и за рубежом. Именно поэтому на большую часть рейсов для предотвращения возможных террористических актов обычно направлялись сотрудники небезызвестных ведомств в штатском. Их задачей являлось под видом обычных пассажиров осуществлять незримый контроль за всем, что происходит на борту, докладывать об этом штабу, а в случае острой необходимости по возможности принять требуемые меры. Сегодня к его несказанной «радости» такая честь выпала по производимой ротации кадров с целью контроля качества выполняемой работы и повышения внимательности за происходящим у тех, у кого ещё не замылен однообразием глаз от однотипной работы, Борису.
Конечно, он сопротивлялся, просил отправить кого-нибудь другого, однако решение начальства было непреклонно – это приказ, а они, как известно, не обсуждаются. И вот оперативник прямо сейчас летел вместе со всеми из Москвы во Владивосток ночным рейсом. Его общее состояние не позволяло даже нормально функционировать, не то, что внимательно следить за происходящим, но нужно было как-то собраться и мобилизовать все имеющиеся в организме ресурсы на оставшееся время полёта. Для этого оперативник достал из кармана телефон и открыл ближайший диалог с его лучшим другом. Последним сообщением было голосовое, прослушав которое, ему удалось сконцентрироваться и настроиться на выполнение задачи.
Немного совладав с нервами, Тайницкий нажал на кнопку на своём кресле, и через минуту к нему уже подошла симпатичная девушка в синей пилотке.
⁃ Что случилось? – спросила она, наклоняясь в сторону пассажира.
⁃ Можно пожалуйста воды, что-то мне нехорошо, – ответил ей хриплым голосом тот.
⁃ Да конечно, сейчас принесу, – заявила стюардесса и быстрым шагом направилась куда-то вглубь самолёта.
Пара мгновений, и она уже вернулась со стаканчиком целительной жидкости. Борис залпом выпил ледяную освежающую субстанцию, тут же почувствовав прилив сил, после чего вытер тыльной стороной ладони рот от капель и протянул пустую ёмкость девушке со словами: «Спасибо, мне уже лучше».
⁃ Если что, обязательно зовите, я буду рядом, – вежливо ответила ему та, после чего сразу двинулась дальше выполнять свои обязанности.
Борис тяжело вздохнул, а затем отстегнул, пригвоздивший его к креслу ремень безопасности и встал с места, попросив соседей выпустить его в проход.
⁃ Извините пожалуйста, можно пройти? – говорил он, пока другие пассажиры недовольно поднимались, уступая такое необходимое в замкнутом помещении пространство.
Преодолев, наконец, препятствие, Тайницкий выбрался на одну из двух узеньких дорожек, разделяющих самолёт на три ряда кресел, столкнувшись там с другим путешественником.
Глава 7. Начало.
Поговорив по телефону с женой, Виталий спокойно нашёл своё место и занял его. Сначала он подумал, что повезло, что выпало у аварийного выхода, хоть ноги можно вытянуть, иначе лететь до Владивостока в скрюченном состоянии – то ещё приключение на любителя себя испытать, а скорее помучить. Однако, как оказалось, кресло вышло по другую сторону, такое же, как у всех, что немало его расстроило.