Безблагодатность

Владимир Смирнов

Безблагодатность

1

Окна гостиничного номера выходили во внутренний двор, и звуки вечернего города не тревожили Николая. Он сидел перед ноутбуком, пальцы привычно бегали по клавишам. В динамиках негромко играл блюз, любимая ретро-программа местной радиостанции. Так уж сложилось, что для него всё хорошее осталось в прошлом, под знаком «ретро». А в настоящем — лишь бесприютность, скитания по гостиничным номерам, конспирация, доведённая до автоматизма.

Словно угадав его мысли, музыка смолкла, сменившись жизнерадостной рекламой. Николай выключил звук и прислушался. Под окном кто-то насвистывал простенький мотив. Слова песни, казалось, вертелись на языке, но вспомнить их никак не удавалось. Внезапно свист прекратился, и знакомый голос пропел, безбожно фальшивя:

— Он был батальонный разведчик, а я писаришка штабной…

Николай резко обернулся. Чертовка сидела на подоконнике, покачивая мохнатыми ножками. Её копытца были покрыты красным лаком, короткие дреды выбелены. Николай сморгнул, но видение не исчезло.

— Бестия?! Ты?

Чертовка тряхнула мелироваными дредами.

— Я-то я, а вот ты-то — ты? Оперативник, гордость Элизиума! Твоё место на переднем крае, а ты тут штаны за компом протираешь!

— Я делаю то, что сейчас нужнее, — сухо ответил Николай.

— Ух-ух-ух! — зафыркала чертовка. — Какие мы сердитые! Ты что, не рад мне?

Николай неопределённо повёл плечом.

— Да как тебе сказать…

Чертовка была верным товарищем, она не раз выручала Николая и его друзей в самых безвыходных ситуациях. Для их команды она была настоящим демоном-хранителем. Но её внезапное появление не сулило ничего хорошего. Перед первой мировой Бестия сдружилась с мистером Марком, перед второй — с герром Мартином. А перед последним прорывом хтони она пришла к Николаю; с этого и началась его новая жизнь. Иерей оставил свой приход, вступил в воинство Элизиума и сражался с порождениями тьмы — пока не был проклят. После этого пути друзей разошлись — Кузя с Шаманом остались воинами добра, а для Николая с Макаром путь в Элизиум был закрыт навсегда. Они стали воинами равновесия.

Добро и зло старались извести друг друга, не жалея сил и не думая о последствиях. Кто-то должен был сводить баланс и зачищать возникающие перекосы. Кто же, если не мы…

Его размышления прервал голос чертовки:

— Что молчишь? Разве так встречают старых друзей?

Николай внимательно посмотрел в раскосые бесовские глаза с узкими щелевидными зрачками.

— Ты ведь не просто так пришла? Верно? Что-то случилось?

Чертовка перестала улыбаться, уголки её большого рта безвольно опустились.

— Случилось. Кузя пропала.

2

Николай непроизвольно напрягся.

— Как пропала?! Где?

— Кто бы знал. Где-то в тайге.

— В какой, нахер, тайге?!

Чертовка пожала плечами.

— На реке Акишма, если тебе это что-то говорит.

— А точнее?

— Знала бы — не пришла бы к тебе. Ты всё-таки непроходимо туп; мог бы догадаться, что «пропала» не предполагает никакого «точнее».

Николай недовольно поморщился.

— Ладно, это понятно. Я другого не понимаю — почему ангелы её до сих пор не нашли? Они же могут мгновенно перемещаться.

— Не мгновенно, — возразила чертовка. — Тела без массы могут разогнаться лишь до скорости света. Чему вас только в школах учат!

— Да без разницы! — разозлился Николай. — Они могут в любой момент оказаться в любой точке Земли. Так что же они сопли жуют?!

— Вот именно, — кивнула чертовка, — в любой точке. Если известно, где эта точка. Но как раз этого никто и не знает. На Акишме им пришлось бы кружить над тайгой хрен знает сколько.

— И в чём проблема?

Чертовка сочувственно посмотрела на него.

— А ты до сих пор не понял? Вашу четвёрку пригласили в команду, потому что все вы были феноменально удачливыми. Но после Одессы ваше везение закончилось, и теперь Элизиум не считает вас ценным активом. Ничего личного, голый расчёт. Кузя всё ещё в команде, но об оперативной работе речи уже нет; её задания — принеси-подай-заполни таблицу. Это вы своих не бросаете. А у них великие дела! Ангелы не будут тратить своё драгоценное время на поиски рядовых сотрудников.

Николай потёр виски.

— Но они же не могут бросить её! После того, как мы столько сделали для Элизиума! Мы купировали прорывы хтони на Тайване, в Сербии, на Ближнем Востоке…

— Оказанная услуга ничего не стоит! — перебила его чертовка. — Ты разве не знал? Я подозреваю, что Элизиум уже списал пропавших и забыл о них.

— О них? — переспросил Николай. — То есть Кузя там не одна? Она с Шаманом?

— С Шаманом, — подтвердила чертовка. — Поэтому я о них и не волновалась. Но они должны были выйти к Усть-Ургалу ещё на прошлой неделе, а от них до сих пор никаких вестей. И на связь они не выходят.

— Какого чёрта их туда понесло?! — не сдержался Николай.

— Не поминай всуе, — попросила чертовка, — научись, наконец, уважать чужие религиозные чувства.

— Извини. Но я всё-таки не понимаю — если Элизиум послал их в этот медвежий угол, ангелы же должны были их оттуда вытащить! Иначе ведь и быть не могло!

— Не могло, — согласилась чертовка. — Но дело в том, что Элизиум никуда их не посылал. Я же говорила — их отстранили от оперативной работы, они в офисе бумажки перекладывали. Эта поездка — инициатива Шамана; поэтому ангелы спокойно умыли свои руки, крылья, и что там ещё им надо было умыть.

— Святоши, мля! — выругался Николай. — Но я не понял — почему Кузю с Шаманом всё-таки отстранили? Я в курсе, что все мы утратили своё прокаченное везение. Но меня ведь до сих пор посылают на задания. А с ними что не так?

— Ты — другое дело, — ответила чертовка. — Ты же проклят. В Одессе ты потерял не только везение, ты потерял и страх смерти. А этот скилл сегодня дорогого стоит. Потому что всё стоящее, что здесь можно купить, сразу оказывается в руках у самых богатых. Но есть ценности, которые купить нельзя — за них можно только умереть. Для этого ты и нужен.

3

Во время службы в Элизиуме Николай близко сошёлся с Кузей, но после Одессы им пришлось расстаться. Последний раз они виделись три месяца назад и разругались вдрызг. Макар тогда отлаживал очередную прогу — оболочку анонимайзера. Ничего принципиально нового; но работать с виртуальными сетями будет проще, анонимность станет ещё доступнее. Именно это и не понравилось Элизиуму. К друзьям послали Кузю, чтобы убедить их прекратить работу.

Макар отказался даже говорить на эту тему, а Николай завёлся.

— Ты вообще где работаешь?! В светлом воинстве или в очистке? Ты защищать души должна или кастрировать?!

— При чём тут «кастрировать»? — не поняла Кузя.

— При том! Мы защищаем приват, а вы хотите нам помешать. Но именно приват сохраняет границы личности. А личность и определяется своими границами. Как ты не понимаешь? Разрушая приват, вы разрушаете души, которые должны защищать. Кузнечик, что с тобой не так?

Кузя упрямо сжала губы.

— Мы просто хотим сохранить стабильность. Чтобы люди не устраивали погромов и не убивали друг друга. Чтобы не совершали преступлений, а жили себе спокойно, на службу ходили, о семьях заботились. Но они же все как с ума посходили! Поэтому за ними надо следить, как за малыми детьми.

— То есть калечить души ради власти над ними, — подытожил Николай. — И как ваши ангелы это объясняют?

Кузя на секунду задумалась.

— Ахайя говорил, что прежде благодать покрывала человечество густым облаком. Но людей с каждым днём становится всё больше — и это облако растягивается, слой благодати истончается, а местами даже рвётся. На Земле появляются области безблагодатности, где искажается внутренний моральный закон. Люди в этих зонах теряют все ориентиры. Поэтому за ними и надо следить.