Страница 4 из 8
И, взяв её за кисти, отнял руки от груди и снял полотенце. Она испуганно зажмурилась и не открывала глаза, пока он массировал ей ключицы, рёбра, живо, любуясь, как её высокая красивая грудь плавно колыхалась в такт движениям. Едва коснувшись высокого лобка, он перешёл к бёдрам, голени и стопам. Закончил как обычно массажем пальцев ног, ушей и пальцев рук.
На сегодня хватит. Главное сделано. Она стала чуть больше доверять ему себя и меньше бояться.
На следующий день он начал со спины, затем перебрался на высокие упругие ягодицы и дальше вниз к стопам. Она взволнованно дышала, урчала, все легче и легче подставляя требуемые места. Когда он попросил её перевернуться, она сделала это без всякого сопротивления и легко сняла руки с груди, хотя и опасливо зажмурилась. После шеи и ключиц он перешёл к основанию грудей, постепенно поднимаясь к розовым соскам. Они вдруг потемнели и затрепетали, когда Петрович впервые коснулся их большими пальцами и слегка покрутил..
– Спокойно, спокойно.. Их тоже нужно массировать. Они должны быть чувственными и нежными.. Хороший мужчина обычно их целует и массирует языком и губами… Тебя целовали в грудь?
Она возмущённо дёрнулась и хотела было сбросить мои руки, но он удержал, сжав груди..
Массируя живот, он положил руку на лобок, сделал несколько движений, а затем перешёл на внутреннюю стороны бёдер, чувствуя как податливо выгибаются они под его руками, желая продолжения этой сладкой муки.. В завершение, он решительно положил руку на самый низ живота, где…
Она резко сбросила мою руку и села на кушетке, раскрасневшаяся и разъярённая…
– Ах ты, извращенец старый! Ты что делаешь? Я тебе что, потаскуха какая, да?
И, наспех одевшись, она бросилась в дверь.
Вот они издержки профессии массажиста.! Хорошо массировать старых и неинтересных! Никаких тебе эмоций! Только вот скучно! Они волнуются, а тебе никакой радости. А тут…
Это ещё ничего. Майка, помнится, дала ему пощёчину. Потом, правда, не раз говорила, что благодарна ему за то, что я её оживил к жизни, что семейная жизнь у неё наладилась и даже, смеясь, предлагала открыть курсы для мужиков, по физическому общению с жёнами…
Петрович заварил себе кофе, расположился в кресле на балконе с видом на горы. Они молчаливо сверкали острыми гранями, подсвеченные лучами вечернего солнца.
Эх, Нина, Нина! А ты ведь неправильно меня поняла.
Как там у твоих японцев? Он, видимо, тоже был стариком, этот поэт Басё.
«Жаль только во сне
Я тебя ощущаю…
До свиданья!»
Ну, всё! Курс массажа, по видимому, закончился.
Что там у нас в планах на сегодня? Ага! Занятия с Сергеем.
Глава 2. Ночная встреча
1
Майя привела Нину через день. Протянув Петровичу ладонь для приветствия, сказала:
– Миша! Мы просим извинения за недоразумение, за резкие слова и желаем закончить курс массажа. А то ни то, ни сё… Правда Нина?
Та молча кивнула, отводя глаза в сторону.
Следующий сеанс проходил как обычно. Он не касался её самых интимных мест, опасаясь нового взрыва эмоций. Она же смирно лежала под его руками, стараясь не выражать никаких чувств. Петрович по опыту знал, что так долго не продлиться. Вкусивший сладость чувственных наслаждений рано или поздно к ним вернётся…
И вправду на третий день она вкрадчиво спросила.
– Михаил, вы стали меня бояться? И, помолчав, вздохнула.
– Не бойтесь. Я не такая кусучая…
Он её понял. Теперь его руки получали разрешение почти на всё… После общего массажа, теперь он плавно приступал к массированию грудей, Она закрывала глаза и, закусив губу, постанывала в такт его движениям. Спустившись по животу вниз, он переходил на лобок. А однажды, запустив руку под плавки, ласково потрепал её за пушок внизу живота, почувствовав, как увлажнилась рука.
Она выгнулась дугой и тихо застонала..
Одёрнув руку, он перешёл к бёдрам, лодыжкам и пальцам ног…
Всё. Курс массажа надо заканчивать Лечение тела и души состоялось. Молодой, здоровый и сильный организм проснулся… Пусть теперь ищет себе друга для сексуального удовлетворения.. А я… Я слишком стар для чувственных игр, -подумал он и дал понять ей это.
На прощание они попили с ней чаю. Она пила молча, не поднимая на него глаз.
Перед расставанием она дольше обычного посмотрела ему в глаза и сказала:
– Спасибо, Михаил! Руки у вас действительно хорошие. Они пробудили во мне новые силы, новые мысли. Не знаю даже, что и делать теперь.
Он пошутил, в последний раз глядя в её красивое одухотворённое лицо.
– Что делать, что делать? Жить. Работать. Держать себя в форме. Остальное придёт само. Ну, если станет сильно скучно- приезжай ко мне на массаж со стихами. Массаж я делаю только близким и ты мне тоже стала в чём-то близка. Ха. Ха. Ха!
Его смех прозвучал как-то фальшиво…
На его шутку она улыбнулась одними губами.
Они простились.
Он снова сидел в своём любимом кресле на балконе и смотрел на вечерние краски горных вершин. В голову почему-то снова приходили японские трёхстишья:
«Флейты бамбуковый голос
Слышу из дальнего леса
Ветер влюбился, должно быть»
«Когда я пьяна
От любви сумасшедшей, —
Звёзды сияют.»
Неплохо сказано. Молодец Басё!
2
Через неделю поздним вечером, когда Петрович совсем уж было собрался спать, раздался звонок в дверь. Он открыл, и вновь ему на шею бросается Майя.
– Привет, дедушка! Что, спать собрался? А мы вот идём мимо и видим одинокий и печальный свет в окошке. Давай, думаем, зайдём, и немного развеем одиночество нашего друга… Ты нас не прогонишь?
– Да нет, заходите! Чайком даже угощу, поговорим. Я рад вас видеть, – сказал он, глядя на смущённое лицо Нины.
Он помог снять плащи, усадил Нину в кресло и прикидывал чем угощать ночных гостей. Майя, между тем, бесцеремонно заглянула на кухню, потом в спальню и, увидев на стене фотографию его покойной жены Лены, протянула.
– Ух, ты! И он пострадавший! – Она подмигнула Нине
– А в спальне, представь, больше никого нет. Так что сегодня у нас будет тайная вечеря пострадавших. Никто не помешает.
Увидев фотографию сына в морской форме, она всплеснула руками.
– Смотри, Нинка, какого красавца-сына он вырастил и нам его не показывает. Нехорошо это, не по- дружески! Обещай сейчас же, что позовёшь, когда он приедет.
Она принадлежала к числу тех женщин, отказать которым было чрезвычайно трудно. На любой роток она , как говорится, могла накинуть платок, переспорить, навести на нужные ей мысли, возбудить, настоять на своём и отправить на подвиги. Всякий разумный мужик, видя такую мягкую, но мощную силу и напор, вынужден был её подчиняться. Это их и губило. Подчинив, она их переставала уважать. Ей нужен был ненормальный, сумасшедший или просто герой, который мог бы её удивить, переломить и покорить. А таких пока не находилось. И это было её ахиллесова пята…
– Вот не думал, что и ты пострадавшая!. Ты же любого в бараний рог свернёшь и заставишь служить себе, – поддел её Петрович.
– Да, пострадавшая! Вчера мы разбежались с моим гражданским мужем. Слабак он, а ещё ерепенится и выделывает из себя героя…
Петрович усмехнулся и не стал дальше расспрашивать.
Они быстро соорудили лёгкий ужин. Огурцы, помидоры, сыр, колбаса… Нашлась у Петровича и бутылочка коньяка, увидев которую Майя захлопала в ладоши.
– Нет, нет! Не подумайте, что я алкашка, но у меня сегодня печальный день – я снова стала одинокой. Поэтому рюмка коньяка не помешает. Да и Миша меня утешит, правда? Она засмеялась… – Словом, словом… А ты что подумал?
– Да куда мне! Вот бы лет на пятнадцать-двадцать раньше, я бы не только словом.
– Не прибедняйся. Ты, может, душой стар, умом мудр, а телом ещё хоть куда… Просто у тебя давно не было хорошей женщины… Массажистки. Желательно тайской. Не спорь со мной! Я знаю, что говорю.