Страница 5 из 14
Чисто военная обстановка к этому времени была такова:
1. Чехи, заняв Самару, оставили в ней и западнее всего около батальона и направились на Кинель, чтобы оттуда двигаться на Уфу, обеспечивая себя со стороны Бузулука.
2. Красные отряды были в районе моста через Волгу у Батраков и несколько восточнее; бежавшие из Самары красноармейские отряды собрались частью близ Ставрополя, частью к югу от Самары близ Николаевска. Бузулук занимался советскими войсками, которые базировались на Оренбург. После первых дней растерянности эти отряды начали шевелиться, тем более что в самой Самаре осталось много большевистских деятелей. Прямо против Самары, в деревнях на другом берегу Волги, нашла себе пристанище часть большевиков, бежавших из Самары. Из Ставрополя, где у большевиков были пароходы, можно было угрожать Самаре нападением.
3. Уральские казаки сравнительно успешно, без посторонней помощи боролись с большевиками на Саратовском направлении; фронт их был примерно на линии Ершов – Новоузенск. Частью сил уральцы угрожали Бузулуку, что впоследствии и было использовано при наступлении чехов на Бузулук.
Таким образом, Самара, в которой создавались правительственные учреждения, была в кольце разбежавшихся из нее красных отрядов. Тыла не было; в случае ухода чехов и успеха большевиков единственный путь отхода был на Уральск.
Нужно было немедленно же:
1. Обеспечить Самару от внезапных нападений, очистить ближайшие к ней пункты.
2. Иметь силы для активных действий, чтобы расширить район, занимаемый поднявшими восстание.
3. Иметь резервы на всякие случайности и для пополнения рядов.
Как уже упоминалось выше, Самара в первые же дни дала две роты, эскадрон и конную батарею из добровольцев; позже эти формирования увеличились, но незначительно. И вот эти-то силы и должны были выполнить в первые дни все задачи вместе с чехами, которых в Самаре оставалось всего около батальона. Усиление чехов в Самаре произошло только в первых числах июля, когда они продвинулись через Уфу и смогли вернуть часть сил, когда вообще было решено оставить чехов в России.
Июнь месяц и первая половина июля в Самаре для первых частей Народной армии – это ряд выдающихся действий маленьких отрядов под начальством полковника В.О. Каппеля, совместно с речным флотом, против большевистских отрядов, иногда довольно крупных: очищение левого берега Волги от Ставрополя до Самары, занятие Ставрополя, действия на правом берегу Волги близ Новодевичьего, действия у Ставрополя против сильной группы красных, угрожавших Самаре со стороны Мелекеса, два боя за Сызрань, из них последний 10 июля при участии чехов, занятие Хвалынска. Одни и те же маленькие силы при содействии нескольких вооруженных пароходов перебрасывались из одного пункта в другой и в большинстве, широко маневрируя, били красных и гнали их до полного рассеяния.
Полууспехов, неуспехов не было. Красные отряды совершенно не выдерживали ударов этих небольших сил. Но зато бывали моменты, когда в Самаре трудно было найти взвод пехоты для выполнения мелких задач.
Но советская власть уже забила тревогу. На Волгу перебрасывали отовсюду отряды, командировались ответственные работники.
В Самаре же в это время, кроме чисто боевой работы наличных сил, решался вопрос вообще об устройстве вооруженной силы, ибо ясно стало, что наличными силами из добровольцев в дальнейшем не справиться со всеми задачами. Надо было прибегать к мобилизации.
Район влияния Самары расширился: сначала был занят чехами Бузулук, затем занята Уфа. Атаман Дутов12 занял Оренбург, и большевистские силы этого района отошли частью по дороге в Туркестан, частью на север. За Уралом, после выступления чехов в Челябинске, создался фронт на Екатеринбургском направлении. Уральские казаки продолжали свою борьбу на Саратовском направлении, прислав в Самару две сотни казаков.
В вопросе устройства вооруженной силы авторитет тех лиц, которые стали во главе военного управления, имеет, конечно, первостепенную важность; в первые дни устройства вооруженной силы это возглавление, на наш взгляд, было каким-то совершенно непонятным, но казалось временным; к сожалению, никчемная, непривычная организация продержалась до конца.
Во главе военных сил был поставлен «штаб Народной армии» из трех членов, подчиненных Комитету членов Учредительного собрания. Члены штаба были Галкин, Фортунатов, Боголюбов, последний заменен был В.И. Лебедевым13. Это была замаскированная советская система: военный руководитель – Галкин и два комиссара.
Почему сразу не был назначен один ответственный командующий силами, сказать трудно. Вероятнее всего, что боялись засилья военного командования. Когда мы узнавали у полковника Галкина, кто же является распорядителем вооруженных сил и ответственным за создание их, он отвечал: «Штаб из трех лиц», из коих он – начальник штаба, а остальные двое члены. Распоряжался же большей частью единолично он, но и остальные члены могли появляться и в штабы, и в войска и требовать исполнения их указаний. Из разговоров можно было уяснить какие-то сумбурные планы насчет дальнейшего: «Когда Народная армия разовьется, тогда будет назначен командующий армией».
Можно с уверенностью сказать, что этот «штаб из трех лиц» не сумел бы даже начать работу, если бы группа молодых офицеров Генерального штаба не явилась к полковнику Галкину 9 июня и не предложила свои услуги, ибо сам он не был подготовлен к работе и не имел в своем распоряжении подготовленного состава. Единственный опытный, старый военный, генерал Т., не подходил для спешной, нервной, требующей исключительной энергии работы.
Этот «штаб из трех лиц» довольно долго стоял во главе дела. Распоряжался всем полковник Галкин; Боголюбов и заменивший его В.И. Лебедев работали больше по политической части; последний участвовал и в операциях под Сызранью и Казанью и выступал довольно часто на митингах. Третий член, Фортунатов, почти не вмешивался в работу по устройству армии и большей частью участвовал в операциях как рядовой боец с винтовкой в руках. В самарский период борьбы он был дважды ранен.
Главнейшее значение приобретала работа начальника штаба, полковника Галкина. Он отдавал работе, особенно на первых порах, всего себя, но по неопытности из тысячи повседневных забот не мог отбросить лишнее и заняться главным. Многочисленные просители, прожектеры, политика отнимали массу времени, выматывали энергию, не давали заняться практическим разрешением целого ряда вопросов, связанных с формированиями. Он не сумел освободить себя для дела.
Подчиненный начальнику штаба оперативный отдел и отдел формирований делали свое ежедневное дело как считали нужным, но, конечно, не могли дать той работы, какую может дать авторитетный командующий войсками. Оперативный отдел еще пользовался вниманием начальника штаба, ибо там ежедневно днем и ночью била ключом жизнь, требующая иногда исключительных распоряжений. А отдел формирований был предоставлен самому себе. Иногда этот отдел настойчиво добивался внимания к своей работе, ставил на разрешение важнейшие принципиальные вопросы, но для него… было мало времени. Получались резолюции или делались представления в комитет, а между тем жизнь требовала иногда сейчас же перевернуть все вверх дном, но добиться необходимых результатов.
Для примера приведу несколько случаев:
1. В Самаре формируются пехотный полк и артиллерийские батареи. Две роты полка при сформировании выброшены на фронт, а остальные еще в периоде формирования в зависимости от поступления добровольцев, наличия снаряжения, вооружения и проч. Мы настояли, чтобы почти ежедневно все назначенные начальники частей в известный час собирались в штаб со своими нуждами. К этому времени собирались и те члены штаба, от которых зависело снабжение. Командир батальона или полка заявляет, что людей у него прибыло до батальона, но он не имеет винтовок, лошадей, денег. Выясняется, что заведующий оружием выдал винтовки кому-то по своему усмотрению, что интендант не в курсе формирований и нужд. На первых порах путем таких собраний достигалось многое, а затем члены штаба не могли уделять им времени.